Достав телефон, Рустам нашёл фото Ани. Татарка, взглянув, одобрительно прищёлкнула языком.
— Как моё имя переводится, знаешь? — спросила она.
— Тёмный цветок. — Рустам кивнул.
— Твоя дочь — Акчечек — «белый цветок». — Тихо сказала женщина, проведя пальцем по экрану. — Приводи её сюда, в моём доме ей будут рады. Ей и твоему сыну.
Лишь одно имя так и не прозвучало в этой уютной кухоньке. И за разговором и ароматным горячим чаем Рустам забыл о далёком городе, где его ждали дочь, сын и жена…
*
Анна остановилась посреди заснеженного двора областной больницы. Здание смотрело на неё хмурыми окнами, в которых отражалось серое зимнее небо. Ане вспомнился другой день ранней осени, когда в этих же окнах тонула яркая синь сентябрьского неба, и она была не одна… И тот разговор о старом и новом… Как давно это было…
Трость скользнула по коварно присыпанному снегом льду. Анна тихо выругалась, пытаясь удержать равновесие. И когда ей это удалось, она испытала странное торжество. Смогла. Устояла. Хотя еще месяц назад она была куклой, марионеткой, которая передвигалась, словно на сломанных шарнирах. О чём там шептались коллеги? Что она останется инвалидом? Не дождутся. Она не собиралась сдаваться. В её жизни было столько порогов, что она готова просто перемахнуть, не глядя, через ещё один, каким бы высоким он не казался. Пусть даже и с тросточкой в руке. Невольно Анна сравнивала себя с небезызвестным доктором Хаусом. И от этого сравнения ей самой становилось смешно. Доктор с палочкой. Зато можно будет от назойливых пациентов отбиваться. Да и от коллег неплохо бы…
Коллеги… Анна поморщилась. Она рвалась в больницу, но в то же время понимала: ей не скрыться от сочувствующих, а ещё злорадствующих взглядов коллег. Ещё бы… Им было что обсудить. Ведь в больнице сложно что-либо утаить. Почти месяц Анна не появлялась в больнице. Но за этот месяц она успела многое сделать. И прежде всего — избавиться от Лубя. Её план сработал. От Ирины ниточка протянулась к заведующему. А в его досье было слишком много тёмных пятен. И вот буквально пару дней назад Анна узнала, что Сергея Вадимовича отстранили от должности. Якобы временно. Но Анна была уверена — навсегда.
И сегодня она собиралась воплотить в жизнь ещё один план. То, ради чего она упорно вставала с кровати каждый день, несмотря на противную слабость и дрожь в ногах. Ради чего делала первые самостоятельные шаги. Сама. Некому было ей помочь. Да она и не нуждалась в помощи.
Зато она нуждалась в нём. Сердце Анны сжалось от боли при мысли о том, что ей придётся встречаться с Олегом. Ведь он теперь работал в соседнем отделении, которое отделяла лишь прозрачная дверь. Значит, их пути обязательно пересекутся. И Анна боялась этой встречи. Она сотни раз прокручивала в голове тот разговор и тысячи раз готова была убить себя за каждое сказанное слово. Она. И только она виновата во всём. Привыкла не верить и привыкла бить, не глядя. Вот и доигралась. Олег правильно сделал, что ушёл. Она не заслужила такого мужчину, как он. Но ей безумно не хватало его… Этих нежных поцелуев, крепких объятий и просто ощущения, что он рядом.
Анна на миг закрыла глаза, отгоняя мысли об Олеге и пытаясь сосредоточиться. Сейчас не время раскисать. Для этого есть ночь и подушка… Каревская решительно шагнула на ступеньки и тут же почувствовала, как её локоть придерживает чья-то рука. «Олег!», — пронеслась в голове безумная мысль. Анна замерла, боясь пошевелиться.
— Я помогу вам, Анна Сергеевна, — Орновицкий заботливо поддерживал её. — А то ступеньки у нас, сами знаете, скользкие. Мало ли что… Нельзя допустить, чтобы такая звезда, как вы, упала…
— А вы бы и не против, — огрызнулась Анна, вырвавшись. То, как Орновицкий назвал её, больно резануло по сердцу. «Звёздочка моя», — прозвучал в ушах нежный шёпот. Анна мотнула головой, отгоняя наваждение.
— Чего ты, Ань? — опешил Глеб. Конечно, он не понаслышке знал о характере Анны, но за последнее время она сильно изменилась. Вот только сейчас перед ним стояла прежняя Анна Каревская, готовая за малейший «шаг влево, шаг вправо» порвать на хирургические тампоны.
— Ничего. — Анна не собиралась объяснять Орновицкому, почему у неё сейчас не было настроения на него и его льстивые шуточки. Глеб пожал плечами и поспешил вперёд, обогнав её и едва не ударив дверью. Анна едва успела выставить руку. Обиделся. Ну и чёрт с ним.
— Здравствуйте, Анечка Сергеевна! — радостно поприветствовала её Татьяна Петровна. — Как ваши дела? Как здоровье?
— АННА Сергеевна, — холодно осадила её Каревская. — Замечательно.
И, не удостоив медсестру и парой лишних слов, Анна прошла мимо.
— Вот стерва… — Пробормотала Татьяна, впрочем, так, чтобы Анна её не услышала. — Как же, изменилась она… Скорее зарплату повысят, чем Каревская человеком станет…
Анна догадывалась о мыслях медсестры. Но они её даже радовали. Она заметила в глазах Татьяны Петровны тот самый хищный огонёк, с которого начинались все сплетни. Мол, давай, расскажи мне что-нибудь, а уж я постараюсь, чтобы об этом узнало всё наше отделение и парочка соседних. Но Анна не собиралась давать повод. Во всяком случае, не сейчас.
Она медленно шла по коридору родного отделения. Палочка легко постукивала по полу, заглушая её шаги. В коридорах уже было людно, но Анне повезло: она пока не наткнулась ни на кого из коллег. Хватит ей и Орновицкого с Татьяной. А сейчас она просто шла, наслаждаясь полузабытым чувством этой медицинской карусели под названием «рабочий день хирурга». В воздухе чувствовалась смесь запахов, по которым любой поймёт, что пришёл в больницу. Этот запах буквально впитался в кожу Анны, в её одежду… Запах томительного ожидания и сумрачного воздуха палат. Запах горячего кофе, с которого обычно начинался день каждого врача в их отделении. Специфический медицинский запах, который преследовал каждого из них на работе и дома. Сейчас он казался Анне родным. Как же она, оказывается, скучала по всему этому…
— Анна Сергеевна! — главврач поднялся ей навстречу, приветливо улыбаясь. — Рад видеть вас! Как ваше самочувствие?
— Как видите, весьма неплохо. — Анна грациозно опустилась на стул, заботливо придвинутый Дзюбой. — И у меня к вам серьёзный разговор, Сергей Дмитриевич.
— Я внимательно вас слушаю. — Главврач вернулся на своё место и, сложив руки в замок, вопросительно взглянул на Анну.
— Не буду тянуть кота за хвост. — Анна решила обойтись без предисловий. — У нас «гуляет» место зав. отделением. Я знаю, что вы рассматривали две кандидатуры, ведь так? — она пытливо взглянула на главврача. Тот не отвёл взгляда.
— Вы правы. — Спокойно ответил он. — Но всё изменилось…
— Что изменилось? — перебила его Анна.
— Вы же знаете… Ирина Васильевна сейчас не в лучшем состоянии… После того, что она пережила… Да и вряд ли она согласится вернуться. А вы… — Сергей Дмитриевич красноречиво глянул на тросточку, которую Анна поставила рядом.
— Я вполне в состоянии приступить к работе. — Резко ответила Каревская. — Вам это скажет любой компетентный специалист.
— Если вы про Наталью Юрьевну, то да, мы с ней говорили. — Главврач задумчиво прикусил дужку очков. Максимова горячо убеждала его, что Анна Сергеевна вполне готова приступить к работе. Но всё же Сергея Дмитриевича грызли сомнения. Безусловно, Каревская за все годы зарекомендовала себя на весьма высоком уровне. Фактически, она была одной из лучших хирургов больницы. Второй лучшей была Ирина Лещук. И когда встал вопрос, кого назначить зав. отделением, мнения разделились весьма категорично. Возможно, это и спасло тогда «жизнь» Лубя в кресле заведующего. Но сейчас решение должно быть принято. Отделение осталось без руководителя. А в больнице с такими вещами медлить нельзя. Поэтому вполне возможно, что Анна оказалась сегодня здесь весьма кстати.
— А кроме того, у вас и вариантов-то нет. — Анна насмешливо приподняла бровь. — Максимова не пойдёт. Орновицкий не дорос. Сотниченко развалит отделение к чертям. Про Лещук вы сами сказали. К тому же, зав. отделения, который находится в процессе судебных разбирательств…
