Алику, братику родненькому, посвящаю.

   Алик Затируха

   Дорогие читатели!

   Художественное произведение, как и человек, может быть здоровеньким и больным. Более того, заразными больными могут быть и полновесный телесериал, и роман разной степени упитанности, и самая тощенькая песенка. Да не упрекнете вы меня в том, что я без надлежащего старания поработал над здоровьем своего весьма скромного во всех других отношениях произведения.

   Сердечно благодарный за ваше к нему внимание - автор.

   ***

   МАНДАТ

   ...Итак, Вася Тихомиров, Моня Рабинович и я, не столько благодаря своим литературным дарованиям (нет-нет, мы вовсе не отказывали себе в таких дарованиях), сколько по сиюминутной потребности или капризу одного из сильных мира этой смутной эпохи ставшие на какое-то время его придворными журналистами, разорвали отношения со своим работодателем, хотя и лишались очень хлебного места. Разорвали, как только поняли, что казавшийся по первому впечатлению симпатягой во всех отношениях господин оказался крупным прохвостом.

   И написанное нами между делом "Сказание о славном рыцаре Кощее Бессмертном и вздорной бабёнке Красной Девице", первую книгу из задуманной нами серии - "Оболганные титаны Земли русской" - издатели, увы, не брали.

   Поэтому, пока у нас не было новой работы и никак не задавались литературные взлёты, а финансовый жирок, накопленный на прежней работе, позволял нам реализовать ещё одну давнюю мечту - летать буквально - этим мы с увлечением и занялись.

   Трактаты о том, как делаются самоделки, уже не раз писались. Среди них есть подлинные литературные шедевры, не буду стараться переплюнуть их.

   ...Готово - и первым из нашей компании полечу я. Так как лозунг "Айда летать, ребята!", положивший начало работе над нашим самодельным летательным аппаратом, был выдвинут мной, Вася и Моня не протестовали.

   Только подъехали к давно выбранному местечку для взлёта, расположенному сразу за МКАД, только вытащили из прицепа нашу конструкцию и собрали её, как пошёл дождь, которого по прогнозу, понятное дело, не предполагалось. Решили переждать его в машине, уверенные, что дождь скоро прекратится, и нам не придётся откладывать назначенный на сегодня старт.

   Для разговора в ожидании прекращения дождя я выбрал больную тему:

  - А не попробовать ли нам издать нашего многострадального 'Кощея' за свой счёт и посмотреть - что из этого получится?

  - Ну, допустим, издадим мы 'Кощея' за свой счёт. А как продать тираж? - не понимал Вася. - Все издающиеся за свой счёт авторы мучаются потом с реализацией своих книг. Магазины их книги не берут, а продавать самому на каком-нибудь оживлённом перекрёстке... Унизительное занятие, по-моему. Да и власть, приглядывающая за этим перекрёстком, быстро прихлопнет такую торговлю.

  - А мы не будем мучиться с реализацией нашей книги...

  Когда Моня вот таким нарочито спокойным тоном зачинал свою очередную парадоксальную идею, мы с Васей настороженно замолкали, гадая, как быстро мы сможем понять и принять её.

  - Нашу книгу надо будет сжечь, - не моргнув глазом, сформулировал идею Моня.

   Вася выразил своё недоумение первым:

  - Как это - сжечь?

  - А вот так и сжечь. На том самом оживлённом перекрёстке. А ещё лучше - у какой-нибудь станции метро.

  - Что - так вот и сжечь весь тираж? - моя очередь выражать удивление неожиданным предложением Мони.

  - Ну, не весь, конечно, а только небольшую часть. И не мы будем сжигать, а специальный уполномоченный совершать такие акты представитель власти.

  - Ты, Моня, не тяни кота за хвост. Рисуй-ка полностью картину задуманного тобой, - потребовал я.

  - Картина начинается с того, что мы заранее извещаем как можно больше редакций, радиостанций и телестудий о том людном месте, где будем продавать нашу книгу. Разумеется, для власти это тоже не останется секретом. Мы с тобой доставляем туда полсотни экземпляров и начинаем торговлю. Через пару минут к нам подскакивает истерично настроенный представитель власти и требует немедленно прекратить её.

  Правильно истолковав 'мы с тобой', я тут же поднял руку как примерный ученик:

  - Моня, можно, я попытаюсь отгадать, кто будет 'истерично настроенным представителем власти'?

  - Только одна попытка.

  - 'Истерично настроенным представителем власти' придётся стать Васе, - я был уверен, что уложусь в одну попытку.

  - А куда он денется, придётся, - подтвердил Моня.

  - А как он будет мотивировать свои истерические требования?

  - Он на доведённом до высшего совершенства канцелярском языке и в очень быстром темпе зачитает какую-то бумагу.

  - А доведённую до высшего совершенства канцелярщину, да ещё изложенную в быстром темпе, нормальные люди не разумеют? - уверенно предположил я.

  - Не разумеют, - подтвердил Моня. -Поэтому даже самые внимательные слушатели поймут только то, что содержанием этой книги её авторы злостно посягают на что-то святое.

  - И, видя, что мы не прекращаем посягать на святое... - приглашал я Моню продолжить.