К этому времени Гвард и Эда выпили уже по две кружки пива и сидели румяные и разморённые.

– Пойдём танцевать? – предложила Эда улыбаясь. Она вскочила, протянула юноше руки и повлекла его в пляшущую толпу.

– А какой… какой танец мы будем исполнять? – поинтересовался Гвард, глядя на хаотично двигающихся людей и вслушиваясь в разные мелодии бардов.

– Какой танец? – усмехнулась Эда. – Пляши себе да пляши. Хлопай руками, топай ногами, вот тебе и танец.

И Эда показала движения на собственном примере. С секунду Гвард не решался, но затем тоже пустился в пляс. И тело будто бы само задвигалось. Хлоп-хлоп. Поворот вокруг своей оси. Топ-топ, пошли вприсядку. Задорная музыка слышалась уже по-другому. Запыхавшись и раскрасневшись, Эда и Гвард смеялись совсем по-ребячьи. «Это, конечно, не куранта, – подумал Гвард. – Но тоже весело».

Барды один за другим запыхались, и музыка потихоньку стихла. Все мужики и дамы разбрелись по своим местам, чтобы выпить хмельной браги. Гвард заказал ещё пива, чтобы смочить пересохшее горло. После танцев он стал ощущать сонливость. Его тело то тяжелело, словно наливаясь текучим железом, то легчало, ощущаясь голубиным пером. Он был пьян. Хотелось лишь растянуться на мягкой перине.

Но вдруг его взгляд пал на соседний стол. За ним сидел мужчина в тёмной мантии и от скуки перебирал пальцами светящийся жёлтым кристалл. Это совершенно точно был маг. Гвард вмиг протрезвел.

– Пойдём? – бросил он Эде. – Мне нужно на воздух.

Она ничего не спросила. Более того, Гварду показалось, что Эда взглянула на мага с тем же беспокойством. Хотя, может быть, она просто переняла настроение Гварда.

Они вышли из трактира прямо к конюшне. Юноша подкинул монет конюху за себя и за Эду. На дороге оказалось, что им нужно в разные стороны.

– Я провожу тебя, – заявил Гвард.

– Не стоит, – она покачала головой. – Я живу недалеко. И лучше, чтобы нас никто не видел вместе.

Гвард хотел было поспорить, но Эда уже ловко запрыгнула на лошадь.

– Увидимся завтра? – бойко спросила она. Казалось, пиво подействовало на неё не так сильно, как на Гварда.

– Да! – слишком уж громко ответил он. Было трудно управлять своими эмоциями на пьяную голову. – Я непременно буду ждать.

Эда вновь улыбнулась ему своей очаровательной улыбкой. Гвард сделал шаг вперёд и галантно поцеловал тыльную сторону ладони Эды. Та усмехнулась и произнесла:

– Я тоже. Только прошу, езжай аккуратнее. Держи деньги подальше, а нож поближе.

– Но у меня нет ножа, – пожал плечами Гвард.

– Теперь я убедилась, что ты никогда раньше не гулял в ночное время, – вздохнула Эда и достала из ботинка нож. – На, возьми.

– А ты? – изумился Гвард.

– У меня ещё один есть. Этот завтра вернёшь. Всё, до встречи, мне завтра вставать спозаранку.

Эда махнула ему рукой и поскакала рысью по дороге. Силуэт довольно быстро растворился в темноте.

Дорогой домой Гвард чуть ли не спал в седле. Алкоголь действовал подобно яду – затемнял рассудок и отделял душу от тела.

Пробуждение принца по непонятным причинам было резким и неожиданным. Протерев пальцами заспанные глаза, он задумался, что могло его разбудить. Вдруг в дверь настойчиво постучали:

– Ваше Высочество, – позвал придворный слуга. – Выше Высочество, извольте вставать. Его Величество уже гневается.

Принц тяжело выдохнул. Вот, что было причиной его пробуждения.

– Я уже на ногах, – кое-как собравшись с силами крикнул в ответ он.

– Ну, слава богу, – вздохнул слуга, явно обрадовавшийся, что не столкнётся с гневом короля. – Вам чем-нибудь помочь?

– Нет, спасибо. Если понадобишься, я позову.

Принц пролежал в уютной постели ещё пару минут. Только из-за того, что не хотелось ругаться с отцом, он встал с кровати. Да, после вчерашних танцев ноги болели и даже слегка дрожали. Кое-как удалось доковылять до кувшина с водой. Но вместо того, чтобы умыться, принц выпил половину. «Да, после пива ночью вода – самое то», – подумалось ему. Вмиг в голове вспыхнули воспоминания и будто бы одурманили его. Вчерашняя весёлость сладко отозвалась в сердце. Это чувство бодрило. Хотя, сонливость всё же осталась. Принц наклонился над деревянным тазом и вылил остатки воды из кувшина на белокурую голову. Протёр глаза и стряхнул пальцами капли воды с подбородка, на котором если и росли волоски, то тонкие и неприметные. Из-за этого лицо принца казалось милым и славным, будто его рисовал художник, который не терпит изъянов. Его голубые глаза были похожи на сверкающий лёд на толще воды, а уголки пухлых губ редко поднимались в улыбке. Это придавало принцу некоторую отстранённость, он казался замкнутым и задумчивым.

С отцом он встретился в саду. Король ходил взад-вперёд и выглядел крайне обеспокоенным. Принц, заметив это издалека, поспешил подойти и заговорить.

– Отец, мне сказали, что вы велели меня разбудить. Что-то стряслось?

Король строго посмотрел на сына. Но в этом взгляде была заметна и усталость. Теперь уже было видно, что болезнь затронула всё живое в его теле и уже не потихоньку, а огромными жадными глотками выпивала все его силы. Но король старался прожить как можно больше дней. Было видно, что морально он подкошен, будто бы обгрызенное бобрами дерево, но всё равно боролся за каждые дарованные двадцать четыре часа.

– Почему ты не одет должным образом? – хрипло, но грозно спросил король. – Умоляю, не говори, что ты забыл о приезде короля Аисронда Эдуарда V и принцессы Дианы.

Принц ничего не ответил. Король пробежался по нему взглядом. По тому, что его сын был одет в свои повседневные красные кюлоты, ежедневно ношеный камзол и туфли, заметно потрепавшиеся, но оттого удобные, как тапочки, и любимые всей душой, он понял, что сын точно забыл о приезде высоких гостей.

– Арчибальд, – как всегда строго проговорил отец. – Быстро иди и оденься, как подобает наследнику престола. И не забудь про кафтан и жабо.

Принц не смел перечить. Арчибальд знал, что отец специально подчеркнул, что он наследник престола. Умирающий король уже начинал напоминать мертвеца, до полного превращения оставалось не так уж и много времени. Принц всем сердцем желал, чтобы отец прожил, как можно дольше. Ему совершенно не хотелось всходить на престол, он был не готов к тому, чтобы возглавить целую страну. Признаться, он был даже не готов к тому, чтобы держать земли с крестьянами. Ему всегда хотелось быть обычным деревенщиной, живущим своим огородом и охотой. Но после ссоры с отцом, произошедшей год назад, Арчибальд больше не говорил с ним о том, что не хочет быть королём.

Тогда, год назад, отец вызвал принца в свой кабинет. Как Арчибальд и думал, стало известно о том, что во время своего визита в северные земли страны он выказал неуважение местному народу, отказавшись пробовать напиток из молока коня. Более того, принц умудрился во время молитвы в их храме поджечь свечой подол юбки Богини Плодородия, высеченной из дерева. То была местная религия, и проступок наследника возмутил всех жителей северных земель. Ведь они изначально хотели быть суверенным княжеством и лишь при условии сохранить язычество, согласились стать частью Эндленда. Король был в бешенстве из-за того, что ему не просто не удалось наладить контакт с северянами, но и народ был близок к выступлениям против короны. Терять самые плодородные земли в королевстве совершенно не хотелось. Дипломатам удалось подавить настроения северян, но самый тяжёлый разговор между отцом и сыном всё же состоялся.

– Арчибальд, ты понимаешь, что твоё поведение чуть не раскололо страну? – спокойно спросил король. А затем резко прокричал: – Ты это понимаешь?!

Принц молчал, сведя руки за спиной.

– Как такой олух будет править государством? Как я оставлю страну на такого дурака? – тогда король ещё мог повышать голос. – Вас с Эдмундом готовили к престолу в равных условиях. Почему он в твоём возрасте был умнее тебя в десять раз?