Совсем еще юная студентка не выделялась из толпы в своей хлопковой рубашке и бежевых расклешенных брюках. Всегда носила неприметную, свободную по крою, даже мешковатую одежду. Держась за ремешок почтальонки, рукой она перекрывала грудь. Белым пятном на замше сумки блестел значок любимой группы.

– Кейт, – поприветствовал подругу Том, выходя из уютного тенька на самое солнце.

Он привык звать её так, хотя настоящее её имя – Екатерина Белозерская, студентка по обмену, прилетевшая из России для дальнейшего обучения. Отличить её от жителей мегаполиса невозможно – языком девушка владела в совершенстве, могла даже имитировать разные акценты.

Высокая и ладно сложенная, на полголовы ниже Тернера. Природа наградила Кейт приятной внешностью – лицо четко очерчено плавными линиями: от треугольного подбородка и четких скул до аккуратного прямого носа и полных губ. Макияжем она не пользовалась. Мягкие, прямые волосы светлой шатенки стянуты черной резинкой в хвост на затылке, а нежная, слегка смуглая кожа загорела и блестела от пота. Том на её фоне казался безжизненно бледным.

– Как все прошло? – Кейт тщетно попыталась разглядеть ответ в карих глазах друга.

Вдвоем они уже год снимали не дорогую, но достаточно просторную квартиру, часть комнат которой сдавалась другим людям. Юная студентка познакомилась с мужчиной в самый ужасный период жизни, который он помог преодолеть. Она могла положиться на его крепкое плечо и стальной характер, попросить совета или помощи или же по-дружески прижаться головой к широкой груди, когда хотелось утешения. Несмотря на закрытый характер, к которому шатенка успела привыкнуть за время совместной жизни, Том стал для неё, что старший брат. Хотя она и сама была ответственна не по годам в свои девятнадцать лет.

Они хорошо ужились вместе. Тернер предпочитал проводить время за работой, в которую влюблен, а свободное время тратить на погружение в хорошую книгу. Белозерская сама не была общительной, и редкие душевные беседы её устраивали. Том был приятным собеседником – много знал и поддерживал диалог на множество тем. Девушка любила слушать его спокойный голос.

Они и одевались схоже – отдавали предпочтение спокойным, не броским тонам, особенно робкая студентка, не метящая в белые вороны в чужой стране. Хотя сандалии были неоправданно дорогими – их она купила по прихоти. Том не винил подругу за проявления редкой слабости к бессмысленным трендовым вещам. Её гардероб состоял преимущественно из светлого, его – из темного. Даже в такую жару.

– Меня повысили, – пожал плечами мужчина. Вместе они двинулись в сторону дома.

– Правда?! Боже, я так рада за тебя! – воскликнула Кейт, её зеленые глаза засияли. Сама она сейчас сгорала от нетерпения, единственного чувства, превращающего студентку в беспокойного подростка. – А я закрыла её, закрыла экзаменационную сессию!

– Умница, – коротко подбодрил Том. – Каков запах свободы на вкус?

– Ох, это сложно описать, – просияла девушка. На мгновение она прикусила губу. – Осталось определиться со специальностью.

– Уже что-то решила?

– Пока нет. Хочу все еще раз обдумать.

– Это правильно, – поддержал Том. – Выбор серьезный, спешить не стоит.

Девушка поступила по гранту в один из престижных университетов Нью-Йорка год назад и до сих пор не определилась, по какой специальности продолжать обучение. Она мечтала об университете Лиги Плюща, но судьба распорядилась иначе, и теперь ей требовалось принять важное решение. Это беспокоило её, да и в целом первое время обучение обернулось для студентки сущим адом.

– Слушай, а может, отметим? – предложила Кейт, хитро блеснув миндалевидными глазами из-под приподнятых бровей, которые придавали взгляду дерзости, не свойственной робкой натуре. – Ты бы знал, как я голодна.

Возражать мужчина не стал, сам почувствовал пустоту в желудке. С утра он по обыкновению пропустил завтрак. По пути Кейт в красках описала свой напряженный день, добавив, как рада, что теперь все позади. Том поддержал диалог воспоминаниями о собственных годах в университете.

Высотные офисы на Варрик-стрит слепили глаза ярко-белыми и стеклянными стенами. На улице только начинался день, солнце подходило к наивысшей точке, а с каждым новым часом становилось жарче и жарче. Конец июня, граничащий с жарким июлем, превращал Нью-Йорк в большую каменную печь.

Но город на берегу Атлантического океана жил и дышал. Машины с раскрытыми окнами сигналили в пробке. Многочисленные такси, с черными полосами на дверях, окрасили авто трафик желтыми крапинками. Толпы блестящих от пота людей спешили по делам. В воздухе, словно гигантские пластиковые стрекозы, бесшумно плыли дроны доставки. Витрины и вывески дорогих бутиков и банков, рекламные плакаты на стенах зданий – все находилось в постоянном движении на электронных экранах. Звуки и запахи сливались вместе в неповторимый тонизирующий ритм, захватывающий за собой биение сердца. Жизнь улиц не затихала даже глубокой ночью.

Действительно – это город, который никогда не спит.

Свернув на Кинг-стрит, где высота зданий резко падала вниз, они вышли на углу шестой авеню, где улица превратилась из ослепительно белой в уютно-рыжую от старых кирпичных стен. На углу одного из таких домов располагался ресторан, куда студентка и завела Тома.

Просторное помещение с бежевыми стенами, тонкими экранами с плавающими изображениями винных погребов и темной плиткой манило запахом свежей выпечки, бардовыми стульями и столами с клетчатыми салфетками. На удивление тихо и спокойно – этим заведение подкупило Кейт в первое посещение. У дальней стены виднелась большая барная стойка с выставленными в ряд бутылками различных напитков.

Усевшись за свободный столик, Тернер пододвинул к себе прозрачный планшет со всплывшим на нем меню. Студентка присоединилась к нему, взяв второй планшет.

– Слушай, а… как тебе Билл? – Кейт неуверенно уставила взгляд на салфетку.

– Да никак, а что? – отстраненно отозвался Том, бегло оглядев меню. С новыми квартирантами он контактировал разве что дежурными фразами с утра и перед сном.

– Ну, он, – замялась Кейт, чувствуя себя неловко. – Утром флиртовал со мной.

– Ты привлекательна, я не удивлен, – пожал плечами мужчина.

Подруга обиженно отвернулась, обхватив плечи. По реакции стало ясно, что она хочет об этом поговорить. Взгляд зацепился в меню за знакомое наименование, которое Тернер и заказал. Выдохнув, он отложил планшет и серьезно спросил:

– Он позволил себе лишнего?

– Нет-нет, – мотнула головой Кейт, не решаясь взглянуть на друга. – Ничего такого, просто… – девушка покраснела. – Он начал прямо с порога, а мы впервые увиделись. И я… мне… от этого неловко.

– Не знаю, что ответить, – честно признался Том. – Боюсь, придется с ним смириться. Но если он перейдет границу – скажи мне, я с ним поговорю.

– Ладно, – выдохнув, согласилась Кейт. – Спасибо.

Тернер увел диалог к более оптимистичным темам – подчеркнул, что с новым постояльцем плата за жилье снизится. Для студентки, весь капитал которой состоял из льгот, стипендий да родительских денег, большая часть которых уходила на оплату обучения, это хорошая новость. Вскоре принесли заказ: она приступила к гаспачо, а ему поставили пышущий жаром сендвич, который он заказывал везде. Том благодарно кивнул официанту.

– Видел сегодня сообщение от посольства, – поделился мужчина. – Похоже, визу мне одобрили.

– Ох, – спохватилась Кейт, опустив взгляд. – Прости, что вот так отменила поездку.

– Ничего, – махнул рукой Том. – Надо только не забыть вернуть билеты.

– М, – вдруг вспомнила Кейт. – Подруги донесли об открытии нового планетария. Обещали новейшие технологии погружения, большую четкость и все такое. В нем не будет кресел, представляешь себе?

Студентка сложила ложку в пустую тарелку и достала из почтальонки смартфон.

Как и вся современная медиатехника, устройство сделано из кристально прозрачного полимера, выводящего изображения на все грани. В обычном состоянии задняя стенка работала, как зеркало Геззела и не пропускала свет.