— Надеюсь, завтра ты будешь чувствовать себя лучше.

— Спасибо, — ответила Кейт за Бена.

Он скользнул на заднее сиденье, пока она обходила машину и садилась в нее. Складывая мокрый зонтик и рюкзак на коврик перед пассажирским сиденьем, она завела машину и оглянулась на него.

— Итак, не хочешь ли ты съездить к своему педиатру?

Переключив скорость, она отъехала от бордюра.

— Нет.

Звук стеклоочистителей, жужжание печки и тяжелый шум дождя по металлу заглушили ответ Бена. Паленый запах, всегда просачивающийся из отдушин в первые секунды после включения печки, начал просачиваться в салон ее пятилетней машины. Зная, что Бен ненавидит этот запах, Кейт переключила печку, направив воздух вниз.

— Если ты чувствуешь себя плохо…

— Не настолько плохо.

Кейт вздохнула.

— Это не имеет ничего общего с тем, что сегодня они играют в баскетбол в спортивном зале?

Тишина.

Что она перевела как «О, Да».

Когда она повернула налево на Уэст-Оак-Роуд, тихую улицу перед школой, Кейт посмотрела в зеркало заднего вида на своего сына. Его тоненькие плечи были опущены, а сам он угрюмо смотрел в окно. Мальчик выглядел таким маленьким и уязвимым, и она почувствовала знакомый взрыв любви, вины и озабоченности. Она так старалась — но, что если она все делала неправильно?

Что я знаю о воспитании детей?

— Бен Уайт, ты еще когда-нибудь прогуливал?

Опять тишина. Перевод: нет.

— О’кей, расскажи мне все.

Она остановилась перед знаком, подождала пока проедет красная хонда, затем повернула направо на Мэпл Авеню. Они жили на Бич Корт, совсем недалеко отсюда, до школы можно дойти пешком. Это один из самых недорогих районов Фоксчейза, самое большее, на что она могла наскрести. И конечно, подписывая годовую аренду на маленький домик, она уже представляла улыбающегося Бена и его приятелей, прогуливающихся вдоль тротуаров в школу и обратно. В реальности же, каждое утро она отвозила его в школу, а Сьюзи Перри, мать подруги Бена, Саманты, и двух других деток, забирала его после занятий, и он сидел у них дома, пока Кейт не заезжала за ним после работы. А еще у Бена не было других друзей кроме Саманты, которая на класс младше него и (как отчаянно сказал бы Бен) девчонка. И Бен редко улыбался. Что убивало ее.

— Я ужасен в баскетболе.

Тихий голос с заднего сиденья был свиреп и жалок одновременно. Кейт вздохнула еще раз, но сейчас про себя. После самых ужасных событий ее жизни, после ужаса и травмы, это была совсем небольшая боль. Но, тем не менее, острая.

— Это не так,— мягко возразила она, взглянув на него в зеркало. Бен поднял глаза и их взгляды встретились.

— Это именно так, — его голос стал еще тише, и из-за шума машин, ей приходилось напрягаться, чтобы расслышать. Затем, после краткой паузы:

— Никто не хочет брать меня в команду.

Сердце Кейт разбилось. Обычно он не рассказывал о своих проблемах — «Тебе и так есть о чем беспокоиться, мам» как он однажды сказал, когда она спросила, почему он не сказал ей, что старшие дети в его прошлой школе забирали у него ланч, который она упаковывала каждый день. Значит, это беспокоит его очень сильно. Она чуть не сказала: «Не правда, конечно же они хотят брать тебя», — потому что инстинктивно отторгала боль на его лице, хотела подбодрить его, сделать все, что сможет, чтобы доказать, что он ошибается. Но Бен очень легко распознавал ложь. Особенно ее.

Да, он и правда не был хорош в баскетболе или любых других видах спорта. Он пошел в нее не только внешностью — они не спортсмены. Зато он хорошо учился: особенно хорошо получались сочинения и математика. Он отлично владел компьютером. Он смотрел Дискавери с тем же фанатичным рвением, с каким иные смотрят спорт. Он любил читать. Одна из причин, почему его рюкзак всегда такой тяжелый, — в нем всегда лежит пара книг — и одну он читал сейчас, а вторую собирался читать следующей, потому что мог неожиданно закончить первую и тогда остаться без книжек. Как только представлялась возможность — перед уроком, если раньше закончит самостоятельную работу, во время ланча или перерыва, даже если взрослые возражали — он доставал свою книгу и утыкал в нее нос. Учителя его за это любили, а вот одноклассники — не особо. Если добавить к этому, что он был маленьким для своего возраста, стеснительным среди незнакомых и только что перешел в новую школу, то совсем не удивительно, что он не может найти себе друзей.

Но это не означало, что ее это не ранит. Сильно.

Как мне выдержать это? Господи, я не понимаю.

— Они выбирают команды? — осторожно спросила Кейт, пытаясь понять происходящее. — В спортивном зале?

Она подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть его кивок.

— А кто именно выбирает?

— Некоторые парни. — Он пожал плечами. Слово «парни» звучало по-мужски, и пожимание плечами было таким же мужским жестом, что Кейт резко увидела того мужчину, которым он собирался стать.

Когда-нибудь. Сейчас он всего лишь маленький мальчик. Внутри ее пронзило отчаяние. Маленький мальчик, который думает, что его мама может решить все проблемы. Но иногда у меня не получается.

Паника снова попыталась поднять свою уродливую голову, но она затолкнула это чувство обратно. Глубоко вздохнув, она свернула на другом перекрестке, затем повернула на Бич Корт.

— Хорошо, а кто выбирает парней, которые набирают команды?

— Никто.

Конечно, нет. Это было бы слишком просто. Один быстрый телефонный звонок….

— Мы устраиваем соревнования в начале урока. Четыре парня, прибегающих первыми — капитаны, и они набирают себе команды. Мы играем на половине площадки, чтобы на ней поместились все четыре группы. — Пауза. — Обычно я прихожу последним на соревнованиях. Затем меня выбирают, когда больше уже некого. У Шона Паскаля сломана рука, и при этом его предпочитают мне.

Другой быстрый взгляд в зеркало заднего вида сказал ей, что он рисовал пальцем на стекле.

— Это неприятно, — сказала Кейт.

— Да.

— Что насчет девочек?

— У них свои команды. Они играют в маленьком зале.

— Мы должны потренироваться. Ты и я, сынок.

— Мам, ты ужасна в баскетболе. И знаешь это.

— Это не означает, что мы не можем тренироваться. Мы оба будем играть лучше.

Бен усмехнулся.

— Как будто это поможет. В любом случае, я ненавижу баскетбол.

Кейт опять посмотрела на сына в зеркало.

— Могу поспорить, ты читаешь лучше всех в классе.

— Это никого не интересует.

— Меня интересует. И, спорим, твоих учителей тоже.

Бен снова усмехнулся.

— У нас есть баскетбольная корзина над гаражом. Ты сможешь попрактиковаться на подъездной дорожке.

— Я не хочу тренироваться. Я же сказал, что ненавижу баскетбол. Давай закроем тему, ладно?

Кейт сжала губы, заметив за собой — как раз то, на что так часто указывал Бен — она слишком беспокоится о мелочах, когда они подъехали к дому. Для Филадельфии это сравнительно новый район — сетка ровных улиц, разделенных бульварами недалеко от I-95[25] и рекой Делавер. Отсюда удобно ездить на работу, здесь отличные школы и очень маленький уровень преступности. Большинство домов построены в пятидесятые-шестидесятые годы. Они были небольшими, и стояли бок о бок на расстоянии не больше почтовой марки. В нескольких окнах на улице горел свет — некоторые мамочки оставались дома с детьми — но их дом был тихим и темным. Довольно маленький домик из серого кирпича с черными ставнями и двумя живописными фронтонами. Сейчас дождь, заливая все вокруг, барабанил по маленькому деревцу рядом с тротуаром, небольшому остролисту на крыльце, скатывался с черной крыши и водопадом изливался на аккуратные кусты, которые росли перед домом.

Кейт беспомощно смотрела на происходящее. Канавы явно нуждались в чистке. Она никогда раньше не жила в съемном доме, интересно, это ее забота или хозяина.

Прибавь это к списку проблем, о которых ты позаботишься позже.