– Я…
Генри хотел что-то сказать в свое оправдание, хотел объяснить сыну, что он имел ввиду совсем не то. Но Сильвестр не дал ему договорить фразу. Руки его вдруг взлетели в воздух в каком-то психическом жесте, а лицо исказила неприятная гримаса.
– Да пошло оно все… – тихим, уставшим от жизни голосом сказал он, после чего развернулся и пошагал куда-то прочь.
Он хотел уйти. Уйти, куда глаза глядят. А, может быть, туда, куда приведут его ноги. Ему было понятно одно – он не знал, куда он собирался идти. Да, собственно говоря, это было и не важно. Для него гораздо важнее было другое – остаться наедине с самим собой, подумать о произошедшем, а потом, может, сброситься с крыши.
Но ему не дали никуда уйти. Окрикнули, причем в довольно грубой манере. Никаких тебе добрых обращений или попыток успокоить.
– Эй, ты…
Первой мыслью Сильвестра, когда он услышал этот окрик, было игнорирование. Мало ли кто там что ему кричит. Пусть все идут лесом. Но потом совершенно неожиданно для себя самого, вопреки своим мыслям, которые могли не в полной мере принадлежать ему, он остановился и обернулся.
К нему бежал какой-то мужчина. Он имел совершенно обычную внешность человека, который пашет годами на одном и том же месте, выполняя одну и ту же работу день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Впереди у него выпирало пузо, как следствие огромного количества пива, выпитого по вечерам и выходным.
– Стоять… – выпалил пузатый полицейский, догнав, наконец, Сильвестра. Он тяжело дышал, опершись руками о колени, но вид делал очень грозный. Словно Сильвестру не было на это наплевать…
– Что вы хотели? – пугающе спокойным голосом задал Сильвестр вопрос этому куску дерьма, как он обозвал про себя пузатого.
Полицейский еще, наверное, минуту пытался отдышаться. Сильвестру же не оставалось ничего другого, кроме как ждать. Казалось бы, прошла всего лишь минута, но за эту минуту он возненавидел пузатого полицейского настолько сильно, будто тот был его главным врагом во вселенной.
– Вы должны… проехать в участок… – наконец-то выдал капитан, соизволив разогнуться. Тем не менее, его грудь все еще ходила ходуном. – К вам есть… некоторые вопросы…
Сильвестра новость почему-то вообще не тронула. Ему было плевать, куда идти. Ему было плевать, что делать. К нему есть вопросы? Что ж, он на них ответит. И даже ненависть к пузатому как-то сразу поутихла. Прошла еще пара секунд, и Сильвестр уже напрочь забыл про эту мимолетную ненависть к человеку, которого он видел в первый раз в жизни. Правда, он не знал, что ответить. И пока он колебался, рядом появился его отец.
– Какие-то проблемы? – обратился он к полицейскому тоном, которого Сильвестр от него не слышал еще ни разу.
Тот даже опешил. Одно дело было разговаривать с каким-то сопляком, которому только-только исполнилось двадцать лет, и совсем другое – объяснять свое поведение взрослому мужчине, который на голову тебя выше. Впрочем, он даже здесь не растерялся. Сглотнув комок в горле, он приподнял подбородок и с гордой стойкой выпалил следующую фразу:
– Я имею полное право задержать вас обоих для дачи показаний, – после этих слов последовала значительная пауза, которая, судя по всему, должна была добавить весомости его словам. И лишь потешив свое эго, пузатый продолжил: – И я намерен это сделать.
Кажется, в своих мыслях он резко увеличил свою значимость. Но со стороны на него смотреть было просто смешно. Правда, ни Сильвестр, ни Генри смеяться даже не думали. Последний же вообще довольно сильно разозлился. Он еле сдерживался от того, чтобы не схватить надоедливого придурка и не устроить ему хорошую трепку.
– Мне кажется, вы что-то перепутали, – Генри пытался говорить как можно вежливее, но чувствовал, что может сорваться в любую секунду.
Между ними грозила разразиться нешуточная перепалка, но тут вмешался Сильвестр. Он аккуратно остановил своего отца ладонью, и сказал совершенно спокойно:
– Я дам показания.
И все, споры как-то сразу сдулись, потому что спорить было больше не о чем. Пузатый с видом победителя развернулся на каблуках и с высоко поднятой головой пошагал к служебной машине. По пути он бросил через плечо:
– Жду вас в участке.
Кажется, он пробурчал что-то еще, но ни Сильвестр, ни его отец даже не пытались прислушиваться к пузатому полицейскому, у которого в голове, похоже, вместо мозгов был маргарин. Как бы там ни было, про него отец с сыном почти сразу забыли. Просто не до него сейчас им было. У обоих в головах до сих пор стояла очень яркая картина – обезглавленный и истерзанный труп девушки Сильвестра. Эта картина отпечатывалась в мозгу так, словно ее там набили в виде татуировки. Эта картина могла остаться там еще на очень долгое время. Может быть, даже на всю жизнь. И если Генри еще как-то мог с этим справиться в силу своего возраста, то Сильвестр вообще не представлял, как он будет с этим жить.
Из ступора Сильвестра вывела рука его отца, легшая ему на плечо.
– Ты уверен, что хочешь давать показания? – с сомнением в голосе спросил у него Генри. – Просто если ты не хочешь этого делать, то я мог бы все устроить…
Сильвестр благодарно улыбнулся отцу уголком рта в знак благодарности, но оба понимали, что улыбка эта была чисто формальной.
– Так будет проще, – сказал Сильвестр. – Да и скрывать мне вроде как нечего…
Генри кивнул сыну, и оба усталой понурой походкой двинули к черному внедорожнику, дожидавшемуся их на выходе из парка.
На улицах все жило, кипело и дышало полной грудью. Ленд Крузер катил по этим улицам, а из окна с пассажирской стороны на все это с абсолютным непониманием смотрел Сильвестр. Для всего города ничего не случилось. Город продолжал жить дальше. Он прожевал и выплюнул человека, и никто этого даже не заметил. Все дальше шли по своим делам, как и раньше. И Сильвестру вдруг пришла в голову неприятная мысль. А если город прожует и выплюнет его? Никто ведь не заметит этого. Город будет жить точно так же как и сейчас, когда прожевал и выплюнул его девушку. Его драгоценную Мэри.
Пока они ехали, Сильвестр очень сильно погрузился в себя. Погрузился до того сильно, что у него пропало какое-либо желание двигаться, когда они подъехали к участку. Куда-то идти? Нет уж, увольте. Лучше я посижу здесь лет так сто, думал он. Но идти вроде как было надо. Как-никак он сам согласился на допрос, хотя был выбор. Пришлось пересиливать себя и свое нежелание двигаться. Это было очень сложно. До того сложно, что ему казалось, будто он пытается сдвинуть с места гору.
Помог ему, как и прежде, отец. Сильвестр не понимал теперь, как бы он справился со всем этим самостоятельно. Он бы, наверное, просто сошел с ума. Но пока что, благодаря отцу, его сознание еще было вместе с ним. И, если честно, он не знал, радоваться ли этому факту…
Они вышли из машины и зашли в участок полиции. Когда они оказались внутри, на Генри вдруг накатило дежавю. Когда-то он уже приезжал в этот участок. С тех пор утекло много воды, но обстановка осталась прежней. Было такое ощущение, что у полиции нет денег, чтобы сделать ремонт, или что-то поменять. Из-за этого Генри резко стало плохо.
Он остановился, пытаясь справиться с накатившей лавиной весьма неприятных воспоминаний. Это не могло остаться незамеченным. Сильвестр, хоть и находился сейчас в прострации, сразу понял, что с отцом что-то не так.
– Пап, ты в порядке? – обеспокоенно спросил он, положив руку ему на плечо и пытаясь заглянуть ему в глаза.
Но отец словно не слышал его. Он мотал головой то направо, то налево, как будто видя перед собой какую-то другую, доступную только его взгляду, картинку. Смотреть на его состояние со стороны было невыносимо. Сын уже вовсю тряс отца за плечо, пытаясь вернуть его в чувство, но получалось не очень.
Прошла пара минут, прежде чем к Генри начал возвращаться разум. Сильвестр понял это по взгляду. Генри на несколько секунд застыл, словно соображая, что вообще вокруг происходит. В какой-то момент шестеренки в его голове, видимо, встали, наконец, на место. Он посмотрел на сына и попытался сделать так, будто ничего только что не произошло. Сейчас было не время и не место рассказывать ту историю. Историю, разрушившую его жизнь. Гораздо важнее сейчас было поддержать сына. Чем он и планировал сейчас заняться.
