С тяжело бьющимся сердцем он подошел к фонтану вплотную и… И ничего страшного не увидел. Это был совершенно обычный фонтанчик, сейчас, правда, пустой. Когда он увидел то, что было внутри, то сердце его начало успокаиваться. Он стоял, глубоко дыша, и даже закрыл глаза, чтобы восстановить сердечный ритм быстрее. Он не понимал, что на него такое нашло, и почему ему казалось, что он должен был здесь увидеть что-то страшное. Он хотел бы спросить об этом у своего тела, но только тело никогда бы ему не ответило, ведь оно не могло говорить… А жаль… Очень жаль, потому что буквально за прошедшие сутки с ним происходили какие-то странные перемены, о которых он не знал, кого еще спрашивать, кроме как свое тело.

Смотреть здесь было не на что, так что он повернулся в сторону Алекса, который шерстил в кустах, и сказал так громко, чтобы тот услышал его:

– Эй, Алекс, нет тут ничего…

Голова Алекса показалась из кустов.

– Ты что-то сказал? – поинтересовался он.

Сильвестр вздохнул.

– Да, сказал. Здесь ничего нет, ― при этих словах у него буквально опустились руки. ― И вообще я не понимаю, что мы тут ищем…

Алекс выслушал его. Нахмурился. Затем вышел из кустов и подошел к тому месту, где стоял Сильвестр. Его взгляд пробежал по всей поверхности фонтанчика, но в итоге остановился там, где опиралась рука Сильвестра.

– Хм, ― сказал Алекс. ― Ты и правда думаешь, что здесь ничего нет?

Сильвестр не знал, что на это ответить. Вроде бы нет, но черт его знает. Уж слишком много уверенности было в голосе его друга. Он испытывающее посмотрел на Алекса, словно хотел прочитать ответ в его глазах, и затем его взгляд упал туда, куда ему только что взглядом показал Алекс. Его рука опиралась на край фонтанчика ладонью с растопыренными пальцами, но прямо под его рукой было кое-что еще. Там были следы от когтей. Сильвестр, заметив эти следы, убрал оттуда ладонь, но, подумав немного, положил ее обратно. Туда, где она только что лежала. И когда он сделал это, у него чуть не остановилось сердце. Его бросило в дрожь, и он отпрыгнул от фонтана, как будто его обожгло или сильно дернуло током. Ужас забрался во все места его тела. Ужас забрался глубоко в его сознание. Ужас забрался в него… потому что следы от когтей четко совпадали с его пальцами. Его пальцы ложились на эти следы так, будто еще вчера он точно так же клал сюда ладонь. Только в тот момент эта ладонь мало напоминала человеческую.

– Какого черта… ― вырвалось у Сильвестра, когда он увидел эти следы.

Он прямо-таки услышал, как заулыбался его друг.

– Ну вот, ― протянул он, ― а ты говорил, что тут ничего нет.

Сильвестр посмотрел на него, хотел спросить своего друга, как тот так быстро нашел этот след, но быстро передумал и решил добавить этот вопрос к тем, которые уже в приличном количестве накопились в его подсознании. Проглотив свой так и не озвученный вопрос, он снова посмотрел на след от когтей, только на этот раз его рука при этом как будто сама потянулась к следу, и сначала легла сверху, а затем повторила движение, которое было отмечено на твердом материале. И теперь он лишь убедился в своих весьма странных, но въедливых, мыслях. Его пальцы каким-то странным образом абсолютно точно попадали в нацарапанные когтями полосы.

– Я… я… ― слова давались Сильвестру тяжело. ― Я ничего не понимаю…

– Ну а что тут понимать то, ― вздохнул Алекс. ― Это следы от когтей, которые оставил…

– … человек, ― шепотом закончил фразу Сильвестр.

– Что? ― Алекс его не расслышал. Ну или только делал вид, что не расслышал. ― Я не разобрал, что ты сказал.

Но повторять Сильвестр ничего не собирался.

– Да так, ― сказал он, ― ничего особенного.

Алекс как будто хотел еще что-то сказать, но, видимо, передумал и замолчал. Они стояли так около минуты, и между ними висела тишина, подкрепленная ночной тьмой. Сильвестр пытался не думать о своей догадке, но голова его не слушалась, и эта мысль возвращалась снова и снова.

– Ладно, на сегодня, думаю, хватит, ― сказал Алекс, явно чем-то разочарованный. ― Кроме этой, здесь, похоже, никаких других улик нет, так что нечего нам с тобой здесь больше делать. Поехали домой, я тебя отвезу.

И с этими словами он развернулся и двинулся в обратном направлении.

Сильвестр сидел на лавочке возле дома. Алекс довез его, как и обещал. Он снова пытался завести разговор об увиденном, но Сильвестр был не в настроении разговаривать. Он не хотел ничего ни с кем обсуждать. Ему нужно было подумать, все обмозговать. Ему казалось, что еще чуть-чуть, и он что-то поймет. Поймет нечто очень важное, но пока что это что-то не приходило. Пока что оно ускользало от него, как бы он ни старался его поймать.

Что он должен был понять? Что? Он не знал, и его это бесило. Бесило и огорчало. Ответ был где-то рядом. Совсем рядом, нужно было только протянуть к нему руку. Всего лишь протянуть руку. Перед его глазами встала картина, как он протягивает руку к следу от когтей. Что он должен понять?

Пошел дождь. Сначала небольшой, но потом разыгрался, и вскоре уже лил как из ведра. Все говорило, что пора было подниматься домой, но Сильвестр все сидел на лавочке возле своего подъезда и нещадно мокнул. Дождь как будто вернул его к жизни, отрезвил его. Капли стекали по его голове, лицу, всему телу. Они были холодными, эти капли подкрадывающейся осени. Они были чертовски холодными…

Он уже полностью протрезвел от странностей собственного мозга, когда понял, что ему пора домой. Но все не шел, а тянул время, словно ожидал чего-то еще. Теперь он просто кайфовал от дождя, пролившегося с неба на его дурную голову. Он просидел так еще достаточно долгое время до тех пор, пока не закончился дождь и не начало светать. Только теперь он, насквозь промокший, поднялся со скамейки, чтобы пойти домой. Туда, где его ждала теплая постель.

Мысль о постели была такой приятной, что она тут же полностью завладела его сознанием. Он не мог противиться ей, его сильно потянуло ко сну. На негнущихся ногах он доковылял до двери в подъезд и нырнул туда. Оказавшись возле лифта, он усердно нажимал кнопку, но его ждал сюрприз ― лифт оказался сломан. Кнопка никак не желала реагировать на его нажатия, и ему ничего больше не оставалось, кроме как отправиться покорять лестницу. К девятому этажу он подползал чуть ли не на коленках, но зато усталость и тут помогла ему ― стоило его голове коснуться подушки, как он тут же уснул глубочайшим сном.

На этот раз ему не снилось ничего сверхъестественного, так что, когда он утром открыл глаза, то вполне мог сказать, что выспался. Хотя, какое же это было утро… Нет, это была уже вторая половина дня, и его никто не будил. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Он пытался вспомнить, что ему снилось. Кажется, какая-то безобидная бредятина, не имеющая к реальности ровным счетом никакого отношения.

Но не прошло и пяти минут, как все, что ему снилось, начало исчезать как дымка, и вскоре он забыл даже то, что еще недавно помнил. Взгляд его потихоньку перекочевал с потолка на небо за окном. Оно было безоблачным, красивым, голубым. Глядя на такое небо, хочется думать только о хорошем, и у него как-то сама собой образовалась улыбка на лице. Но держалась она там совсем недолго, ведь вскоре события вчерашнего дня смерчем ворвались в его разум. Память услужливо предоставила ему все в ярчайших подробностях, и тут ему уже стало совсем не до улыбок.

Сильвестр резко сел на кровати. Вчера вечером, перед тем, как зайти в подъезд, сидя на лавочке, он хотел разобраться в тех вопросах, что накопились в его подсознании. Сейчас, когда он вспомнил об этом, его сердце отправилось вскачь. Эти мысли заставили его волноваться, потому что он чуть ли не кожей чувствовал, что, если начнет глубоко во всем этом разбираться, то найдет нечто такое, что не сможет даже толком объяснить. Нечто такое, что поразит его до глубины души. Он чувствовал это настолько сильно, что просто не мог думать иначе.