Главная лагуна Сайпана простиралась от моих ног на сотни метров до барьерного рифа. Белые гейзеры били вверх от огромных волн, разбившихся над коралловыми островами. От поверхности самого большого островного рифа отражались лучи солнца. Маленькие волны, омывающие берег, погрузили мои шлепанцы в песок. Оказавшись в воде, я почувствовал, как пена накрывает мои ноги.

“Хочешь попробовать это?” – спросил голос.

– Что?

Мой сводный брат Патрик появился у моих ног.

– Так хочешь или слабо?

Его окрашенная в желтый цвет челка свисала над одним глазом. В кольце курительной трубки был забит косяк. Откинув волосы назад, он глубоко затянулся, задержав дыхание в течении нескольких секунд, а затем выдохнул дым в пару сантиметров от моего лица.

– Отстань от меня, – сказал я, отойдя назад.

Он прищурил глаза.

– Ты слабак, Джефферсон! Слабак!

Промелькнули воспоминания: кулак…нож…пистолет. Я оттолкнул его подальше в мокрый песок и поднял рюкзак. Патрик дотянулся до меня. Мои коленки подкосились. Я почувствовал боль глубоко в плече.

– Ты собираешься курить этот косяк со мной или нет? – он крикнул в сантиметре от моего уха и сильно сжал моё плечо.

Он замахнулся кулаком.

– Патрик, я собираюсь рассказать про это.

– Рассказать кому, слабак?

Он рассмеялся, а потом приблизился ко мне задравши нос. Я пытался дышать ровно.

– Кто тебе поверит? – он прошептал сквозь растянутые тонкие губы.

– Эй вы! Этот пляж закрыт!

Патрик посмотрел в сторону и ослабил захват на моём плече. К нам подошёл охранник, житель острова. Воспользовавшись случаем, я толкнул Патрика плечом в грудь и повалился в только что накатившую волну. Я карабкался, хватая песок руками, и отчаянно пополз к охраннику. Я добрался до границы мокрого песка, где появился белый, песчаный сухой пляж. Охранник стоял надо мной, скрестив руки на груди. Я вцепился ему в локоть и приподнялся.

– Парень! Что ты делаешь? – спросил охранник.

Он освободился от моей руки и отошёл назад. Все еще стоя в воде, Патрика охватил пронзительный смех. Я стряхнул песок со своего тела и выпрямился, глядя на него. Я пытался успокоиться, но мои руки дрожали, хотя и не были холодными. Несколько раз охранник с удивлением переводил взгляд с меня на Патрика. Медленным, уверенным движением руки, Патрик повернул охранника к себе. Затем его взгляд остоновился на мне.

– Этот пляж мой! – крикнул Патрик.

Он выбросил свой курительный сосуд в воду и побежал. Я ждал, пока охранник что-то скажет, но он не сказал. В Арканзасе, где я живу с мамой в течении учебного года, полиция арестовала бы Патрика за курение наркотических веществ в общественном месте. Но на Сайпане, где живет и работает мой отец, это никого не заботит.

– Что-то не так с тобой? – полувопросительно произнес охранник.

Я стоял один на один с человеком, которому, вероятно, было тридцать. Он был коренным жителем, родившимся на острове.

– Сколько тебе лет, малыш? – спросил мужчина.

– Тринадцать.

– А сколько лет ему? – спросил он.

– Девятнадцать.

– Ты знаешь его?

Я взглянул на темнокожее лицо мужчины.

– Нет.

Патрик исчез.

– Не стоит создавать проблем на моем пляже, малыш. – сказал охранник, закинув голову назад.

Я отвернулся и пешел по песочной площадке для волейбола. Патрик будет меня поджидать.

Только четыре квартала отделяют дом отца от пляжа. Это пару километров отсюда. Каким-то образом мне удалось найти путь домой, не охраняемый Патриком и его бандой. За последние несколько недель я понял, что мне будет нелегко.

– Помоги мне, Господь. – прошептал я.

Я приехал тремя неделями ранее. Никто в Арканзасе не знал, где находится остров Сайпан, даже после того, когда я им объяснил. Один час от острова Гуан и пять часов на юго-запад на самолёте из Гавайев. Остров Сайпан – часть цепи Марианских островов, находящийся в южной части Тихого океана. Мой отец жил там со своей новой женой. Изначально это место казалось забавным для проведения летних каникул.

Остров Сайпан после Второй Мировой Войны принадлежит Соединённым Штатам Америки. Во время войны японские солдаты оказывали сопротивления американским войскам. Но в итоге Япония проиграла на этом острове грандиозную битву США. Почти весь оставшийся в живых личный состав японского гарнизона и много гражданских совершили массовое самоубийство, бросившись со скал вниз. Тридцать тысяч японцев погибли. На скалах поставлено много мемориалов в память о павших, остров был похож на кладбище.

В течении учебного года в Арканзасе я каждый день мечтал приехать на Сайпан. Остров предоставлял бесконечные пляжи и невероятную рыбалку. В Арканзасе мы мечтали поймать десятифунтового сома, в то время как на Сайпане мы использовали десятифунтового тунца для приманки, чтобы поймать марлина, ваху и акулу. Океан переполнял мое воображение того, что я смогу там найти. Самое главное то, что меня это связывало с отцом.

Летом я не мечтал о приключениях в Арканзасе. Папа рассказывал мне о многочисленных сражениях Второй Мировой войны на острове. Кроме бесконечных могил, здесь было бесчисленное множество пещер, наполненных заброшенными пушками, минометными снарядами, гранатами, пулями и другой военной техникой. Коренные жители называют бесконечные густые леса покрывающие остров, джунглями. Мне нравятся эти джунгли, но в то же время я их боюсь сильно.

Я планировал все лето охотиться с отцом из японской винтовки времен войны, а потом вернуться в Арканзас. Но как только я приехал, папа отвез меня домой и ушёл. Он всегда оставался занятым: днями, вечерами, ночами. Вместо того, чтобы каждый день охотиться с ним с удовольствием, в его отсутствие я стал охотиться один. Теперь я думал только об Арканзасе и убегал от сводного брата.

Прогуливаясь по песку, я взглянул через плечо в сторону рифа. Высокая волна накатила, а затем разбилась о кораллы с громким шумом. Я был очарован увиденным. В моей голове постоянно звучал бесконечный оркестр битвы океана против неуязвимого острова. Это напомнило мне о пятнистых мотыльках в Арканзасе, которые не могли спастись, но все равно летели на свет ночью. Я действительно был привязан к океану, но знал, что он может погубить меня.

Я пробрался между гроздьями липких пальм. Гостиницу “Интерконтиненталь” местные жители называли кратко “Интеркон”. Туристы прибывали сюда со всех стран. Молодожены целовались под завистливые взгляды. Двое европейцев в уж очень стильной одежде курили длинные, тонкие сигареты.

Произошло новое нашествие: число японских туристов превысило ожидания. Меня заинтересовали их короткие, черные волосы и наречие. Хотел бы я их понять, но знал только некоторые фразы и ключевые слова. Мои попытки заговорить заставляли японцев улыбнуться, а затем сфотографироваться со мной.

Остров завлекал японских туристов своими белоснежными песчаными пляжами, близостью к Японии и кристально чистой водой. Можно было увидеть различные виды рыб и различать их уникальные цвета в шестидесяти футах глубины воды.

Другие приезжали в честь памяти. Во время Второй Мировой войны остров Сайпан унес жизни тысяч японских отцов, дедов и сыновей. Многочисленные, встречавшиеся чаще чем дорожные знаки, деревянные доски стояли повсюду: вдоль дорог, трасс и пляжей. Белой краской были написаны записи, на воткнутых тоненьких досках. Патрик рассказывал мне, что эти символы были японским алфавитом и этими буквами были написаны имена погибших. Я не знал, верить ли ему.

Я проскочил незамеченным мимо туристов и вышел на улицу, которая граничила с территорией отеля. За короткий промежуток времени, с тех пор, как Патрик ушёл, он успел бы собрать своих друзей. Теперь они будут разыскивать меня.

Я устремился через дорогу в гущу банановых деревьев, остановился, пролез под одно из них и укрылся за большой веткой. Свет от нескольких домов был виден в темноте джунглей. Я застыл в изумлении. Мои глаза искали движения, не связанные с жизнью джунглей. Воркования бесчисленных видов птиц были по всюду. Другие знакомые шумы, но ещё не связанные мной с каким-либо животным или насекомым, были щебетанием и гулом. Через несколько минут я начал красться по тропинке, вытянув руки перед собой.