- Вот-вот!!! – обрадованно закивала та. – Именно она!

- Ясно. Но не она нас в ординаторской заперла! – в голос Анны вернулись металлические нотки, и воспрянувшая было духом Наталья Юрьевна снова поникла.

- И вообще: Олег Борисович, вам не кажется, что нам пора домой? – Анна подмигнула Олегу.

- Кажется. – С готовностью подтвердил он и взял Анну под руку. Максимова от неожиданности аж икнула и чуть не выронила скомканный платочек. А Анна нежно поцеловала Олега в щёку и тихо сказала:

- Идём?

- Идём. – Он улыбнулся и повёл её к лифту. И перед тем, как Анна зашла в лифт, она на миг повернула голову и подмигнула Наталье Юрьевне, всё ещё стоящей столбом посреди коридора. Когда двери лифта закрылись, Наталья Юрьевна неверяще тряхнула головой и внезапно расплакалась.

- Что случилось?! – к ней подбежала встревоженная медсестра. А Наталья Юрьевна лишь всхлипывала, вытирая платочком слёзы.

- Что такое? – из кабинета выглянула Марина. Увидев рыдающую Максимову, она испугалась. Наталью Юрьевну сложно было довести до слёз, а это значило, что случилось что-то из ряда вон выходящее, и Марина искренне надеялась, что хорошее.

- Пом-м-мириииилииись… – Прорыдала Максимова. Марина бросила быстрый взгляд в окно и в свете фонаря увидела две фигуры, слившиеся в объятии. Ей не нужно было объяснять, кто это. Всё было и так понятно. И внезапно Марина поняла, что она рада. Действительно рада. И за Олега, и за Анну. Они оба заслуживали этой любви и этого примирения.

Анна отстранилась от Олега и направилась было к своей машине, но Олег снова притянул её к себе.

- Ты куда? – спросил он, любуясь снежинками в её волосах и искорками счастья в глазах.

- Домой, – ответила Анна, слегка улыбнувшись.

- Домой не туда. Домой туда. – Олег кивнул на свою машину. Анна почувствовала, что её сердце замерло.

- Ты правда зовёшь меня к себе? – дрогнувшим голосом спросила она.

- Я зову тебя домой. – Серьёзно ответил Олег. – К нам домой. Или ты забыла?

- Не забыла… – Одними губами ответила Анна. Олег крепче её обнял и заглянул в её глаза.

- Ты же не думала, что я тебя отпущу? – полушутя-полусерьёзно спросил он. – А кроме того, твой любимый халат ждёт тебя…

- Ну раз халат… – Анна засмеялась, но её смех был прерван долгим нежным поцелуем. И впервые за долгое время Анна чувствовала, что ей тепло, хорошо и спокойно, а ещё, что скоро она наконец будет действительно дома, ведь её дом там, где рядом с ней будет её самый любимый и самый родной Олежка.

====== Глава 33 ======

Наталья Юрьевна почти лежала на стуле, обмахиваясь неизменным платочком. Марина стояла возле неё, держа наготове стакан воды и корвалол. Но, кажется, пронесло… Вон и щёки у Натальи Юрьевны уже порозовели…

- Вот видите, до чего она меня довела? – пожаловалась Максимова Марине. Та молча кивнула, пряча взгляд. Ей не хотелось, чтобы Наталья Юрьевна поняла, что творилось у неё в душе. Нет, Марина была рада за Олега и Анну, действительно рада! Но где-то в глубине души шевелилось что-то горькое, от чего в горле образовался ком. Марина тихо вздохнула и сама отпила воды из стакана, приготовленного для Максимовой. Ком никуда не делся. Он всё так же мешал дышать и говорить. Но ведь она понимала, что у неё нет шансов, с самого начала понимала!!! Олег слишком любил Анну! Тогда почему ей сейчас так горько?

А Наталья Юрьевна, не замечая состояния коллеги, продолжила:

- Вот ведь актриса какая! Ведь я и вправду решила, что ничего не получилось!

- Что не получилось? – в ординаторскую заглянул уже одетый Орновицкий.

- Всё вы, Глеб Александрович, пропустили… – всплеснула руками Максимова. – У нас Анна Сергеевна с Олегом Борисовичем помирились!

- Да ладно? – недоверчиво переспросил Орновицкий. – Ну, теперь, может, хоть на людей перестанет кидаться. – Слегка грубовато заметил он, стараясь за грубостью скрыть стыд за недавно брошенные Анне злые слова. Но ведь и его можно понять! Он испугался за жену! И тут же Глеб поморщился, понимая, что это лишь оправдания.

- Жестокий вы, Глеб Александрович, – тихо сказала Марина, отойдя в сторону и поставив стакан на стол. Туда же отправился и корвалол.

- Так у неё же и научился, – вздохнул Глеб. – Это вы здесь без году неделя, а мы с Анной Сергеевной годами воюем…

- Ну, это ты перегнул – «воюем», – поморщилась Наталья Юрьевна. – Анечка всегда была непростой. У неё характер властный, гордый…

- Зато мы с вами такие негордые, – хмыкнул Орновицкий, присев на край стола. – Забыли, что ли, как грызлись с ней? И с Иркой. Хотя… Знаете, а я даже рад, что они с Живовым помирились. Может, теперь она спокойно уйдёт из больницы…

- Куда это?! – настороженно уставилась на него Максимова.

- Да хотя бы в декрет. – Глеб щелчком отправил скомканный лист бумаги в мусорную корзину.

- Боюсь, что уйти она может, но по другой причине. – так же тихо сказала Марина.

- Что? – Орновицкий удивлённо оглянулся. – Вы о чём?

Марина молчала, нервно раскручивая ручку. Наконец она резким движением сняла очки и беспомощно взглянула на коллег. От этого взгляда Наталья Юрьевна снова потянулась за платочком и заодно за корвалолом.

- Я сама ничего не понимаю, – призналась Марина. – У Анны… – Она запнулась.

- Что у Анны? – насторожился Глеб.

- У Анны прогрессирующая полинейропатия. – Выдохнула Марина и услышала изумлённый вздох Максимовой. – Во всяком случае, так сказано в её карточке. Но… – Она снова замолчала.

- Но..? – Орновицкий начал терять терпение.

- Скажите, неужели, глядя на Анну, вы можете предположить у неё этот диагноз? Неужели она сама бы не заметила?! – Марина с отчаянием взглянула на коллег.

- Нету у неё никакой полинейропатии. – Тут же ответила Максимова, и у Марины словно гора с плеч свалилась, когда она услышала железную уверенность в голосе коллеги. – Это было бы слишком заметно в её состоянии. И вы правы: она бы первая всех на уши подняла. Даже элементарно для того, чтобы спихнуть это на нас или на Ирину. Хотя… – Наталья Юрьевна смутилась. – Наверное, нет. Это раньше она бы так поступила, а сейчас… Да и с Ириной они вроде бы подружились в последнее время.

- Более чем. – Поддержал её Орновицкий, но его лоб прорезала мрачная морщина. – Я согласен с Натальей Юрьевной. Полинейропатии у Анны нет. У неё есть ослиное упрямство и стервозность. И завышенное самомнение. Но полинейропатии у неё нет. Карточка где? – без всякого перехода спросил он. Марина полезла в сумку и достала ксерокопию, которую уже несколько дней носила с собой. Забрав её, Орновицкий погрузился в изучение диагнозов и анализов. Наконец он передал копию ёрзающей от нетерпения Максимовой и задумчиво потёр переносицу.

- Бред какой-то… – Словно сам себе сказал он. – Вроде бы умные слова, всё как надо… Но если это так, то наша Аннушка уже должна быть прикована к кровати и кидаться во всех нас тапками. Знаете… У меня такое чувство, что тот, кто это писал, в глаза нашу Аннушку не видел. Кстати, а кто это писал? – внезапно заинтересовался он и сунулся к Максимовой, которая, сдвинув очки на кончик носа, изучала бумаги.

- Не наш. – Уверенно заявила она. – Я почерка всех наших врачей знаю. А этого не знаю.

- Уверены, что это не Лубь? – уточнил Орновицкий.

- Уверена.

- А может, это новенький наш, как его там… Алексей? – Глеб взглянул на Марину и заметил, как она побледнела. Глеб присвистнул.

- Рассказывайте, что там ещё, – скомандовал он. Кажется, вечер перестал быть томным…

- Он предлагал мне информацию в обмен на информацию. – Еле слышно призналась Марина. – Я должна была рассказать ему про Анну и Олега…

- А он? – Максимова сняла очки и взволнованно посмотрела на Орновицкого, который мрачно смотрел на Марину.

- Он сказал, что Анна имеет отношение к смерти моего мужа. – Голос Марины дрогнул. Орновицкий присвистнул.

- Врёт. – Без тени сомнения заявил он. Марина подняла на него измученный взгляд.