Мужчина кивнул.

– А многие ребята здесь давно уже лежат, – продолжала Полина. Сейчас в её глазах светилась нежность. – Многим некуда идти. Отказники. В нашей стране ничто не приспособлено для полноценной жизни таких, как они, инвалидов. Дома бы они лежали годами на кровати, как овощи.

Она вздохнула.

– Скажи, Крок, а это правда, что в Канаде инвалиды могут свободно посещать рестораны, ездить по городу, заниматься спортом?

– Да, это так. Я, честно говоря, даже не могу представить человека, настолько ограниченного в движении, чтобы он гнил, как картофель в грядке, и был в полном одиночестве. Ну приедешь, сама увидишь.

– С ума сошёл? С какой стати и как я поеду в Канаду?

– Черт, извини. Совсем не подумал…

– Ты чай будешь или кофе? – спросила Полина.

– По идее, это я должен тебя спрашивать и предлагать, а получается наоборот.

Девушка рассмеялась.

– Это тебе мой подарок на День защитника Отечества.

– Ты отремонтировала мой телефон. Это подарок! Спасибо тебе! – Майкл серьезно посмотрел на Полину. Их взгляды встретились, его – строгий и непроницаемый, и её – сейчас озорной и беспечный.

– Хорошо! – она кокетливо улыбнулась. – Тогда мне, пожалуйста, кофе и тортик. Я, между прочим, сладкоежка!

Майкл отправился на поиски кофе. Вернулся с большой чашкой и тарелкой с пирожным. Кивнул в сторону кресла.

– А ты? Будешь стоять?

Он усмехнулся.

– Я там видел пианино. Не знаешь, можно ли на нем играть?

Её глаза восторженно расширились.

– Крок, ты играешь на пианино?

Мужчина кивнул.

– Вот это да! Ты меня удивил.

– Родители заставляли с глубокого детства.

– И ты хорошо играешь?

Майкл пожал плечами.

– Сейчас редко, в основном для себя. Но, конечно, это как, если ты умеешь кататься на велосипеде, то ты никогда не разучишься. Пойдём, я что-нибудь сыграю!

Он, словно ненароком, взял Полину за руку и потянул за собой. Пианино было достаточно старым, но в хорошем рабочем состоянии. Майкл сел на табуретку, откинул крышку. Легко пробежался пальцами по клавишам. Услышав звуки инструмента, пациенты стали потихоньку пододвигаться ближе. Полина стояла сбоку, неотрывно глядя на длинные пальцы мужчины. Краем глаза она увидела, что Костя Белый встал поближе к Майклу. На его лице читался восторг.

– Тише! – неожиданно громко, на весь зал, сказал Костя. – Сейчас будет выступать известный канадский пианист Майкл Эверс. Он исполнит композицию… Майки, – громко прошептал он. – Что играем?

Тот в ответ улыбнулся.

– «Поцелуй дождю» композитора Ярума.

Костя Белый громко объявил название на русском языке, потом добавил:

– Мистер Эверс посвящает свою игру самой очаровательной девушке и прекрасному врачу, Полине Алексеевне Малышевой.

Майкл искоса глянул на Полину, слегка смущенную вниманием и объявлением Кости Белого. Ободряюще улыбнулся ей. В зале раздались аплодисменты.

Майкл взял первый аккорд, а затем полилась чистая и светлая музыка. Он играл, пальцы его легко летали над клавишами. Он, не отрываясь, смотрел на Полину, её отрешённое лицо. Да, Костя прав. Эта композиция для неё. И слова, которые сопровождают эту музыку, предназначены Полине. Когда-нибудь он скажет их ей. Майкл видел столько эмоций на лице девушки и переживал их вместе с ней: восторг, нежность, понимание.

Вот прозвучали последние аккорды, и до этого замерший зал взорвался бурей аплодисментов.

Майк встал, с улыбкой поклонился благодарным слушателям. Подошёл к Полине. В её глазах отражалось изумление.

– Майкл, – восторженно прошептала она. – Я не ожидала, что ты так можешь играть. Спасибо тебе!

Он скромно опустил взор.

– Пойдём пить кофе, Полин?

Пока они шли к свободному креслу, их провожали восхищенными возгласами. Костя Белый протиснулся сквозь скопление людей.

– Слушай, Майки, ты великолепно играешь! Как настоящий маэстро.

– Не преувеличивай, друг! Просто родители заставляли, а я был слишком усидчивым мальчиком.

Полина села в кресло, отпила немного остывший кофе.

– Полина Алексеевна, до которого часа вы сегодня работаете? – спросил её Костя Белый.

– Я? – девушка удивленно подняла брови, потом спохватилась. – Ох, Костя, я уже давно закончила с дежурством. У меня и завтра выходной.

Майкл наблюдал, как они разговаривали, и ему было обидно, что он ничего не понимает.

– Ну ладно, Кость, нам уже пора. Похоже, для Майкла слишком много развлечений сегодня.

Костя Белый взглянул на приятеля, ухмыльнулся. Ничего, кроме нетерпения, он не прочитал на лице Майкла.

Тепло распрощавшись с Костей, Майкл взял из рук Полины пустую чашку и тарелку. Отставив в сторону, предложил ей опереться на его руку.

Они неспешно шли по коридору.

– Спасибо, Полин! Вечер был невероятно интересным!

– Да не за что. Просто подумала, что тебе одиноко в своей отдельной палате.

Они подошли к двери.

– Зайдёшь?

Она кивнула.

Вечерело. Сумерки метались по белым стенам. Майкл тихо, стараясь не шуметь, закрыл дверь и повернулся к Полине.

– Крок, а ты правда играл эту композицию для меня?

Мужчина положил ладони на плечи девушки.

– Конечно. Разве ты не поняла?

Полина подняла к нему лицо, вглядываясь в его непроницаемые глаза.

– Мне очень понравилось! – прошептала она.

Господи! Майкл почувствовал невыносимый жар во всем теле. Если он немедленно не вопьётся в эти соблазняющие его губы, то просто сгорит. Боясь спугнуть девушку, он медленно приблизил свои губы к её. Резко вдохнул, накрыл её рот жадным поцелуем. Какая сладостная мякоть, спелая, словно нектарин. Его язык проник внутрь, встретившись с её. Мужчина обхватил ладонями лицо девушки. Почувствовал на своей груди её нежные пальцы.

– Ох, Крок… – первой опомнилась Полина. Отстранилась, отвернулась от него. – Боже, что я делаю…

– Полин, прости, я нечаянно! – обнял её за талию.

– Давай договоримся, больше ты так не делаешь! – девушка строго посмотрела на мужчину.

– Хорошо.

Вот этот её колючий взгляд, плотно сжатые губы сейчас ещё больше влекли Майкла. Ему не терпелось увидеть зеленую негу в её взоре, расслабить, растрепать эти непослушные губы. Он зажал её ладони в своих руках.

– Ты не будешь меня бить?

– Нет, – помотала головой.

Майкл наклонился к её лицу и с ещё большей жаждой приник к её губам. Может быть, потом он будет чувствовать вину, корить себя, сожалеть, но это все будет потом, потом… Сейчас только этот миг, эти губы, прерывистое дыхание, зажатые в его руке её хрупкие пальцы.

– Прости… – Полина вырвалась из мужских объятий. – Мне надо идти. До встречи, Крок!

Она выскользнула за дверь так быстро, что Майкл даже не успел ничего сказать. Да он и не смог бы – похоже, мозг полностью прекратил свою деятельность. Мужчина в растерянности стоял, глядя на дверь.

Полина, прижав к разгоряченным щекам ладони, быстро шла, почти бежала по коридору. Её никто не должен видеть в таком виде. Немедленно домой! Забежав в ординаторскую, схватила с вешалки пальто и шапку. Алина Михайловна приподняла голову от рабочего журнала, наморщила лоб.

– Поля? Ты уже домой?

– Угу, – только и смогла выдавить из себя девушка.

Она задыхалась от избытка совершенно незнакомых, а потому непонятных ей чувств. Только за закрытой дверью своей маленькой квартирки Полина могла быть в безопасности. Она немедленно должна избавиться от непрошеных желаний.

Снег белыми хлопьями летел в её разгоряченное лицо, оседал на ресницах, склеивая их. Глаза были мокрые от этого. А может, это слезы? Влетела по лестнице наверх, к спасительной двери, сунула ключ. Захлопнув за спиной дверь, на минуту прислонилась к ней, затем сбросила пальто, шапку, сняла сапоги. Может быть, поможет холодный душ?

«Ну зачем, зачем, Крок, ты сделал это?» – Полина вгляделась в зеркало на свои слегка припухшие, а может, ей так показалось, губы. Волна желания поднялась снизу её живота, прошла к груди и затопила все тело. Девушка застонала.