— Вы решили для верности лично утопить меня в болоте, Окделл? — осведомился Рокэ над ухом Дика.

Проклятье!

— Ага, а еще повесить и пристрелить. И залечить до смерти! — выпалил Ричард. Может, и впрямь удастся перевести тяжелое общение в шутливое?

Не удалось. Молчание после этого выпада повисло тяжелое, как конская туша.

Немного погодя Алва все же соизволил ответить:

— Сомневаюсь, что вам удастся пройти ночью по болоту. Вы отрастили жабры?

— Ну, если и вы не видите иного выхода. — мрачно сказал Ричард, — придется идти. Днем я здесь проходил.

Тропа пока что хороша, а значит, и солдаты легко по ней пройдут, если собаки наведут их на след. Дик ясно представил себе, как люди находят сперва Моро, которого трудно не узнать, затем фонарь, понимают, что Алве помогли бежать, и пускаются в погоню. Он только крякнул и ускорил шаг — пока еще это было возможно.

Тем временем выглянула луна. Свет этот обещал быть ненадежным — небо с вечера в облаках, но сейчас различать окружающее еще можно. Дик продвигался вперед довольно уверенно, держа в памяти свою недавнюю разведку. Тропы здесь спускались к речушке, другой берег которой и являл собой пресловутое болото. Голым оно не было, Дик рассчитывал, что среди кустарников и отдельных деревьев, да еще в темноте, его трудно будет заметить. На той стороне начинались две тропы через самые топкие места; одна забирала правее, другая шла почти прямо.

Вскоре Ричард спустился к воде, нашел глазами приметное дерево на другом, топком берегу и пошел к нему по воде, забирая вправо. Пару раз он поскальзывался на водорослях и едва не падал; выпрямляясь, услышал, как Алва скрипнул зубами. Кошки, он, должно быть, задел ногой прибрежные кусты.

Снова донесся собачий лай. Ричард пустился вброд. Вода доходила почти до пояса, под ногами было склизко, спину и плечи уже ломило, но отдыхать было рано. За рекой… или подальше, когда их потеряют наверняка.

На том берегу Дик потратил часть драгоценного времени на поиски тропы. То, что он в итоге нашел, выглядело в лунном свете довольно сомнительно. Пришлось проверить еще раз, заработав при этом замечание от Алвы по поводу своих способностей к ориентации. Кажется, маршал решил всю дорогу испытывать на прочность диковы намерения. Ричард опять разозлился, но зато отыскал настоящую тропу, в двух шагах от первой.

Луна начала кокетливо скрываться за облаками, выглядывая лишь на короткие мгновения. Дик воспользовался темнотой, чтобы немного отдохнуть, но продвигаться вперед становилось все труднее. Тропа становилась Уже, земля под ногами — все мягче. Пока еще можно было различать высокую серебристую траву по краям тропы, но временами исчезала и она.

Кроме того, в прошлый раз здесь он проходил налегке.

В первый раз Окделл провалился в тот момент, когда над рекой замелькали факела. Провалился лишь по колено и сумел выбраться, не уронив Рокэ, который, вопреки ожиданиям, никак не откомментировал происходящее. Дику начало казаться, что он разбирает уже оттенки молчания Алвы: чем дальше, тем более недоуменным оно становилось.

Затем луна скрылось надолго, тьма пришла такая, что сперва Дик не видел даже собственных сапог. Пришлось устроить привал, хотя бы на то небольшое время, когда глаза привыкнут к темноте. Он осторожно опустил своего эра на тропу и с наслаждением выпрямился, отмечая, что колени слегка дрожат. Плохо, он еще и треть пути не одолел, а впереди — самый скверный участок…

Нельзя останавливаться надолго. Нельзя спешить. Нельзя сделать неверный шаг — он уйдет с головой в трясину. Дику совершенно не было страшно — ну уйдет и уйдет… Страшным было следствие — раненый Рокэ на тропе против своры собак. И идущих за ними Кавендишей. (У Дика все солдаты злополучного отряда сейчас походили лицом на командира.) Или не менее весело — неподвижный Рокэ один посреди болота.

В общем, ничего нельзя. То есть можно — идти вперед. Уже различимы пучки светлой травы, отмечающие путь.

— Монсиньор… Я плохо вижу в темноте, а ждать луны слишком долго. Я попробую идти. Вот эта трава с кисточками растет вдоль тропы, по ней можно ориентироваться. Может, вы видите лучше меня. Скажите мне, если я отклонюсь с пути.

Дик в последний момент проглотил «прошу».

Долгое молчание.

— Да, — неожиданно ответил Алва. Совершенно невыразительный ответ.

Удивительно странное ощущение. Должно быть, неловко сразу обоим… «Особенно трудно должно быть Рокэ смириться с собственной временной беспомощностью», — ехидно комментирует какой-то голос изнутри. Да уж. «Беспомощный Рокэ» — это что-то невозможное, вроде кроткого ызарга или святой кошки.

Ага, беспомощный, а чуть не придушил…

Чвяк. Чвяк. Чвяк… Дик переступал медленно, нащупывая каждый раз ногами тропу. Над постепенно удалявшейся рекой продолжали мелькать огоньки, уже вполне безобидные на вид.

— Стой!

Дик замер с занесенной ногой. Тьма. Пятно темноты под ногами.

— Правее. Через два шага.

Ох, было ли такое? Было. Какой-то участок тропы был прыжками по кочкам.

— Окделл, если это все еще ваша хваленая тропа…

Он разглядел, наконец, кочку и прыгнул. Всего-то на два шага.

Кажется, Рокэ подавился окончанием фразы. Кочка жутко чавкнула под двойной тяжестью и осела, Дикон оказался в грязи, к счастью, не по колено.

— Что? — переспросил он, утвердившись на ногах и высматривая цель для нового прыжка. Ему оказалось как-то не до маршальских подколок.

Пауза.

— Да нет, ничего, — сказал Алва с интонацией скучающего кавалера посреди бальной залы. Так, во всяком случае, показалось Дику, у которого вырвался короткий смешок, похожий на кашель.

— Держитесь крепче, монсиньор.

При прыжках его по бокам ударяли две шпаги, своя и Алвы. Две лишние железяки. Может, уронить одну в трясину? Нет, вдруг их все же догонят.

Главная ошибка стала очевидна не сразу. Надо было еще хоть немного отдохнуть перед тем, как скакать по кочкам с маршалом на закорках. А опустить Рокэ, чтобы передохнуть, здесь было некуда. После очередного прыжка Дик упал на колени, это и стало своеобразным привалом, поскольку сразу он подняться не смог. Сапоги все тяжелели — правильно, болотная грязь налипла…

Увидев, наконец, ориентир, обозначавший если не конец, то облегчение его страданий — искривленную маленькую иву, от которой он в прошлый раз начал эти прыжки — Ричард собрал остатки сил, сделал еще два скачка, и тут ноющие ноги его подвели… Падая, Дик извернулся, толкая Рокэ в сторону спасительного деревца — и с головой ушел в воду.

Да, сверху здесь хотя бы была вода. Ниже начиналась вязкая грязевая взвесь, плыть в которой было невозможно… Дик рванулся вперед, надеясь, что увязнуть еще не успел, вот только никак не удавалось приподнять голову на водой.

Затем что-то поймало его за руку. Сперва Дик судорожно за это схватился. и тут же разжал пальцы, успев подумать, что маршалу нечем больше держаться! Он утянет Рокэ в трясину! Его не отпустили, наоборот, под руку подставили еще что-то мокрое и холодное, во что Дик уже не смог не вцепиться.

Когда он со всхлипывающим вдохом вынырнул, то понял, что произошло. Он цеплялся за ту самую кривую иву, которую Рокэ своей тяжестью пригнул к воде. Перехватывая ствол, Ричард выкарабкался из грязи на твердое место, плюясь, кашляя и поминая разнообразных нехороших тварей, начиная с Разрубленного Змея.

Вселенская подлость — луна выползла из-за туч именно теперь, когда обходиться без нее стало бы легче. Сейчас она освещала бледного, мокрого Рокэ, полулежавшего на стволе ивы-спасительницы и странно разглядывавшего «ездового» герцога Окделла. Ричард встретился с ним взглядом, смутился и уставился на свои сапоги. Повезло, что они остались на ногах… Цветом и фактурой сапоги, штаны и рубаха друг от друга сейчас не отличались.

— Спа… сибо… эр Рокэ…

— Взаимно, юноша, — вздохнул Алва.