Амбарто был замкнут и невесел, его мысли блуждали где-то далеко, и он даже не трудился это скрывать. Щеки его запали, жёстко очертив скулы, брови почти сошлись у переносицы. Брони он в дорогу не надел, оставшись в зелёном залатанном охотничьем кафтане, волосы заплел во множество косиц, украшенных перьями и бусинами, а лук за его плечом был даже ничем не украшен — только непривычно велик. При одной мысли о том, чтобы это натянуть, у Арафинвэ нехорошо напряглись плечи.
Живое оружие...
Их кони — могучие мохнатые звери, не слишком умные с виду, косившие на коней Валинора недобрые темные глаза. Умелые слуги, а не добрые товарищи.
— Приветствуем Арафинвэ Финвиона, предводителя воинства Валинора.
И голос у Майтимо изменился. Стал ниже и сильнее.
Королем его Феанарион называть не стал.
— Мы здесь, чтобы сражаться с Врагом.
Макалаурэ выступил вперёд, и Арафинвэ вдруг подумал, что это он ведёт отряд, а не Майтимо. Странно, но отделаться от этой мысли король уже не мог.
— Мы не рассчитывали на помощь, — сказал Арафинвэ после краткого приветствия. — Но опыта сражений у нас мало.
— Опыт поражений пригодится больше всего, — сказал хмуро Макалаурэ.
А потом оглянулся в ту сторону, откуда прибыл отряд Первого дома.
Амбарто хмыкнул.
Там, вдали, на гребне холма, появлялись все новые всадники. Не слаженный отряд — пестрая толпа. Спутники Арафинвэ встревожились, но Амбарто только рукой им махнул.
— Два н... наглеца, — непонятно сказал Майтимо сквозь зубы в ту сторону. А потом неожиданно и коротко улыбнулся.
Эти подъехали, когда солнце уже опустилось к прибрежным холмам.
Спутники Арафинвэ давно развели костер, расседлали коней и поставили складные сиденья возле огня. Феанариони сидели напротив и молчали, вольно или невольно отделив себя огнем от прибывших с запада.
Двое юношей, почти мальчишек, поразился Арафинвэ, когда предводители толпы примчались к ним. И изумился ещё больше, узнав даже не черты лица — взгляды и улыбки. Кровь Лутиэн проступала в них несокрушимо. Просвечивала в лукавых серых глазах, как Сильмариль сквозь облака.
— Я приказал вам оставаться в крепости, — Макалаурэ выступил им навстречу, сдвинув брови.
— И мы честно там оставались, — кивнул один, сдерживая соловую лошадь. Его новый кафтан был синего цвета, напомнив Арафинвэ любимые цвета Турукано.
— Три дня, — дополнил второй, носивший серые одежды. — Пока собирали всех добровольцев.
— Жаль, но драть нам уши немного поздно, — это снова первый.
— С этого года особенно, — улыбнулся второй, успокаивая разгоряченного пятнистого конька. Близнецы, они не старались быть одинаковыми — и не были ими. Но понимать друг друга с полуслова это не мешало.
Майтимо и Макалаурэ переглянулись с короткой усмешкой.
— Хоть кто-то в крепости остался? — спросил второй Феанарион не без насмешки.
Первый юноша даже слегка обиделся.
— Больше трёх сотен только нандор, дядя Макалаурэ!
— Ты был прав, — сказал Майтимо брату. — Даже не семь дней. Даже не пять.
Арафинвэ разглядывал новый отряд со все большим удивлением. Он видел до того лишь двоих атани на корабле с острова Балар. А здесь, помимо атани, оказались и лесовики-нандор, и даже мелькали белоголовые родичи тэлери в серых плащах...
Родичи тэлери? Здесь? После того, что рассказали о Второй резне Эльдар?
Теперь юноши смотрели на него. Да, определенно, с Феанариони они провели немало времени, раз до сих пор не спохватились.
Первый спрыгнул с лошади.
— Приветствую воинство Валинора и его предводителей! — он вскинул темноволосую голову, взволнованный и радостный. — Я, Элрос, и мой брат Элронд, сыновья благородных Эарендиля и Эльвинг, ведём свободных людей и эльдар Белерианда сразиться с Морготом! *
Арафинвэ с трудом отвёл взгляд от этого отряда. Он видел, что не меньше трети этих свободных людей и эльдар Белерианда — женщины в мужской одежде, вооруженные луками, и это его ужаснуло.
— Элуред, брат Эльвинг, прибудет через несколько дней, — продолжал юноша. — Фалатрим доставят большой отряд аданов с острова Балар в бывшую гавань Эглареста.
— Элуред не воин! — прервал его взволнованный Амбарто.
— Не воин, — согласился Элрос. — Он просит меня возглавить их. И если я не справлюсь, значит, я плохо у вас учился! — Он улыбнулся. — А сам Элуред останется с целителями.
И снова перевел взгляд на Арафинвэ.
Тот посмотрел на сыновей Феанаро. На сыновей Эарендиля...
Ему нужно многое узнать о том, что здесь случилось за эти годы. Очень многое. И сберечь своих воинов в предстоящей долгой войне.
— Я, Арафинвэ Финвион, приветствую вас, наследники моих родичей Турукано и Эльвэ! Рад буду сражаться вместе с вами. ...Со всеми вами, — повторил он решительно.
—————————————————
Примечания для читателей:
• Автор напоминает: в ВК Элронд прямым текстом говорит, что видел войска Валинора в Первую эпоху. Раз видел, наверняка и участвовал в войне вместе с братом. На экскурсии тогда не ездили.
• Автор напоминает, что последняя война с Морготом длилась не меньше 40 лет. В каноне войска Валинора прибыли в Белерианд через где-то 7-8 лет после явления Эарендиля в Валинор.
• Сложенное вместе это означает, что канонно Элрос и Элронд благополучно выросли под опекой Маглора — и затем отправились к войску Валинора, пусть и, наверное, не в первые годы войны. Им как минимум не препятствовали. А времени повоевать хватало.
• Автор сторонник идеи, что Элрос и в каноне не просто получил правление людьми в наследство от Эарендиля и Берена с Туором, или там в подарок от эльфийских королей, а честно добыл на этой войне свой авторитет предводителя людей и с ним королевский титул.
====== Зарисовка. Амон Эреб: двадцать дней ======
Это восьмой день после возвращения в Амон Эреб. И шестое утро, как в Комнате Документов с ним по утрам сидят двое детей Эльвинг и завтракают.
Кажется, они уверились, что это главная комната во всей крепости. Макалаурэ просто приказал поставить туда ещё один стол и лишние стулья, чтобы не есть за тем столом, где лежат бумаги. Это нарушило устройство комнаты, в которой они так много сидели с Майтимо — но сидеть здесь вдвоем они больше не будут никогда. Только в его воспоминаниях. Пройдет год — возможно, они вовсе оставят Амон Эреб, и нет смысла цепляться за мелочи.
Погода резко переломилась с сухой осени на раннюю мокрую зиму. И потому Элроса и Элронда, когда они не бегали по всей крепости, здесь было удивительно много. Они вдвоем втискивались в кресло Майтимо у камина или сбрасывали на пол волчью шкуру и валялись у огня. Они извели половину чистой бумаги на хитроумные бумажные фигурки, и вторую половину пришлось запереть вместе с документами в сундук. Они притащили в комнату корзину, где оказалась кошка с котятами — прижилась на кухне и окотилась, пока хозяев не было, и Макалаурэ пришлось потратить время, выселяя кошачью семью на кухню обратно, а потом отвлекая и успокаивая расстроенных детей, которым тоже хотелось спасать и опекать.
И ещё была арфа. Элронд с ней говорил. Когда Макалаурэ вытер кровь и натянул новые струны, Элронда некоторое время было невозможно от нее оторвать, он все время касался валинорского дерева.
Когда Элросу было грустно, он шел на кухню, или в воинский дом, или стрелять из лука с Ольвен. Потом возвращался со свежевыпеченным хлебом. Когда Элронду было грустно, он плакал, не скрываясь, или садился за арфу и говорил с ней, или забирался на крышу башни или стены, так, что Макалаурэ поначалу кидался его снимать оттуда. А потом делил на всех хлеб, принесённый Элросом. Если Элронд заходил на кухню, то пытался испечь хлеб сам. Из лука Элронд предпочитал стрелять, когда ему было весело, попадая в цель с большего расстояния, чем брат. Зато Элрос одолевал его на деревянных мечах…
Они в несколько дней заполнили собой весь замок, и Макалаурэ даже думал, что готов отдать им все, но котята в комнате Документов оказались все же чересчур.
