Не добавляла хорошего настроения и весенняя информация министра внутренних дел Британии Клерка: он объявил, что большинство украденных и угнанных автомобилей – дело рук подростков от 12 до 15 лет. Детская преступность, заявил министр, требует ужесточения режима в школах. Школьники и их родители боятся, что, если выполнить требования министра, школьный режим будет похож на тюремный. Правда, министр вскоре спохватился и подсластил «пилюлю» – он выступил за то, чтобы разрешить детям до 16 лет посещать пабы… с родителями.

Ещё одно весеннее событие – Национальный день некурящих – не добавило комфорта курящим, хотя решимости победить дурную привычку англичанам не занимать. В Брайтоне, например, эта акция с утра была подхвачена двумя миллионами курящих. А уже к концу дня не курили из них лишь 700 тысяч.

Но не так всё плохо на Британских островах. Весна в Лондоне – время национальных и международных выставок кондитерского искусства, пива, автомобилей… кошек. Англичане – нация сластён. По потреблению шоколада они далеко впереди других. Каждый англичанин съедает в год до 20 килограмм шоколада. Англичане очень любят кошек. Тысячи кошачьих клубов рассеяны по стране.

Английские дизайнеры успешно конкурируют с законодателями мод – французами. Во время недели Лондонской моды и чуть позже, в Париже, французские дизайнеры одежды признались, что они «черпали вдохновение» в работах лондонских коллег. И не только в одежде, но и в стрижке. Выставки парикмахерского искусства – это тоже ежегодная традиционная достопримечательность Лондона. На эти выставки съезжаются косметологи и парфюмеры всего мира – живые модели демонстрируют здесь причёски, а всемирно известные мастера предлагают свои услуги посетителям выставки. Здесь я познакомился с победителем многих международных конкурсов парикмахером из Кардиффа Тино Константино. У него в Англии шесть салонов. Мастеру чуть больше 30 лет, у него восемь учеников. Стричься у Тино – дорогое удовольствие. Но для счастливчиков, которые попадали к нему здесь, на выставке – это удовольствие бесплатно.

Тино пригласил меня в кресло и демонстрировал своё искусство под тихую мелодию. Он стриг меня, человека консервативного и немолодого, а музыка в его салонах подбиралась под стиль стрижки, возраст и вкус клиента. О роли музыки мне рассказывал на этой выставке музыкальный директор ещё одной парикмахерской фирмы Патрик Камерун. Сам Патрик носил причёску в стиле «прерафаэлита». Эта причёска – собственность фирмы. Патрик не имел права её менять. Фирма обеспечивала «прерафаэлиту» уход за волосами и рекламировала с его помощью свою продукцию, в частности, в журнале парикмахерского искусства, который выходит в Лондоне с XIX века. Патрик познакомил меня с композиторами, пишущими специальную музыку для парикмахерских салонов, которые предпочитали лондонские «хиппи», «панки» и прочие.

Посещение выставок, конечно же, занимает серьёзное место в досуге лондонцев. Но это вовсе не значит, что они не любят сидеть дома. Исследования показывают, что со времён начала депрессии англичане больше смотрят телевизор, чаще слушают радио, значительно больше читают. Кстати, это подтверждает и выручка книжных магазинов – она неуклонно растёт вот уже пятый год.

Наконец, ещё об одной страсти англичан. Кажется, вся Англия с начала 90-х взялась ремонтировать собственные дома и благоустраивать свои садики. Посадить цветы, подстричь свой маленький газончик, вообще покопаться в земле под лучами весеннего солнца – это старая английская традиция: здесь сады украшают едва ли не каждый дом Лондона, даже в самом центре…

Той же весной, о которой шла речь в начале очерка, я впервые побывал во всемирно известном среди ботаников медицинском саду в Челси, одном из престижнейших районов Лондона. Этот дворик – всего 125 шагов в длину и столько же в ширину я нарочно промерил его шагами. И на мой взгляд непрофессионала он никак не выглядел достопримечательностью. Садом его можно назвать лишь при очень богатом воображении. Никаких цветов, клумб, деревьев – всюду засеянные травой аккуратные газоны вокруг памятника сэру Хэнсу Слоуну основателю этого заведения. Остановившись у одного из газонов, я вспомнил анекдот про туриста, выпытывавшего у лондонца секрет всегда ровного зелёного газона. Никакого секрета тут нет, утверждал лондонец, всё очень просто: каждый день в течение трёхсот лет садовник стрижёт здесь траву…

Анекдот в Челсинском саду звучал буквально, без всяких преувеличений: дворик насчитывает даже более чем три столетия, стало быть, газоны тут примерно того же возраста… История же сада удивительна. Ещё в 70-е годы XVII столетия Общество Аптекарей, владевшее этой землёй в Челси, ныне едва ли не самом респектабельном уголке Лондона, занялось выращиванием медицинских трав. Сад тогда спускался прямо к берегу Темзы, где была пристань. Сюда подходили аптечные баржи. Место для травяных плантаций целебных трав, избранное сэром Слоуном, действительно оказалось на редкость подходящим. И почвы, и климат, и местоположение способствовали процветанию нового дела… Но время шло, роскошные дома богатых лондонцев (им хотелось строиться поближе к саду) стали поджимать плантации, а затем и вовсе их поглотили. По всем законам жестокой урбанизации сад в Челси должен был умереть. И лишь исследовательские и научные работы, которые ведутся здесь, богатейшая коллекция трав, прекрасная библиотека ботанических книг (год издания старейшей из них – 1491) не дали саду окончательно погибнуть. Так сохранился этот дворик…

Конечно, пристани нет, она давно исчезла, о ней напоминает лишь табличка. Дворик отсечён и от Темзы широкой набережной, по которой несутся автомобили. Но коллекция трав осталась. К тому же, как оказалось, дома, обступившие со всех сторон дворик, создали, по мнению специалистов, ещё более благоприятный микроклимат для произрастания редких трав. Место надёжно защищено от ветров. В условиях мирового экологического кризиса дворик в Челси притягивает учёных из разных стран. Здесь можно вести наблюдения и исследования, в частности, разрабатывать способы защиты растений от сорняков. Уникальная коллекция размещается в нескольких оранжереях на территории дворика, где используется буквально каждый сантиметр площади. Здесь в оранжереях – тысячи маленьких глиняных горшочков, похожих на те, что стоят на подоконниках городских квартир. Здесь на миниплантациях получают семена редчайших трав, отсюда их отправляют более чем в 300 ботанических садов мира. Сад существует на средства Общества друзей сада, в рядах которого насчитывается 12 тысяч человек. Ежегодные взносы, благотворительные пожертвования, плата за вход для посетителей, некоторые поступления за услуги, которые оказывает сад тем, кто ведёт научные исследования, – все эти небольшие средства позволяют саду выживать, считай, пятое столетие.

Известно, что англичане готовы шутить даже тогда, когда, собственно, им не до шуток. Может быть, это и есть одно из привлекательных свойств английского характера. Шутят в английском обществе на всех уровнях, при всяком удобном случае, по всякому поводу. Если же повода нет – его находят.

На Британских островах вдруг вспомнили, что прошёл ровно год, как на выборах большинство проголосовало за консерваторов во главе с Джоном Мейджором. Ноябрь месяц 1991 года послужил поводом спустить всех собак на премьер-министра. В первую годовщину власти ему припомнили всё – «чёрную пятницу», когда рухнул фунт, программу закрытия шахт, оставляющую без работы целый регион на севере Англии, Маастрихтскую неразбериху… И только ради одной цели: чтобы фельетонами, пародиями, юморесками развлечь публику. Это время стало «золотым» для карикатуристов. Портрет премьера с иконостасом «наград» на груди мстил ему за возню вокруг наград, выдававшихся за безупречную службу в британской индустрии: из семи медалей была составлена цифра 3.000.000. Ровно столько было безработных в Англии в начале весны 1991 года. Не важно, являлся ли Мейджор действительной причиной рецессии в экономике Великобритании, – всё равно лучшего объекта для юмора не найти. Даже очень далёкий от большой политики скандал вокруг фальстарта лошадей на Национальных скачках послужил поводом для… карикатуры на премьер-министра. Его фигура в позе бегущей лошади с седлом на спине, но без всадника украшала страницу газеты, весьма и весьма нейтрально относящейся к консерваторам. Фигура эта гнала по кругу, не слыша довольно обидных реплик зрителей: «Не туда!», «Остановись!», «Вернись!» и так далее.