– Сынок, я ж тебе уже говорил.

– Я знаю, папа, но я всё ещё не понимаю.

– Я купил здесь землю, разработал её. Китайские и японские бизнесмены скупают у меня её и строят на ней заводы.

Папино толстое лицо расслабилось. Он поднял глаза в вверх, когда заговорил. Это вселило в меня бодрость.

– Что же означает рабочая земля? – спросил я, желая воспользоваться его сменой настроения. Он прокашлялся.

– Большая часть острова – джунгли…болота. Я беру бульдозер и расчищаю растительность, а также убираю снаряды и технику, оставшиеся после Второй Мировой войны. Затем я продаю или сдаю в аренду землю.

Я съел ещё немного спагетти и представил картинку очищения земли. Бульдозеры взрывались красным огненным пламенем.

– Папа, а бомбы и гранаты, оставшиеся со Второй Мировой войны, взрывают твои тракторы?

Папа рассмеялся до слез. Я посмотрел на своего сводного брата Патрика и мачеху. Они тоже смеялись. В какой-то момент я засмеялся, а потом снова посмотрел на их лица.

– Что тут смешного? – спросил я через минуту.

Патрик посмотрел на Селесту. Она повернулась к отцу. А мой папа уставился на меня.

– Ты!

Его улыбка исчезла с лица.

– Я думал, вы нашли гранату на днях, – сказал я уверенным голосом.

– Я нашёл. Мы их выкапываем каждый день.

Он поднял бокал вина к свету.

– Они когда-нибудь взрываются? – спросил я.

– Иногда. – ответил он. – Однако эксперты по взрывчатке обезвреживают более крупные бомбы, которые мы находим. На бульдозерах также есть защита, которая защищает водителей при взрыве.

– Восхитительно!

Я знал, что я был слишком взволнован. Папа медленно моргнул. За столом наступила тишина. Через минуту отец вернулся к еде. Селеста вздохнула.

– Папа, а почему люди называют твои фабрики “потогонными”? – спросил я.

– Они не называют их “потогонными”! Это фабрики, где люди работают! – воскликнул он.

Я начал задавать другой вопрос, но Селеста прервала меня.

– Это фабрики, Джефферсон, которые изготавливают шлепанцы, теннисные туфли, различные виды гаджетов и важные изделия. Японские компании привозят южнокорейцев и филиппинцев, которым нужна работа, что бы они смогли заработать.

– Но почему они называют их “потогонными”?

– Они называют их так, Джефферсон, потому что это действительно тяжёлая работа, тем более в зданиях нет кондиционеров. – ответила Селеста.

– Папа, это действительно так? – спросил я.

– О, ну не так уж все и плохо. Работа – это всегда хорошо. – ответил отец.

– Потение и тяжёлая работа без кондиционеров… звучит ужасно. – пробормотал я.

Папа приподнял взгляд, как это делает моя школьная библиотекарь. Глаза ее всегда шептали мне очень громко, но без слов было ясно, что мы надоедливые дети.

– Давайте больше не будем говорить о моей работе. – сказал отец.

Мы ели в тишине. Я думал о разных темах, которые не могут оскорбить моего отца. Я слышал, как жуёт мачеха. Это было тихо, за исключением небольшого чмоканья, при глотании, который интересовал меня и беспокоил в тоже время.

На коленках я открыл журнал, который нашел несколько дней назад на папиных книжных полках. Главная статья журнала привлекла моё внимание, как будто волшебник написал её. Я засунул в рот спагетти и разглядывая фотографии, спокойно перелистнул страницу.

– Что ты делаешь, Джефферсон? – спросил отец.

Я застыл, не зная, что сказать.

– Э.… просто смотрю журнал.

– Хорошо, если это не один из моих мужских журналов. – сказал папа.

Он подмигнул и на лице появилась улыбка. Он был доволен догадкой.

– Что ты читаешь? – спросила Селеста.

Я вздохнул и был благодарен за её интерес.

– Это журнал о золоте Ямаситы, я нашёл его в книжном шкафу.

– Это мой! – воскликнул отец.

– Я знаю. – ответил я. – Я видел твои подчёркивания и заметки.

Селеста поправила рукой свою короткую стрижку. Она сказала, что это новый её стиль. Больше, чем где-либо, включая продуктовые магазины, она проводила своё время в салоне красоты, делая меняла причёски и цвет ногтей. Одежда была её вторым хобби. Она всегда выглядела идеально. Остальное было на третьем месте.

– Довольно интересно, не так ли? – спросил отец.

– Это правда, папа, что здесь на острове Сайпане зарыто золото?

Его энтузиазм взволновал меня.

– Да, есть такие слухи, и мне жаль, что я точно не знаю, где оно может быть.

Как оно сюда попало? – спросила Селеста.

Широко открытыми глазами, она посмотрела на меня и на отца. Редко случались безопасные разговоры за ужином. Обычно мы ели в тишине. Она несколько раз махнула воротником своей блузки с коротким рукавом, пытаясь охладиться. Кондиционер был только в спальне отца. В остальных помещениях дома, было как в сауне.

– Генерал Ямасита украл бесчисленное количество драгоценных камней, золота и других ценностей с островов, и стран, завоеванных японцами во время Второй Мировой войны. Он решил спрятать его до того, как американцы захватят его. В конце концов, он спрятал более 100 000 тонн золота на Филиппинских островах, стоимостью тридцать триллионов долларов. На сегодня, большая часть его сокровищ не были найдены. Он уничтожил карты и заминировал большую часть их местонахождения.

– Ты рассказал про Филиппинские острова. Но как на счёт золота на Сайпане?

– Есть слух, который распространился с конца войны. Говорят, что часть золота не была эвакуирована вовремя, и когда на остров вторглись морские пехотинцы, сокровища спрятали на Сайпане. Я инвестировал венчурную компанию, которая занималась поиском золота. Стоило мне это 10 000$. Но они ничего не нашли…идиоты.

– Папа, ты бы гордился мной, если бы я отыскал его?

Я спросил это слишком громко. Осторожно я прислонился к спинке стула.

– Конечно. – ответил папа, не посмотрев на меня.

Он отреагировал не так, как я этого ожидал.

– Что бы ты сделал, если бы я нашёл его?

Отец снова меня проигнорировал. Я понял, что лучше не повторять свой вопрос.

– Билл, я и несколько моих друзей искали сокровище на Флотском холме в некоторых пещерах. – сказал Патрик. – Мы думаем, что у нас есть все шансы найти его.

Я наклонился вперёд, открыв широко глаза. Патрик неуверенно улыбнулся папе. Я никогда не видел, что бы мой сводный брат рассказывал папе о том, чем он занимается, в том числе за обеденным столом или еще где-нибудь. Они никогда не разговаривали. Большую часть времени, они вели себя так, как будто не замечают друг друга. Или же они ругались. Патрик никогда не выигрывал, если начинал драться с отцом, у него оставались лишь синяки. Моё сердце застучало сильнее.

– Ты не найдёшь его. – сказал папа.

Улыбка Патрика исчезла.

– Я провёл исследования, пытаясь выяснить, где оно может быть спрятано на Сайпане, но так и не смог найти его. Поэтому я знаю, что и вы, не сможете отыскать его. – сказал папа.

– По факту, вы всего лишь…два…мальчика, – крикнул отец, глядя прямо на меня, – и не смогли бы даже хвостов найти, если бы вам пришлось.

Патрик опустил голову. Я увидел его печаль. Он пытался поговорить с отцом, но был отвергнут, как и японский истребитель Зеро, который был сбит во время Второй Мировой войны и врезался в небольшие лагуны…лагуна Сайпана.

Я взглянул на Селесту, и заметил, что её взгляд застыл на тарелке. Она вращала вилкой вокруг спагетти, но не подносила её ко рту. Ни разу этого не сделала. Она всегда передвигала свою еду со стороны в сторону, и ждала пока все закончат есть, для того что бы выкинуть её в мусорку. От шеи и до пяток её тело было как два карандаша. Это беспокоило меня.

Папа громко прокашлялся и сделал большой глоток вина. Он улыбнулся, допив его. Я уставился на своего отца, но никто этого не заметил. Он, кажется, не собирался идти в комнату. Он снова чему-то улыбнулся. В душе, я бы хотел бы знать, из-за чего. Он вернулся к еде, как будто ничего не произошло.

Этим вечером, за обеденным столом, я решил, что найду сокровище Ямаситы.