Да, бывают честные победы за явным преимуществом. Например, моя знакомая стала лучшим предпринимателем в России, будучи мировым лидером в области экологии. Ее экспертиза была столь высока, что именно ее компания нейтрализовала последствия катастрофы в Мексиканском заливе, но этот пример – исключение.

Конкурсы – это неплохо. Плохо сверять себя с победителями и ощущать неполноценность. Это бессмысленно, потому что конкурсы – очень субъективная штука. Объективность же у вас на расчетном счете.

Мне конкурс очень помог, но сейчас я считаю, что, если вы действительно достойны победы, участвовать в них не стоит. Не факт, что вас объективно оценят. Если вы крутой предприниматель, вас будут оценивать люди, кратно меньшие, чем вы. Они могут вам за это отомстить, и я был свидетелем такой мести. Не факт, что вы, будучи богатым и успешным, не испортите себе настроение из-за оценок бедных и ничего не добившихся людей, играющих в политику.

Если же у вас не все получается и вы ничего не теряете, то конкурс может вам многое дать, как дал мне. После первой победы, когда администрация конкурса попросила дать комментарий-напутствие предпринимателям, чтобы подхлестнуть их к участию, дословно я написал следующее:

«Год назад я выиграл в конкурсе, но не был достоин победы. Я мог бы справедливости ради не участвовать, но это не помогло бы изменить мою жизнь к лучшему. Я был почти банкрот, но победил, и эта победа заставила меня собраться и соответствовать ей. Именно она не позволила остановиться, когда казалось, что сил двигаться вперед уже нет».

Впрочем, если в конкурсе участвуют только те, кто ничего не теряет, и те, кому нужно что-то доказать с помощью грамоты, то сами делайте выводы о том, насколько «лучшие» там участвуют. В бизнесе есть лишь один член жюри – это рынок. И чемпион на рынке всегда виден без медальки.

Я упоминал о большом маркетинговом проекте для клиента, который позволял нашей компании жить, когда мы находились на спаде и занимались бизнес-школой.

Не могу сказать, что он относится к той главе, которая является чем-то обязательным в истории любого предпринимателя, но эта часть моей жизни столь специфична и уникальна, что мне показалось, что она могла бы быть вам интересна. К тому же именно в ней проявилась одна из главных причин моего будущего успеха.

Началось все на больничной койке клиники в Дюссельдорфе. Нужно было придумать идею, которую я мог продать кому-то из клиентов, чтобы моя компания жила. Тогда клиентов было мало, и первым в списке компаний для сотрудничества был, естественно, мой бывший работодатель с рынка пластиковых окон.

Эта компания была многолетним лидером оконной отрасли в Тюмени. Ее единственным по-настоящему сильным конкурентом оставалась компания с кошачьим названием. Как вы видите, в этой книге я избегаю названий, так как наша страна очень обидчива. Приходится проявлять осторожность. Тем не менее для удобства изложения я присвою конкуренту нашего клиента условное имя «Кот».

Соперничество моего клиента и «Кота» было по-настоящему жестким, но «Кот» на тот момент был успешнее. Компания расширила производство, по слухам, вложив в него чуть ли не миллиард. Также они создали несколько суббрендов и продавали окна не только от имени компании «Кот», но и под многими другими торговыми марками. Всего их было шесть или семь, и у каждой компании был свой рекламный бюджет. Наш клиент на общем информационном фоне кошачьих компаний просто терялся.

Перед нами стояла задача придумать что-то, что заставит людей обратить внимание на нашего клиента. Рассматривался вариант, чтобы это «что-то» было немного провокационным. Нужно было убрать с рынка все эти суббренды «Кота», сократив конкуренцию до двух игроков, коими должны были стать «Кот» и наш клиент.

Идея с провокационной рекламной кампанией рассматривалась еще и потому, что люди были очень равнодушны к стандартному продвижению оконщиков. Никому из тех, кто не собирается покупать окна, не интересна оконная реклама. Можно рекламироваться годами и тратить миллионы, но так и не быть замеченным. Чтобы прорваться через слепоту, игрокам некоторых скучных отраслей иногда нужно прибегнуть к креативу.

Логотипом нашего клиента была бабочка, которую нарисовала дизайнер нашего маркетингового агентства Даша Ершова. В логотипе «Кота» была кошка. Так, собственно говоря, в моей голове и родилась сумасшедшая идея.

Я придумал тизерную кампанию, в которой на всех поверхностях города появлялось две семьи. Одна – Кошкины, а другая – Бабочкины. Кошкины, по задумке, были несчастны, а Бабочкины – счастливы.

Копирайтинг ролика был такой:

Когда узнаваемость и интерес к кампании станут максимальными, я планировал сделать раскрытие, в котором бы говорилось, что Бабочкины счастливы, потому что купили окна в компании нашего клиента, а Кошкины несчастны, потому что купили окна в другой компании. Дальше я предполагал через этих персонажей рассказывать о конкурентных преимуществах нашего клиента, а также о том, как хорошо живется людям за его окнами.

Одной из важных задач я считал возможность сфокусировать внимание всех потребителей на двух игроках, отрезав остальных.

Я прилетел в Тюмень и встретился с Антоном Владимировичем, чтобы предложить эту кампанию. Он пришел в восторг, потому что был из тех, кто за любой кипиш, кроме голодовки. На тот момент я не видел в нем этого и даже считал местами бюрократом, но сегодня понимаю, что мне невероятно повезло с таким клиентом, руководителем и товарищем. Он утвердил рекламную кампанию, и мы начали рисовать ролики.

Разрабатывая медиаплан, мы не просто сделали тотальный график размещения. Мы пошли дальше. Моей близкой подругой была Анна Воронова, которая возглавляла конкурс красоты «Имидж», он же «Мисс Тюмень». Тогда это был по-настоящему крутой проект, похожий на реалити-шоу. Конкурс принадлежал большому телерадиохолдингу, который показывал выпуски с репетиций, знакомил с участницами. Горожане очень любили «Имидж» и следили за ходом мероприятия.

Мы придумали, что все участницы в каждом телесюжете и в своих соцсетях должны были тоже задаваться вопросом, почему одна семья счастлива, а другая – нет.

В довесок к огромному медиаплану на ТВ, радио, большой программе в наружке и интерактиву с участницами конкурса красоты мы предложили вывести на ключевые перекрестки промоутеров со щитами, на которых были изображены семьи.

Антон Владимирович все согласовал. Эта кампания была далеко не самой массовой в городе. Бюджет одного только «Кота» без учета других брендов в месяц был больше, чем весь наш проект. Тем не менее мне казалось, что задумка могла стать информационной бомбой.

Уровень конспирации был столь высок, что почти никто не знал, кто является рекламодателем. Это было важно, чтобы тизер остался тизером. В таком маленьком городе, как Тюмень, если знал один, то знали все. У нас осведомлены были шесть человек. Все размещение шло через мое стороннее юрлицо, которое было не связано с рекламой. Тогда законодательство позволяло не ставить в ролики большие юридические пояснения.

Тизер сработал. Кампания стала такой шумной, что на городском форуме за пять недель образовалось почти 40 страниц переписки, посвященной тому, почему Бабочкины счастливы, а Кошкины – нет. Одного из промоутеров на перекрестке хотели побить, если он не расскажет суть кампании. Мой товарищ предлагал мне 40 000 рублей за то, что я признаюсь в том, кто за всем стоит. К нашим персонажам в друзья во «ВКонтакте» добавлялись люди. Многие сочувствовали Кошкиным и писали им ободряющие слова.

Получили мы и большой объем критики от сообщества маркетологов. Было непросто его выдержать, но пути назад не было.