– Зачем? – спросила она, зная ответ.

– Мы привязались. Привязанность может развиться в любовь, а любви наплевать на службу и обязанности.

– Не наплевать. Джон, – она встала и подошла к нему вплотную совсем голая. – Не нужно бояться. Отдадимся во власть Крови. Смелее, Вы же знаете, что Линии меняются под действием обстоятельств и поступков, но никак не мыслей. Мы можем любить, но на службу это никаким образом не повлияет.

– Нет, наблюдающая Торос, повлияет. Вы уже заполняете мимолетные перерывы между анализом, а любовь заставит думать о Вас больше.

Она взяла его за руки.

– Признайтесь себе – мы уже влюблены и в тела, и в разум.

– Только влюблены, и нужно бы остановиться.

– Нет. Уже поздно. Смиритесь Джон, как смирились с судьбой кровослужителя, – она вернулась на кровать, а Джон отправился работать.

– Он переместился по средствам Врат в Десятой и пропал, – сказал полный, но не толстый мужчина, с гладким лицом и блестящей головой.

Какой-то бред, подумал главный вертайдер Дэниел Шерен-Лиес. Пять дней назад пропал сухогруз с провизией. Сотни миллионов тон различных продуктов просто растворились. Тысячи лет Врата работали без единого сбоя, а теперь вертайдер Десятой и протектор первого сектора утверждают, что корабль переместился в неизвестном направлении. Ни вертайдер логистики, ни вертайдер науки не могут дать вразумительного объяснения, а это означает, что Вратами пользуются под честное слово Дэниела, что ему совсем не улыбается, хотя он и привык к ответственности.

Огромный амфитеатр был полностью заполнен людьми. Большинство из них лишь проекции, но очень правдоподобные. Гораздо лучше, чем в живую, говорил себе Дэниел. Спасибо Крови, что он родился так поздно и нет нужды слышать и лицезреть этих людей лично. Сорок лет он отягощен этим бременем – защищать цивилизацию, и каждый год все тяжелее и тяжелее. Его окружают профессионалы, к тому же умные и работящие, но последнее время они начали его раздражать. Толи его возраст, толи их сказывается на работе – хватка потеряна, желание творить историю пропало, подходит возраст смерти.

Дэниел старый, усталый и злой. Пять дней нервотрепок, пять бессонных ночей, сломанная логистика, отодвинутые сроки и все из-за одного корабля. Межгалактические перемещения грузов – это зло, думал главный вертайдер, зло без которого не выжить. Сейчас он жалел, что отсутствовали дублирующие Врата. Входные и выходные – слишком мало и на каждые нужен дублер. Пусть стоит себе неиспользуемый основное время, а как только проблема, подключаем их и жизнь налаживается. Желания, конечно, располагались на межгалактическом расстоянии от возможностей. Такая стройка – задание на тысячелетие вперёд, ведь на сооружение одних, используемых на вход и выход Врат, уходило минимум сто лет. Конечно, составные части будут производиться не автономным кораблём, а миллиардами людей, но сильно это процесс не ускориться.

Еда, сейчас на первом месте она. Прогресс упростил её создание, но сильно увеличил потребность. Гильдия каждый год присылает вероятностное количество населения по каждой планете каждой галактики и каждый год оно вырастает. Семьдесят процентов крупнотоннажного флота всей цивилизации заняты перевозкой продуктов, как и пятьдесят процентов мужчин заняты в их производстве. Пол триллиона кормят себя и вторую половину. Дэниел иногда вспоминал первые годы на своём посту, но в череде сложнейших задач они отошли на самый дальний план, затерявшись между восемнадцатой галактикой и вернувшимися в большой космос гексарами. Он надеялся не дожить до момента соединения Земли и Восемнадцатой и нового конфликта со старыми знакомыми.

– Давайте на мгновение забудем про причину и вернёмся к последствиям, – сказал главный вертайдер. – Гильдия дала прогноз по Крови, сместив, нужные показатели, на пять лет вперед. Как по мне некритично, – он уставился на тощего, иссохшего старика, сидящего по левую руку от него, и на один уровень ниже.

– Вы правы, господин главный вертайдер Шерен-Лиес. Совершенное отступничество, единственное, отодвигает обретение Совершенной Крови, а произошедшее для гильдии не проблема, – голос был прерывист, в нем чувствовались напряжение и старость носителя.

– Спасибо, господин увидевший Рейнс-Лог. Семнадцатая и Первая почти соединены, но грузовые транспорты: шесть сухогрузов, с последними компонентами, застряли в Шестой. Соответственно – строительство приостановил ось. Они, конечно, пытаются что-то делать, но это лишь от безделья. С Восемнадцатой пришёл сигнал о начале постройки Врат. Если брать в расчёт космическую паузу между галактиками, то выходит, что через десять лет должны соединиться.

Шерен-Лиес видел безразличие во многих взглядах. Будь у них возможность ковыряться в носу, думал он, они бы уже мизинцы поломали. Пропади эта гильдия со своим посмертным руководством господ. Их всех, включая и его, нужно давно отправить в утиль, но нет, они храбро стоят на защите человечества. Правда отупели, обвисли и устали, а в морщинах могут жить тараканы, и их не заметишь. Хотя увидевший держится. Старик был стар ещё сорок лет назад, а все ещё передвигается на своих двоих и с интересом, по крайне мере внешним, работает.

– Помним, первостепенно снабжение провизией и другими жизненно необходимыми ценностями, затем все остальное. План у вас есть, действуем согласно ему. Через три дня приведем все к нормальному состоянию, сдвинув все сроки и даты. У меня всё, вопросы будут.

«Да откуда они у вас», – подумал главный вертайдер, но седой, скомканный старик обратился к нему:

– Господин главный вертайдер. – Его белая борода опускалась в мантию чёрного цвета с белой полосой на груди, глаза были маленькими, а лоб в пятнах старости.

– Слушаю, господин первый бестрафер Лин-Феел.

– За последнее десятилетие в три раза возросло количество кровопреступлений, необходимы действенные меры, – старику было очень тяжело. Создавалось чувство, что он говорил из последних сил – голова опускалась, а голос дрожал, но явно не от страха.

– Меры принимаются, но ввиду огромного количества людей, даже мизерная вероятность преступления, выливается в значительные числа за год, а за десятилетие и подавно.

Мер никаких, понятно, не принималось. Дэниелу иногда казалось, что сказку про Кровь придумали для того, чтобы заставить упорядоченно жить и работать все возрастающую и возрастающую популяцию. И в этом был смысл. Управлять таким количеством людей без их самодисциплины просто невозможно, как и построить галактическую цивилизацию без участия в этом каждого, именно каждого ее члена. Даже одна пара Врат, что тут говорить, заставляла напрягать силы девяти галактик. К ним в подарок идут космопорты, станции, корабли, машины, заводы с тысячами линий, станки, роботы, запчасти и люди. Вырастить, обучить, прокормить, дать профессию и дождаться необходимого уровня профессионализма для самостоятельной работы. Уже ни одна отрасль, даже самая незначительная не могла обойтись без грамотных, а главное опытных кадров. А эти фанатики все твердили про свои Линии, да про Совершенство Крови, но, когда оно наступит?

Три дня и клубок распутан. Часы заработали, правда, долго простояли на половину сломанными. Хотя, если верить отчётам, а Дэниел им верил, срыв не такой и серьезный, как он предполагал – плюс-минус год ничто в десятках тысяч. Но пропажа сухогруза никак не покидала его голову. Он лежал и смотрел в потолок спальной комнаты в его апартаментах. Вот в чем, а в этом был плюс его службы. Комната большая, с высоким потолком, светлая и на нижнем этаже. Правда древний агрегат в виде стола, с лежащим на нем серым, тяжёлым шлемом подпорчивали обстановку. Их материал давно потрескался, став неприятным на вид, но его никто и никогда не трогал, только смахивали пыль, и то очень осторожно. Машина Грёз – утопическая мечта гильдии Крови, цель их существования и путеводная звезда. Самый первый вертайдер, человек при котором цивилизация людей достигла галактической эры, мог управлять ей. Правда это или лишь вымысел можно только гадать. За более чем сорок тысяч лет произошло многое, поэтому верить в древние легенды, хоть и частично задокументированные было сложно. Конечно, человечество хранило и оберегало свою историю, но, когда вас целый триллион, да даже сто миллиардов, все тонет в потоке документов, отчётов и хроник. А настолько древние записи превращаются в сказки.