Не могу себе представить нашего брата, который не испытывал бы чувства вины перед своей ушедшей в иной мир мамой... Ну, хорошо-хорошо, пусть за всю историю человечества народилось всё-таки три-четыре таких примерных сына, которым не в чем было каяться перед своими матерями. Нет, три-четыре - это, пожалуй, многовато, была ли хоть парочка? Остальным такого покаяния не избежать. А мама погладит тебя по головке и скажет: 'Вот видишь, сынок, права вера человеческая - такая встреча неизбежна. И не надо так укорять себя, ты у меня всё равно самый лучший!..' Не сомневаюсь - если слёзы ТАМ и не физическая субстанция, то без душевных слёз и ТАМ не обойтись во время такой встречи.
Да, это интересно: если, например, объятия ТАМ душ - это уже не физическая близость, то насколько это точная копия её земному аналогу? И каковы ТАМ копии всех прочих земных ощущений? Какие ощущения сильнее? Вероятно, земные должны проигрывать по накалу тем чувствам 'на полную катушку', которые могут быть только ТАМ?
Много ещё перед кем повиниться предстоит мне ТАМ. Если никого не пропускать и каждый раз винить себя добросовестно, а не скороговоркой, то за выращивание клубники на своём участке в райских кущах я не скоро возьмусь. Перед многими я был виноват.
...Все эти размышления при отбытии в потусторонний мир заняли у меня какие-то доли секунды.
Ожидал, что сразу влечу в легендарный тоннель, но был готов и к другому старту. Например, старту, при котором буду видеть удаляющуюся Землю, как видят её камеры, прикреплённые к взлетающей ракете. Интересно, душа будет чувствовать при этом ускорение и перегрузки? Едва ли. У души не должно быть проблем с весом.
...Действительно был пинок под зад? И послышалось, или действительно кто-то беззлобно, чуть ли не зевая при этом от сознания рутинности своей работы, произнёс: 'Ты уж не обессудь, приятель, но таким, как ты, вот так положено в иной мир стартовать...'
Сразу возникло подозрение, что при таком унизительном старте мой путь ТУДА не может быть триумфальным. И что станет для меня окончанием этого пути?
А во что это я плюхнулся? По консистенции - на чистую воду эта жижа не похожа. Густовата, и запашок у неё специфический. Скорее, это субстанция канализационного состава. И никуда не вырвешься из этого потока, приходится плыть по течению. Да и плаванием это было не назвать - жалкое барахтанье с задранной головой, чтобы не захлебнуться, не глотнуть этой подозрительной гадости.
Стало быть, мне предстоит попасть ТУДА вот таким путём, который с некоторой натяжкой можно назвать водным. Ну да, легенды и мифы народов не исключают и такой вариант. Как называется та река, по которой попадают в царство мёртвых? Несмотря на открывшиеся у меня сверхспособности, что-то никак не припомню. Или такие сверхспособности появляются только на короткое время отделения души от тела? А вот имя лодочника, который переправляет души в то царство, почему-то помню -Харон. Перекур что ли у него, почему мне приходится барахтаться в этой, чёрт знает из каких ингредиентов сотворённой, жиже?
Присмотрелся - нет, это не река. Пожалуй, это действительно можно назвать тоннелем. Но этот тоннель - не для полётов. Скорее, он напоминает канализационную трубу очень большого диаметра с соответствующим содержимым, текущим по ней. Труба, но худо-бедно всё вижу.
Поток держал меня в своей середине, и было уже не до шуток. Усиливался абсолютно реальный страх - а ведь так, действительно, и потонуть можно. Вот тебе и 'двум смертям не бывать'. С неба на землю шлёпнуться - в этом хоть какая-то романтика есть, а вот захлебнуться в нечистотах...
Этот феномен с повторными смертями может случиться только на пути между двумя мирами? Какое-то дополнительное испытание душе?
Когда мой страх потонуть в этом несущемся жидком месиве дорос до ужаса, я увидел нечто, плывущее впереди себя. Какое-то время невозможно было назвать это нечто хоть каким-то словом. Но я был более лёгким элементом потока, и быстро догонял эту непонятность.
... Вот как: оказывается, если на земле души умерших не разглядеть, как ни старайся, то среди 'своих' они не просто видны, а видны в формах очень близких земным телам. И даже кое-что из той земной амуниции, в которой они закончили свой земной путь, на них просматривается. Поэтому душу в больничном ли халате, военной форме, лохмотьях бомжа или в деловом костюме привычней будет называть человеком.
Два человека плыли рядом, уцепившись за спасательный круг, оказавшимся при близком рассмотрении погребальным венком. Вероятно, он сначала оказался под рукой у одного из них, а второй, как и я сейчас, был догоняющим. Случайно этот венок оказался в потоке, или был какой-то неведомой силой подброшен в него в качестве наиболее подходящего для ситуации символа?
Захлёбываясь, я попросил разрешения тоже воспользоваться этим необычным спасательным средством, чтобы не погибнуть ещё и позорной смертью, захлебнувшись нечистотами. Нельзя сказать, что они обрадовались новому попутчику. А один из них, генеральские погоны которого были видны над поверхностью потока, даже поморщился и что-то недовольно пробурчал себе под нос. Но всё-таки эти двое не отпихнули меня, и я цепко ухватился за выделенную мне часть венка. Отплевался, отдышался - ура, двум смертям всё-таки не бывать!
Да, было заметно, что оба моих попутчика тоже только недавно оказались рядом. Шок от перехода в наше новое состояние не располагал к быстрому знакомству и оживлённой беседе.
Проплыли втроём совсем немного, как нас стал догонять ещё один участник этого печального заплыва. Он, тоже захлёбываясь и задыхаясь, ещё издалека попросил разрешения воспользоваться нашим спасательным средством, чем вызвал уже совсем плохо скрываемое недовольство генерала. Я даже заметил, что он стал энергично бултыхать ногами, отворачивая венок от предстоящей встречи.
Догнал. Ба! Да это же тот пузатенький коротышка с фотоаппаратом, который перебегал дорогу на красный, торопясь запечатлеть мои останки.
Я, признавая свою косвенную причастность к печальной судьбе коротышки, сумел подхватить его и помочь устроиться рядом с нами. Мы оба были очень деликатны по отношению друг к другу: я никак не выражал своего удовлетворение тем, что какой-то водила всё-таки раскатал его по асфальту; а он не упрекал меня, намекая на первопричину этого происшествия. Я только спросил:
- Легковушка?
