- Дать вам какое-то время на раздумья? - любезно предложила судья.

  - Не надо, я уже выбрал.

  Мне объяснили, в чём будет состоять моя земная миссия, а я попросил не отправлять меня на Землю, пока не будет удовлетворено моё ходатайство за другого грешника.

  ...- Ну и куда вас? - с такими, уже не просто участливыми, а боязливыми интонациями спрашивают только настоящие друзья.

  Я, тяжело вздохнув, развёл руками.

  - В Яму? - тоже тяжело вздохнул Евгений Семёнович.

  Я успел лишь кивнуть головой, как генерала Караева вызвали на собеседование. Прошёл он его очень быстро.

  ...- Отгадайте, куда я получил путёвочку? - ни жизненный опыт, ни генеральские погоны не помогали Евгению Семёновичу надёжно спрятать свои эмоции, хотя он очень старался ничем не выдавать своих чувств.

  Я знал - куда, но как тут обойтись без игры.

  - В Парную? - самые нижние уровни преисподней решил не называть.

  - Нет, - Евгений Семёнович старался отвечать без всякого выражения.

  - В Карьер?

  - Нет, - всё тем же тоном ответил Евгений Семёнович.

  - На Скуку смертную?

  - Нет, и не на Скуку.

  - Неужели, на Придорожную?

  И тут Евгений Семёнович уже не выдерживает: он обнимает меня за плечи, трясёт их и даже слегка пританцовывает от избытка чувств:

  - Выше, ещё выше! На станцию Ура, причём с правом немедленной подачи апелляции!

  А вот для выражения состояния Евгения Семёновича после собеседования слово 'оторопь', конечно, было бы в самый раз. Ну, разве что всего лишь с десятикратным усилением.

  Я заранее приготовил целое корыто полагающихся по такому случаю эмоций и выплеснул их на друга до последней капли. По-моему, этот обмен эмоциями и с моей стороны получился очень искренним.

  - А что с принципами, Евгений Семёнович? Как выкручивались?

  - Хотите верьте, хотите нет, а про принципы - ни одного вопроса. Никогда не перестану удивляться, как неожиданно легко и быстро получил я эту путёвку, - приходил в себя Евгений Семёнович. - И мне бы очень хотелось обменяться нашими соображениями - почему всё так произошло, и почему я попаду на станцию Ура, а не значительно ниже. Ведь, чего греха таить, мы оба предполагали, что выше Карьера мне никак не подняться.

  Но не тут-то было.

  К нам почти бегом приблизились... Да, мы уже как-то видели этих двух представителей подпольного комитета.

  - Товарищ Караев, через полчаса начнётся экстренное заседание подпольного комитета, ваша явка обязательна! - потребовал один из них.

  - А что без меня - никак?

  - Вы что, забыли - приказы партии не обсуждаются.

  Евгений Семёнович, помня о моём желании хоть разочек побывать на собрании подпольного комитета, поставил условие:

  - Хорошо. Но мы с моим другом, - генерал указал на меня, - уже не можем расставаться даже на такое время. Поэтому я настаиваю, чтобы он тоже присутствовал на этом собрании.

  Посланцы подпольного комитета коротко переговорили между собой, и один из них спросил у Евгения Семёновича:

  - А он в какой партии состоял на том свете?

  - Он принципиально был и остаётся беспартийным.

  Снова небольшое совещание, и решение:

  - Хорошо, тогда пусть присутствует. Пароль для входа на собрание - 'Хоть где мы новый мир построим...' Только ни слова он не получит, ни в прениях не сможет участвовать, - и уже обращаясь ко мне, подпольщик добавил: - О ходе и результатах собрания - тоже никому! Понятно?

  Так как я не поспешал встать по стойке смирно и доложить: 'Слушаюсь!', Евгений Семёнович не дал возникнуть осложнениям:

  - Я ручаюсь за него.

  ...Подпольщики оправдывали своё звание, им и на Сортировочной удалось отыскать что-то очень похожее на подвал.

  Внутри подвала хорошо ощущалась атмосфера запрещённого сборища и готовность его участников, услышав 'полундра!', действовать грамотно, разбегаться слаженно, без паники, не путаясь друг у друга под ногами.

  По строгим лицам собравшихся можно было догадаться, что предстоит рассматривать вопросы чрезвычайной важности и актуальности. Хотя, по-моему, это стиль всех коммунистических сходок, вне зависимости от их повестки. Даже на земных собраниях, мобилизующих членов партии на работы с гнилой капустой и картошкой на овощных базах, коммунисты всегда так перебирали с нахмуренностью лбов и пафосом своих выступлений, будто не от овощной гнильцы эту базу им предстояло очистить, а от окопавшихся там контриков.

  Со вступительным словом выступил председатель подпольного комитета товарищ Вампирюк. Неужели у него действительно такая фамилия? А если это партийная кличка, то товарищ Вампирюк ещё на Земле её получил, или уже на Сортировочной чем-то заслужил?

  -Товарищи! КППМ, Коммунистическая партия потустороннего мира, вопреки жесточайшему запрету здесь на всякую политическую деятельность, продолжает свою работу. Потому что, куда бы ни закинула судьба коммунистов, они всегда и везде в первую очередь должны оставаться коммунистами...