- Вовка, сделай что-нибудь!!! – буквально простонал Кирилл, прижимая к себе сына.

Владимир беспомощно посмотрел на Кириллова, кричащего санитарам, чтобы принесли носилки. Быстрый обмен взглядами сказал то, чего никто не осмелился произнести вслух: тот, кто мог помочь Максиму, сейчас находился за тысячи километров отсюда, в Риме… А счёт шёл на минуты.

- Поднимай всех, кого можешь. Звони в шестую, в районку! – одними губами произнёс Началов, бросив Кириллову свой смартфон и помогая Красовскому поддерживать голову сына. Главврач быстро кивнул, набирая номера одновременно на двух мобильных. Владимир Петрович перехватил взгляд Кирилла.

- Мы вытянем его, обещаю! – твёрдо сказал он, но в самом конце его голос предательски дрогнул, и Кирилл услышал это. На его лице отразилась боль, и Началов впервые заметил, как постарел его друг, коллега и бывший соперник.

- Вовка, спаси его… – побелевшими губами выговорил Красовский. – Прошу…

Владимир ничего не ответил. Не смог. Именно поэтому главврач настаивал на том, что Максима нужно подготовить к этой новости, к этому потрясению… Именно поэтому всю последнюю неделю Началов едва мог уговорить Кирилла потерпеть и не выдать себя. Они боялись, что потрясение может вызвать у Максима очередной приступ, но всё оказалось намного хуже.

Вокруг уже суетились санитары и Василий со своей бригадой, которая как раз вернулась с вызова. Кирилл, тяжело опираясь на руку Началова, невидящим взглядом смотрел, как сына кладут на носилки. Вскоре двор опустел, и лишь красные пятна на снегу выделялись ярким пятном, слишком ярким в этой нетронутой белизне свежевыпавшего снега, но вскоре и они исчезли под белой пеленой усилившегося снегопада. Тревожно взвыла сирена скорой помощи, разрушив хрупкую снежную тишину. Снег, кружась в своём вечном вальсе, пытливо заглядывал в окна и везде видел одно – встревоженные хмурые лица людей в белых халатах, которым не было дела до его красоты.

И снег снова сменился дождём, серым и хмурым, а ещё слишком похожим на слёзы…

====== Глава 40 ======

- Извините! Вы могли бы подсказать… – запыхавшаяся женщина дёрнула за рукав Милу, которая несла стопку карточек. Медсестра, вздрогнув от неожиданности, разжала руки, и карточки живописным веером разлетелись по полу.

- Ой… – женщина резко затормозила, едва не приземлившись на те же многострадальные карточки.

- Вот именно – «ой», – Мила смерила её тяжёлым взглядом. – Так что вам подсказать?

- Мне нужно подписать вот это, – женщина ткнула ей под нос выписку, – у заведующего хирургией. Где мне его найти?

- Не его, а её, – Мила вздохнула и присела, чтобы собрать карточки. – Ольга Павловна Кириллова-Косс сейчас в ординаторской, а кабинет её чуть дальше по коридору.

- Спасибо! – женщина моментально испарилась, оставив Милу на полу посреди коридора в окружении карточек.

- Всегда пожалуйста, – пробурчала медсестра. Подобрав все карточки, она, крепко прижав их к себе и предусмотрительно оглядываясь по сторонам, наконец добралась до регистратуры.

- Где тебя носит?! – набросилась на неё Тамара. – Я тебя когда просила карточки принести?!

- Я не виновата, что Агала... То есть, Главатских их заполняла весь день, – огрызнулась Мила.

- Тихо! – зашипела Тамара и взглядом показала куда-то за спину Милы. Та осторожно оглянулась и увидела Риту, которая, не глядя ни на кого, спешно шла к выходу, подняв воротник пальто и вжав голову в плечи, словно прячась.

- Кто бы мог подумать… – покачала головой Тамара, проводив Риту сочувствующим взглядом.

- Да уж, – хмуро поддакнула Мила, листая каталог, забытый кем-то из медперсонала. – Кто бы мог подумать, что наша хирургия развалится!

- Типун тебе на язык! – Тамара потянулась, чтобы постучать костяшками пальцев об лоб Милы, но та поспешно уклонилась, и медсестре пришлось постучать по стойке регистратуры. – Не развалилась, а реорганизуется!

- Ну да, – насмешливо протянула Мила. – Красовский в больнице и неизвестно, когда выйдет и выйдет ли, Агаларов уехал, Швальц тоже уезжает, Ирина Васильевна в декрет… Вот и остается у нас золотое трио – Маргарита, Ольга и Наталья Андреевна. И то – если горло не перегрызут друг другу.

- Да ну тебя, – Тамара сердито зашуршала бумагами. – И вообще: Ольга Павловна и Наталья Андреевна очень изменились. И никому они горло перегрызать не будут.

- Благодарю за комплимент.

Первой мыслью Тамары было нырнуть под стол и забаррикадироваться стулом, но она невероятным усилием воли сдержала этот порыв и медленно повернулась.

- А я вот, Ольга Павловна, как раз говорила, что вы очень хороший человек и руководитель, – выпалила она, кристально-честным взглядом уставившись в непроницаемый взгляд Ольги. Та сложила руки на груди и слегка поджала губы.

- Даже не сомневаюсь, что именно это вы имели в виду, – процедила она, – но выражения в следующий раз выбирайте другие.

Тамара поспешно закивала, и кудряшки её светлых волос согласно запрыгали. Ольга смерила её подозрительным взглядом и прошла мимо. Тамара едва успела крикнуть ей в спину:

- Там вас искали, чтобы подпись поставить!

Ольга даже не оглянулась. Она уверенным шагом направлялась к ординаторской, где ей предстоял явно непростой разговор. Хотя… Когда это разговоры с Натальей Андреевной были простыми? Ольга сердито фыркнула и тут же вскрикнула от неожиданности, когда её обхватили за талию сильные мужские руки.

- Куда спешим? – поинтересовался Евгений, не торопясь убирать руки с талии жены.

- Вправлять кое-кому мозги, – Ольга перевела дыхание и попыталась высвободиться, но главврач лишь хмыкнул, не выпуская её из кольца своих рук.

- Как обычно, – констатировал он. – Слушай, ты не думала в нейрохирурга переквалифицироваться? С твоим стремлением вправлять мозги тебе в этой специальности цены не было бы.

- Не смешно, – Ольга сделала ещё одну попытку вырваться. – Пусти! Мы же договорились!

- О чём? – бровь Кириллова слегка насмешливо поползла вверх.

- Никаких нежностей на работе.

- А это не нежность. Это вынужденная мера, иначе, боюсь, мне пришлось бы тебя догонять, а я к пробежке не очень готов. Так куда спешишь?

- Подальше от Тамары, – Ольга раздражённо вздохнула.

- Она до сих пор не может простить нам то, что мы расписались, не предупредив её? – расхохотался главврач, поправляя воротничок халата Ольги.

- Если бы. Она решила внести коррективы в мой психологический портрет, – Ольга хмыкнула и ловким движением вывернулась из рук главврача. Вовремя: мимо них проскочили две медсестры из кардиологии. Ольга, даже не глядя на них, почувствовала на себе их любопытные взгляды и едва сдержала тяжёлый вздох. Впрочем, она уже начала привыкать. У неё просто выбора не было. Жена главврача всегда будет под пристальным вниманием, особенно если она работает в одной больнице с ним.

Евгений сделал ей предложение три недели назад. Без лишнего пафоса, дома, при уютном мягком свете настенных бра, в уютных объятиях тёплого пушистого пледа. Почему-то в тот момент Ольга вспомнила, как Евгений отдал ей своё пальто тогда, в их едва ли не самую первую встречу на заснеженном балконе дома культуры. Уже в тот вечер между ними протянулась ниточка, хрупкая и тонкая, практически невидимая. Эта ниточка крепла с каждым днём, всё больше привязывая их друг к другу – настороженную, готовую в любой момент уколоть словом, Ольгу и спокойного, уверенного, властного Евгения. Эта же ниточка становилась с каждым днём всё короче, и в тот вечер, три недели назад, она исчезла, превратившись в тонкое колечко на безымянном пальце Ольги и её жаркое «Да!», слетевшее с губ и тут же пойманное другими губами, горячими и нежными. А ещё через неделю они расписались без лишнего шума. Однако новость вскоре просочилась в больницу, и Ольге пришлось смириться с обрушившимся на неё шквалом поздравлений. И не только поздравлений. Вскоре поползли слухи о том, что её замужество и отношения с главврачом и стали причиной её назначения на должность заведующей хирургии. Впрочем, Ольга вскоре с удивлением поняла, что ей всё равно, что про неё говорят. Главное, что она и люди из ближайшего круга знали правду. А правда заключалась в том, что Максим Красовский уже не вернётся в центральную больницу.