Лиз была ... сбита с толку. Хотя препарат Свенсен был еще колеровками мировой розовый и положить ее в прекрасном ебать меня-все настроение, она заметила , как неправильно слова Стефана звучали в ее ушах. Еще до того периода дня Стефан имел ее с тем, что он сказал , - и особенно кстати , как говорят от сердца - он сказал. Но он бы не сказал, и это было тонкое различие. Лиз больше не могла поклясться , что все было на самом деле было , как она верила: тень, шаги на лестнице, то зло , которое захватили Стефана , но что - то было с ним случилось прошлой ночью.

  «Почему ты так зол?» - спросила она. "В конце концов, он пришел сюда, чтобы ..."

  «... чтобы немного понюхать», - прервал Стефан. Он обернулся, и на мгновение показалось, что весь его сдерживаемый гнев вот-вот выльется на нее. Но затем он просто оставил его, сердито ворчав, повернулся на каблуках и направился к бару.Кубики льда звякнули в его стакане, когда он налил мартини не менее четырех этажей. Он осушил стакан, не оборачиваясь и залпом. И было что-то такое внутри Лиз ... да, не было другого выражения: это заставило ее отскочить внутрь. Сначала было чувство, затем, через несколько секунд, когда она просто стояла там и смотрела на него со смесью ужаса и, казалось бы, необоснованного ужаса, она также мысленно поняла, что это было: его способ питья.

  Стефан никогда не пил. Если он вообще пил алкоголь, он пил его очень медленно, осторожно маленькими глотками. А теперь ... он просто налил себе крепкий шнапс. Он не глотал. Еще секунду назад Лиз не поверила бы, что что-то подобное вообще возможно, но она могла пристально наблюдать за ним, поскольку она стояла там, немного позади и рядом с ним: его кадык не двигался. Каким-то образом ему просто удалось открыть пищевод и вылить жидкость прямо в желудок, как через воронку. То, что она увидела, напомнило ей питье животного, жадного, быстрого и неописуемо омерзительного.

  Стефан должен был почувствовать, что она смотрит на него, потому что он резко повернулся, секунду смотрел на нее с нескрываемым гневом, а затем скривил губы в презрительной улыбке. Мартини стекал по его подбородку и капал ему на свитер, а он этого даже не замечал.

  «Что происходит?» - рявкнул он. «Мы поменялись ролями в одночасье, или почему ты вдруг стал защищать этого старого подонка?»

  «Я ... я этого не делаю», - запнулась Лиз, совершенно удивленная немотивированной атакой. "Я только сказал..."

  «Да», - грубо прервал Стефан. «Черт возьми, вчера в этот час вы бы аплодировали, если бы я позвонил в« Зеленые бочки »и превратил бы весь Шварценмур в руины. Теперь ты на его стороне? Лиз затруднилась ответить. Мужчина, стоящий перед ней, больше не выглядел так, как Стефан, даже внешне. «Может, это не сон», - подумала она в ужасе. Может быть, ВЕЩЬ действительно проникла в дом из сарая, и, может быть, все это было правдой, и Стефан больше не был Стефаном, а просто кем-то похожим на него. «Я ... я просто не думаю, что он имел к этому какое-то отношение», - сказала она встревоженно.

  "Каким? Со смертью Кэрри? »Стефан фыркнул, яростно покачал головой и сам ответил на его вопрос:« Конечно, нет. Вряд ли эта старая слизь пробралась ко мне во двор среди ночи и задушила собаку. Но я думаю, что в последнее время он стал слишком важным для себя. - Он фыркнул. «Но это не имеет значения. Ты была права, Лиз - нет смысла просто притворяться милой и держать язык за зубами. Я собираюсь показать этой фермерской стае, что делать. Он фыркнул, и это прозвучало не только для Лиз, но и очень похоже на кряхтение большого сердитого животного. "Это было то, чего вы хотели все время, не так ли?"

  Его взгляд стал скрываться. И внезапно Лиз сообразила, что все, что он говорит, не было совпадением или что-то в этом роде. Нет, Стефан нацелился на что-то очень конкретное. Он хотел вызвать очень конкретную реакцию. Он хотел с ней спорить? Но почему?

  «Я ... я не знаю», - уклончиво пробормотала она. Она слабо улыбнулась, схватилась за лоб и очень тихо застонала. «Я плохо себя чувствую, Стефан. Я ... я больше ничего не знаю. Этот шприц ... "

  «Тогда тебе следует лечь», - грубо сказал Стефан. "Пойти спать. Этот скотовод вернется днем ​​и позаботится о вас ".

  Она смотрела на него, не в силах ничего ответить. Она напрасно ждала улыбки, чего-то, что показало бы ей, что его слова не должны были быть, всего лишь грубой шуткой.

  Но вот как они были задуманы. Каждый слог.

  Не говоря ни слова, она повернулась и выбежала из комнаты. Стефан схватил бутылку мартини, когда она захлопнула за собой дверь.

  33

  Когда она вышла из дома, полуденное солнце заливало двор ярким ярким светом без теней. За воротами из машины Ольсберга вылетел шлейф пыли. Его шины оставили глубокие двойные следы в мягкой глине выхода, и атмосфера казалась странно неспокойной, как будто в воздухе все еще слышалось слабое эхо действий Ольсберга и Стефана, их беспокойной ходьбы, их разговоров и возни.

  И гнев Стефана. Ее взгляд переместился на взбалтыванное место в глине. Пол был разорван и испачкан темными пятнами неправильной формы, и, хотя она изо всех сил сопротивлялась этой идее, на мгновение ей показалось, что она снова наблюдает за Кэррис, разорванным в клочья, трупы изувечены до неузнаваемости.