Тогда уж мы насели на него всей компанией, и Вася досказал:

  - Товарищ Скалин интересовался - как я поступлю, если выбирать придётся между личной преданностью ему и моими отношениями с вами?

  Что и говорить, серьёзные и даже тревожные мысли порождал этот вопрос вождя большевиков. Не просто так он был задан.

  Но так не хотелось вот сейчас в нашем уютном кружке, за чаепитием, поддаваться каким-то тревогам.

  Поэтому я нарочито строгим тоном спрашиваю у Васи:

  - Надеюсь, ты не угробил наше святое дело, и клятвенно заверил товарища Скалина, что даже ради сохранения наших с Моней жизней не откажешься от положения его преданного фаворита?

  - В том-то и дело, что не угробил. Но так мерзопакостно я себя ещё никогда не чувствовал.

  Мерзопакостные настроения заразны, как и все прочие, если не больше.

  После продолжительного общего молчания стало понятно - нет, не оттянуть тревожный разговор, не обратить его в шутливую перебранку. И первой решилась Тамара:

   - Я тоже какое-то время не хотела расстраивать вас, но теперь становится понятно, что и это лучше знать нам всем. Это дополнит наши знания о намерениях вождя НПБУ. А дело вот в чём. Товарищ Миколенкова всё-таки не удержалась и обратилась со своими подозрениями не в Стуковую, как обычно, а напросилась на личный приём к товарищу Скалину. О чём, как подруга, и поделилась со мной: 'Хоть, я ему сказала, режьте меня, товарищ Скалин, а вот не большевики эти двое. Как только попадаются мне на глаза, сразу вижу - не большевики!'

  - Ну и что товарищ Скалин? - спрашиваю я у Тамары.

  - Товарищ Скалин, как обычно, покурив и походив по кабинету, спокойно сказал: 'Не волнуйтесь, товарищ Миколенкова. Скоро может так случиться... вернее, так обязательно и случится, что они перестанут попадаться вам на глаза'.

  - И эти слова ты, Тамара, истолковываешь как...- Вася не решался договаривать.

  Тамара была жёстче, решительней своего избранника:

  - А разве это не приговор? И товарищ Скалин уже прощупывает, сможет ли он поручить исполнить этот приговор тебе. А рано или поздно и до тебя очередь на ликвидацию дойдёт.

  Моня опять попытался шутить:

  - Вот те на! Пашешь, пашешь на авторитет партии, на рост культа личности её вождя, а он уже подумывает о нашей ликвидации.

  Но Тамара становилась всё более серьёзной:

  - Товарищу Скалину в любом случае правильней будет ликвидировать вас двоих. Если вы не настоящие большевики, вас нужно ликвидировать по этой причине. А если настоящие, то вы подлежите ликвидации за тот вклад, который внесли в его победу. Он вправе опасаться, что большую часть заслуг в победе революции припишут вам.

  - Всё верно, Тамара, - должен был согласиться я.- Зачем товарищу Скалину делить с кем-то победные лавры. Вождям большевиков такая слабость не к лицу.

  На Асю эти разговоры действовали тяжелее всего:

  - Господи! Ликвидация, ликвидировать! Не руководитель политической партии, а хозяин скотобойни.

  Вера обняла её за плечи:

  - Уж так повелось, Асенька: мы говорим большевики, подразумеваем - ликвидации; мы говорим ликвидации, подразумеваем - большевики. Будем надеяться, что в этот раз наши мужчины не позволят им разгуляться.

  Обговорили ещё раз сложившуюся ситуацию, и я объявляю вывод:

  - Нам нужно опередить товарища Скалина в его ликвидационных намерениях. Прежде, чем он ликвидирует нас, мы должны ликвидировать его. Не буквально, разумеется, но ликвидировать его не только как руководителя политической партии, но и вообще, как мало-мальски значимую общественную фигуру. Навсегда ликвидировать товарища Скалина в этом качестве. В этом смысле мы должны превратить его в пустое место. А значит надо ускорить рекомендованное устами матушки Фотинии представление вождя народу.

  - Надо бы как-то назвать это мероприятие, - предложил Вася.

  - Это мероприятие надо будет назвать, не поскупившись на велеречивую помпезность, - уверенно сказал Моня. - 'Генеральная репетиция торжественного вхождения товарища Скалина во власть' - вот что подойдёт лучше всего. Так и объяснить товарищу Скалину: перед походом на Кремль ему надо показать подобранным для такого показа представителям народа, как начнётся и чем закончится этот поход.

  Я напомнил:

  - И надо будет не уставать буквально навязывать товарищу Скалину для проведения генеральной репетиции 'Вхождения во власть' то место, которое мы уже подобрали. Только это место. Любыми праведными и неправедными способами исключить любое другое.

  ... Моня очень не хотел уступать просьбе Варвары Печенеговой позволить ей с одноклассниками выступить в передаче 'Эхо 17-го', но руководство партии настойчиво попросило товарища Рабиновича пойти навстречу молодёжному резерву НПБУ.

   Самым интересным для нас, слушателей в кабинете товарища Скалина, стал такой фрагмент передачи:

  ...- А ещё мы организовали своими силами службу, которую назвали Патриотическим патрулём. Вот-вот проведём первые рейды, - приподнятым тоном доложила Варвара.

  - И какие задачи будут у вашего Патриотического патруля? - как-то по-детски наивно-настороженно спросил товарищ Рабинович, что было ему совсем не свойственно.

  Мы с Васей понимали, что Моня не смог избежать такой интонации, заведомо беспокоясь за граждан, которые не смогут увильнуть от встречи с Патриотическим патрулём из 9 'б'.

  - Мы будем ходить по людным местам, внимательно смотреть по сторонам, определять по внешнему виду мигрантов и спрашивать у каждого из них: 'А почему вы, гражданин, шатаетесь в рабочее время по улицам Москвы, как по базарам своей Бухары или Бишкека? Это там вы, наверное, можете целыми днями сидеть в чайхане и ничего не делать. А в Москве все мигранты должны где-то работать'.