Стараясь обойтись без всяких интонаций, Евгений Семёнович спросил:

  - А вы не знаете, что конкретно Хозяин с вождями проделывает?

  - Что он конкретно с ними проделывает - неизвестно, но что-то такое, чему до сих пор и названия никто не может предложить. К примеру, даже самые громкие вопли грешников на Котловой уже на Придорожной почти не слышны. А вот страшный вой вождей, с которыми периодически проводит какие-то процедуры Хозяин, - так тот вой не только на станции Ура хорошо слышен, но даже до Сортировочной порой доносится, и тут все холодеют и замирают от этого жуткого завывания. Даже регистрация на это время прекращается.

  - А почему эти процедуры с вождями Хозяин проводит только время от времени? - удивился я.

   Да и как это может не удивить. По-моему, паханы большевиков должны выть в преисподней без всякого перерыва. А если этот вой мешает нормальному функционированию Сортировочной, то можно ведь поставить какую-то заглушку в лифтовую шахту ниже Котловой.

  Рассказчик пояснил, что перерывы в диком вое вождей объясняются отнюдь не перекурами или гуманностью Хозяина.

  - ... Отвыв в очередной раз 'на огоньке' у Хозяина, вожди возвращаются на станцию Светлое будущее, сгорающие от желания отыграться на ком-нибудь.

  Вот! Вот, наконец, хоть какое-то предметное упоминание о самой нижней, самой таинственной станции преисподней. Не упустить, не отпускать от себя такого информированного рассказчика.

  Тороплюсь задать следующий вопрос:

  - А в качестве кого пребывают большевистские вожди на станции Светлое будущее?

  - В качестве вождей.

  - Как?! Вожди и в Нижнем хозяйстве остаются вождями?

  - Да, большевистские вожди и в преисподней вожди. Но только вот там - на станции Светлое будущее. Все они только там и собраны. Поговаривают, что эта станция и была создана Хозяином специально под них. Тоже ведь творец. И ему интересно проводить у себя всякие эксперименты. А до Светлого будущего самой нижней станцией была Котловая.

  - Так скажите же наконец, что же всё-таки творится на станции Светлое будущее? - позабыв, где он находится, по-генеральски требовательно спросил Евгений Семёнович.

  - Вот что там конкретно творится - мне этого до сих пор так и не удалось разузнать, хотя всё время и ношусь по Сортировочной, как угорелый. Но раз станция Светлое будущее расположена даже ниже Котловой, значит, там происходит что-то такое!

  Для убедительности, кроме необходимой интонации, 'что-то такое!' было усилено закатыванием глаз на лоб и соответствующей мимикой.

   Удержать, удержать нашего информатора около себя! Спрашиваю:

  - А кто здесь, на Сортировочной, более других осведомлён в этом вопросе?

  - Об этом у коммунистов надо спрашивать. Между ними ходят какие-то слухи о том, что там конкретно творится. Меня они на свои партсобрания, как ренегата, не приглашают, а вот к вам, - он указал на Евгения Семёновича, - к вам обязательно подойдут. У них-то вы уже наверняка зарегистрированы.

  ...Когда любитель пива и разговоров, заметив невдалеке свеженькую, только что сколоченную компанию, метнулся к ней, Андрей, не смущаясь Евгения Семёновича, удивлённо воскликнул:

  - Эх-ма, да у коммунистов, оказывается, даже на этом свете продолжается кипучая политическая жизнь. Никаких 'Напутственных слов' не страшатся.

  Я удивлён не был:

  - Так это вам не карикатурная партия любителей пива, на членов которой только цыкни - и они разбегутся кто куда. Настоящие коммунисты, коммунисты большевистской школы, так легко своими принципами не поступаются. Потому и регулярные собрания здесь проводят. Возможно, и партвзносы в какой-то форме собирают. Например, раз в месяц надо взасос облобызать председателя местного парткома, если, конечно, здесь сохраняется такое фантомное ощущение - 'взасос'. И всё-таки, надеемся, наш Евгений Семёнович проигнорирует вызов на местное партсобрание.

   Я ошибся - генерал Караев был, оказывается, как раз из тех коммунистов, которые не поступаются принципами:

  - Пригласят - обязательно пойду.

  - А если это будет иметь очень серьёзные последствия на собеседовании? - спросил я.

  - Да, хоть какие будут последствия, а убеждённым коммунистом себя считать никогда не перестану! - твёрдо ответил генерал.

  Меня такая твёрдость почти убедила, а вот Андрей отнёсся к ней скептически:

  - Ну-ну...

  ...Я и Евгений Семёнович быстро прошли регистрацию, и стали ожидать вызова на собеседование.

   А вот Андрей простоял у окошка регистрации дольше нашего.

  - Что это с вами так долго? - спросил я. - Какие-то анкетные данные потребовали уточнений?

  - Напротив, как только выяснили, что я гаишник - больше никаких вопросов. Остальное время заняло оформление на ближайший этап в Нижнее хозяйство.

  - Значит, собеседования с вами действительно не будет, - как-то без определённого выражения сказал генерал Караев, он так и не решил, как было бы лучше для Андрея.

  А я считал, что для гаишника и не может быть ничего лучше и старался выразить это как можно более эмоционально:

  - Как и предполагалось, на Придорожную опустят?

  - Да.

  - Так это же замечательно! Всё-таки есть шанс как-нибудь прорваться на Сортировочную и подать там апелляцию.