Она едва сдержалась, чтобы не броситься к железным прутьям. С ужасом она оглядывала Джонса. На его руках были верёвки, крепившиеся на перекладине под потолком. Он почти висел на верёвках, Эмма даже в полумраке увидела, что Киллиан жестоко избит. Не составляло труда понять, что Джонс оказал весьма активное сопротивление прислужникам главного министра, за что и поплатился.

- Как видишь, принцесса, ему и так несладко. А если ты будешь несговорчивой, то одного моего приказа достаточно, чтобы его казнили. Будь уверена, придумать подходящую причину не составит труда. И король уж точно поверит доказательствам, которые я ему предоставлю. Верил же он все эти годы, что я лично руковожу твоими поисками, - усмехнулся Румпельштильцхен, с нескрываемым торжеством оглядывая бледную Эмму.

- Отпустите его, - Эмма была готова умолять. Она согласна была не рассказывать отцу, что настоящий виновник их разлуки находится прямо перед ним, умело манипулируя королём. Эмма понимала, что ради Киллиана она готова на всё. Это было ужасно - ощущать полную свою беспомощность и покорность.

- Конечно, - кивнул Румпельштильцхен. - В самом деле, мы же не изверги какие-нибудь, я и не намеревался убивать его. Я обязательно отпущу его, когда ты станешь женой моего сына.

- Нет! - воскликнула Эмма. От одной мысли, что она будет принадлежать кому-то, кроме Киллиана, ей было плохо. И уж тем более, если супругом должен был стать беспринципный и подлый Нил, гадко ухмыляющийся за спиной отца.

Румпельштильцхен кивнул одному из стражников. Тот открыл дверь темницы Джонса. Взяв ведро с водой, стоявшее у входа, он выплеснул содержимое на Киллиана, заставляя того прийти в сознание. С тихим ругательством, почти неслышным из-за приглушённого стона, Киллиан открыл глаза. Расфокусированным взглядом он осмотрелся по сторонам. Когда он увидел беззвучно плачущую Эмму, он рванулся к ней, бессмысленно натягивая верёвки, и без того впивавшиеся в кожу рук.

Резкий удар под дых сопровождался новыми ругательствами Джонса и негромким вскриком Эммы. Она словно физически ощущала боль, глядя, как стражник без жалости избивает Киллиана.

- Пожалуйста, остановитесь! - слёзы бежали по её щекам, но она не замечала этого, не в силах больше выносить происходящего.

Румпельштильцхен взмахнул рукой, приказывая стражнику прекратить.

- Я стану женой Нила, - выдохнула Эмма. В тишине, царившей в темнице, её слова услышал и Джонс.

- Нет, Эмма! - громкий крик, полный ярости и бессильной злобы, заставил её поднять взгляд на Киллиана. - Не смей этого делать! Не делай этого ради меня!

Они смотрели в глаза друг другу. Эмма старалась запомнить любимые черты, сохранить в памяти дорогой сердцу образ.

- Дайте слово, что после свадьбы вы его освободите. - Сейчас её голос был твёрд и почти не дрожал. Она говорила холодно, как настоящая принцесса. Словно решала вопрос государственной важности, а не продавала собственную свободу за жизнь возлюбленного.

- Конечно, - расплылся в мерзкой улыбке главный министр.

Самым ужасным было то, что она не верила ни единому его слову. Но другого выхода у неё просто не было. Стараясь не слушать голос Киллиана, который продолжал противиться её решению, запрещая ей поступать подобным образом, Эмма чуть ли не бегом бросилась из темницы. Она ощущала себя загнанной в ловушку.

========== Глава 8 ==========

Киллиан напряжённо вслушивался в разговор двух стражников. Когда он понял, что они говорят об Эмме, то вмиг забыл о многочисленных побоях, затёкших руках и боли по всему телу. Он мог думать только о том, что его чистая прекрасная Свон готова пойти на всё ради его спасения. Он был убеждён, что уж точно такого не заслуживал. Необходимо сделать всё, чтобы выбраться из темницы.

Стражники что все во дворце заметили странное поведение принцессы. Последние два дня, а именно столько прошло с того, как она в компании Румпельштильцхена побывала в подземелье, принцесса проводила в своих покоях. Король и королева были обеспокоены её самочувствием. А возле комнаты принцессы неизменно ошивался сынок главного министра или его люди.

Киллиан бессмысленно дёрнул руки. Не мог он просто находиться в заключении без возможности помочь Эмме. Как он понял, помолвку пока не объявили, но если Нил постоянно крутится возле покоев принцессы и явно следит за ней, то, если, конечно, ему всё же удастся сбежать из заключения, отправляться нужно прямиком к королю.

Нужно было срочно выбираться. Подходящая возможность предоставлялась пару раз в день, когда его отвязывали, чтобы он мог поесть. Джонс весь день старался не бесить стражников своим поведением, дабы не схлопотать лишних ударов. Сейчас ему были нужны все силы.

Не зря он с юных лет мечтал стать пиратом. Всё же в хитрости и уловках он был мастером. Обдурить двух стражников, явно не блиставших умом, не составило труда. Прикинувшись, что ему плохо, Киллиан лежал на полу темницы, постанывая якобы от боли. Стражники, получившие указания от главного министра не убивать пленника до свадьбы принцессы, отперли решётку, недоумевая, что могло случиться с заключённым.

В его жизни было большое количество уличных драк. Потому справиться с двумя не особо расторопными соперниками не было такой уж тяжёлой задачей.

Дальнейшие действия представлялись уже более сложными. Необходимо было пробраться к королю так, чтобы его не заметили приспешники главного министра.

Кое-как вытерев запекшуюся кровь и приведя себя в более-менее приличный вид, Джонс, прихрамывая и морщась от боли во всём теле, направился к выходу из темницы. Незадачливых стражников он запер в темнице, предварительно выведав у одного из них кратчайший путь к тронному залу, где по утрам обычно находился король, решая государственный вопросы.

Врываться прямиком к королю было довольно рискованной затеей. Особенно, учитывая его весьма непрезентабельный вид. К досаде Джонса гвардейцы из личной охраны короля справлялись со своими обязанностями куда лучше стражников в подземелье. Когда его скрутили, и Киллиан уже практически отчаялся поговорить с отцом Эммы, двери тронного зала распахнулись, и в коридор выглянул сам Дэвид, вероятно, привлечённый шумом драки и руганью.

- Ваше Величество! - воскликнул Киллиан, отпихивая от себя одного из мужчин. - Мне нужно срочно поговорить с вами. Это касается Эммы!

Дэвид, хмуро оглядывающий избитого и грязного Джонса, изменился в лице при упоминании дочери и приказал отпустить Киллиана.

- Я думал вы желаете поговорить о награде. Главный министр сказал, что лично проследил, чтобы вам была выплачена вся сумма, причитавшаяся за вашу неоценимую помощь.

- Плевать я хотел на деньги! - перебил Дэвида Киллиан. Он спешил рассказать королю обо всём, что произошло, пока кто-нибудь не доложил Румпельштильцхену о его побеге.

Киллиан не скрывал ничего, сообщив Дэвиду и о том, кем являлся на самом деле, и о первоначальных планах, и о своих чувствах к принцессе. Лицо короля становилось всё более мрачным. Киллиан опасался, что он, не дослушав его, попросту отдаст приказ отправить мошенника, посмевшего влюбиться в принцессу, за решётку. Но Джонс всё же продолжил. Понимая, насколько хитрый Румпельштильцхен, он не сомневался, что тот попытается вывернуться, извратив события. Единственный способ помешать ему - самому выложить королю все неприглядные факты о собственной личности.

Когда он рассказал о том, что Румпельштильцхен шантажом заставляет Эмму выйти за его сына, Дэвид побледнел.

- Поверить тебе, проходимцу, что самый надёжный человек в моём королевстве замышляет такую подлость? - недоверчиво спросил король.

- Да, я мошенник. Но я люблю вашу дочь всем сердцем. И никогда бы не стал лгать об этом. Она в опасности! - видя, что Дэвид не верит ему, Киллиан воскликнул: - Ваше Величество, вы сможете отправить меня в темницу, если я лгу, но сейчас, прошу, послушайте меня!

Видя отчаяние Джонса, король всё же смягчился. Приказав нескольким гвардейцам сопровождать его и присматривать по дороге за Джонсом, король направился к главному министру.