– Джимонди! Мы должны выслушать этого Нардо. Мы с тобой. Таково распоряжение доктора Плачидо. Приготовься.

– Да я всегда готов, доктор, и наш друг уже в приемной.

Все прождали почти три четверти часа, прежде чем удалось принять нежданного визитера. Строго говоря, им пришлось притвориться, что они понятия не имеют, зачем он здесь. Поэтому его оставили дожидаться своей очереди, а те, кто должен был его встретить, обращались к нему, как к совершенно незнакомому человеку. В результате его заставили несколько раз объяснять разным сотрудникам, почему он здесь оказался. А коллеги, соответствующим образом проинструктированные, делали вид, что ничего не понимают.

Между тем Сабина внимательно следила за всей сценой через видеокамеру, установленную в приемной. Кадр выглядел чуть-чуть размытым, но на нем ясно был виден мужчина средних лет, в хорошей спортивной форме, а рядом с ним – девушка намного моложе его, к которой он, похоже, имел особое доверие.

Заставив их немного поскучать в приемной, Сабина велела быстро познакомить ее с техникой, поскольку собиралась вести тонкую игру с противником, у которого на руках очень сильная карта, и ей надо было воспользоваться всеми преимуществами своей позиции. Джимонди, как всегда, точно и безупречно ввел ее в курс дела, она максимально сосредоточилась, и это помогло ей хотя бы на время отодвинуть в сторону мысли о жестокости.

– Ну, а в целом, Джимонди, как помогает этот Нардо женщинам, которых кто-то преследует?

– Тут в ход идет уже не массаж, а лечение.

– Господи, тоска какая… Ну ладно, лечение так лечение, но ты ответь!

– Он помогает им так, как должны бы помогать мы, да только у нас не получается, мой милый доктор…

– То есть?

– Много с ними возится, охраняет их, выслушивает, дает советы. Они становятся его подругами, и он обеспечивает им моральную поддержку, а если надо, то и физическую.

– В каком смысле?

– Насколько нам удалось понаблюдать, во всех… Но то, что нас интересует, больше относится, скажем так, к импульсу попадания.

– Слушай, не темни, говори яснее.

– Спокойнее, доктор, спокойнее – и Джимонди, как всегда, вам все объяснит.

– Ты прав, извини… что-то меня занесло. Продолжай.

– Мы обнаружили некоторые совпадения в звонках, как бы это сказать… наиболее «динамичных»…

– В тех, где речь явно идет о прямой опасности?

– Именно. Помните звонок с пьяцца Ре ди Рома? Мы выяснили, что служба «один-один-восемь» приехала через двадцать минут после звонка, потому что бывший муж звонившей Нардо женщины «упал с лестницы» в метро и сломал себе тазовую и бедренную кости.

– О боже! Это Нардо?

– Нет, судя по рассказу самого пострадавшего, который передали санитары. Он действительно упал…

– И мы ему поверим?

– На первый раз – да. На второй – может быть. Но когда возникают и третий, и четвертый – верим всё меньше.

– А еще такие эпизоды случались?

– Нет, и в этом плюс. Фактов много, но все сильно отличаются друг от друга. Скажем так, писавший этот роман обладает чрезмерной фантазией.

– Да говори же ты понятнее; слушать тебя – одно горе…

– Помните торговый центр «Ананьина», где находится «ИКЕА»?

Сабина быстро кивнула.

– Некий «сталкер», реальный или предполагаемый, скажем так, адресат заявления о преследовании, через несколько минут после телефонного разговора Нардо с его бывшей женой заявил, что его похитили и избили двое неизвестных, возможно, иммигранты. Описать их он толком не смог. Они быстро скрылись в закоулках южных районов города и, что примечательно, ничего не украли. Заявление приняли карабинеры Гроттаферраты. Еще один случай. Как раз вчера, в районе Прати, когда Нардо сопровождал чью-то бывшую невесту, попросившую о помощи, кто-то увидел, как он поджигает припаркованную неподалеку машину. Подоспевшим полицейским Нардо заявил, что это было самовозгорание, и клялся, что машина неисправна. У него был подбит глаз и сломаны два пальца, но он утверждал, что поранился, когда упал, испугавшись пожара. И вот увидите, всплывут и еще случаи…

– Но нам удастся доказать, что поджег именно он?

– Можно, конечно, попытаться, но это будет адова работа. Этот Нардо – тот еще прохиндей, доктор. И потом, сказать по правде, методы у него необычные, но ведь работают, верно? Я говорил со многими знающими коллегами: после таких фактов случаи жестокого преследования немедленно прекратились.

– Но кто он? Бэтмен для жертв преследований?

– Похоже на то.

– В таком случае пришло время позвать его; мне не терпится с ним познакомиться. Тем не менее мы должны говорить с ним только о супругах Брульи – об остальном мы ничего не знаем, договорились?

– Само собой. Ну что, доктор, справитесь?

Поначалу Сабина рассердилась, но потом успокоилась: ведь Джимонди всегда очень тепло к ней относился. Он был не дурак и кое-что наверняка замечал.

– Справлюсь? Да я его проглочу, как легкий аперитив.

– О! Вот это мне нравится, командир! Тогда я велю пригласить его ко мне, в мой бардак. Не надо давать ему повод подумать, что его принимают с особыми почестями. Верно?

– Точно. Ты его измотаешь, а потом приду я – и добью.

– Согласен. Будет нам чем поразвлечься.

Сабина быстро зашла в свою личную туалетную комнату, где держала косметику для непредвиденных случаев, протерла лицо увлажняющим гелем, нанесла на него мягкий тональный крем «Диор бэкстейдж» нежно-розового цвета, подвела глаза и тронула губы помадой «Героиня», которой пользовалась постоянно. Довольная результатом и гордая быстротой перевоплощения, она вошла в кабинет, включила компьютер, чтобы просмотреть почту, и собралась уже подписать документы разной степени бесполезности, которые ей каждое утро клали на стол. Надо было обязательно сделать вид, что она с головой погружена в ежедневную рутинную работу. Однако известие с Балеарских островов никуда не делось и взяло верх над безмятежным настроением. И как раз в этот момент ее выбил из колеи очередной сценический эффект. В кабинет без стука вошел Джимонди.

– Доктор, у нас новость. Только что принесли мобильник Карло Брульи с карточкой техосмотра. Он разблокирован и готов к анализу.

– Вот это исполнительность! Слушай, надо на него хоть взглянуть, прежде чем выслушать Баджо…

– Я думаю, надо, но Баджо и так слишком долго ждет, как бы не ушел… Давайте я приведу его сюда? Вы единственная, кто в курсе расследования, кроме меня и моих ребят. Сосредоточьтесь, подготовьте протокол, а я за десять минут с помощью ребят разберусь с телефоном и приду вам на помощь. Ну что, идет? Договорились?

Сабина не любила, когда ее способности ставили под сомнение, и не позволяла такого даже самым преданным сотрудникам, а уж особенно два раза подряд за несколько минут. Она и так была на взводе, а тут просто вышла из себя, что случалось с ней довольно редко:

– Джимонди, сделай одолжение, перестань все время переспрашивать меня, договорились мы или нет. В этом кабинете я определяю и я договариваюсь. Тебе ясно? Веди сюда этого парня и посмотри, что там в телефоне. Как будешь готов, вежливо попроси меня на минуточку, доложи, что удалось с телефоном, и закончим допрос вместе. Давай, действуй!

Джимонди принял удар с достоинством, которое формируется только после нескольких лет общения с начальством.

– Слушаюсь, командир. И примите мои комплименты вашей губной помаде.

Все еще взъерошенная собственной отповедью, Сабина постояла немного, глядя прямо перед собой и не решаясь что-либо предпринять. К горлу снова подступила тошнота. Но тут, к счастью, в дверь просунулась голова незнакомца:

– Можно?

Сабина встряхнулась и ответила:

– Да, заходите, пожалуйста.

На вид незнакомец оказался вовсе не таким, как она его представляла, глядя на старую фотографию с карты идентификации. Он вошел проворным шагом атлета – и на самом деле был в великолепной форме. Не слишком высокий, около метра семидесяти, а может, и чуть ниже, он компенсировал это прекрасным тонусом. Мускулистые ноги, живот как гранит, мощная грудь и ни капли жира. На нем была дорогая голубая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Прекрасно вылепленные предплечья поросли густыми волосами, такую же растительность открывали две расстегнутые на груди пуговицы. Отлично выглаженные полотняные брюки цвета хаки, кожаный пояс цвета бордо и синие спортивные туфли «Тимберленд». Такой наряд Сабина автоматически оценила как великолепный. Он отличался простотой, удобством и хорошим вкусом.