- Значит, теперь ты Анна… – Задумчиво произнесла Лидия Александровна, оглядывая кабинет, пока Анна вешала пальто в шкаф. Одобрительно покачала головой при виде зимнего пейзажа в деревянной раме и поджала губы, оглядев непонятное сооружение из проволоки и якобы драгоценных камней, сиротливо приютившееся на полочке. И наконец повернулась к Анне.

- А как же так получилось, что он тебя Звёздочкой называет? – негромко спросила она. И Анна не выдержала. Упав в дорогое кожаное кресло, она безутешно разрыдалась. Прошлое словно девятым валом захлестнуло её, ударив по изболевшемуся сердцу. И если в этом прошлом и был дорогой ей человек, то сейчас он, а точнее, она по-матерински обнимала свою бывшую ученицу. Анне было стыдно за себя. Она никогда не позволяла себе быть сопливой плаксой. Но последние дни вымотали её настолько, что сдерживаться уже не было сил. И встреча со своей учительницей стала последней каплей. А ещё Анна чувствовала, что это единственный человек на свете, после Олега, который всегда её понимал...

- Ну полно… Что ты… – Тихо приговаривала Лидия Александровна, гладя Анну по голове. Ишь, стрижка модная, укладка… А ведь точно так же она гладила эти волосы, заплетённые в тугие косички, тридцать лет назад, когда её любимица, вся в слезах, прибежала к ней с обрывками своих работ. Тогда Лидия Александровна пережила не меньший удар. Она верила в талант этой девочки, и прочила ей большое будущее… А будущее это сгинуло под колесами машины в гараже… Прекрасными картинами заменили газеты, которыми выстилают пол.

С тех пор Лидия Александровна не видела свою ученицу. Точнее, пару раз знакомая тоненькая фигурка мелькала вдали, но прежде чем Лидия Александровна успевала окликнуть её, исчезала в толпе. И когда спустя почти тридцать лет, перед Новым Годом, в квартире старой учительницы раздался телефонный звонок, она не сразу поверила, что это не розыгрыш. Приятный мужской голос, извинившись за беспокойство, назвал ей имя, которое Лидия Александровна уже не ожидала услышать, и ей даже пришлось присесть на табуретку. Она раз двадцать переспросила своего собеседника, и каждый раз слышала всё то же имя. Олег рассказал ей, как ему пришлось обзвонить школы, училища и десятки людей, чтобы найти её и попросил её приехать. Но Лидия Александровна прежде хотела убедиться, что её девочка, её Звёздочка, помнит её. И услышав голос Анны в новогоднюю ночь, учительница рисования тут же приняла решение ехать при первой же возможности. Видимо, не зря…

- Прекрати устраивать потоп. – Деланно-весёлым голосом скомандовала Лидия Александровна, хотя в её горле стоял ком от того, какой она сейчас видела свою девочку, ту, которая всегда улыбалась… – И рассказывай, как ты докатилась до такой жизни. – Она слегка щёлкнула Анну по носу, словно маленькую. Та лишь шмыгнула носом, слабо улыбаясь.

- Да вот так… Потихоньку… – Тихо сказала Анна.

- И замуж, смотрю, вышла… – Учительница кивнула на её руку с кольцом Олега. Анна вздрогнула и спрятала ладонь в карман халата.

- Не вышла. – Резко сказала она. И внезапно, повинуясь какому-то отчаянному порыву, она рассказала своей учительнице всё, что произошло с ней за те годы, что они не виделись. И про Олега. Анна чувствовала, что впервые её действительно слушают…

- Это так странно… Ведь мы друг друга совсем не знали, это была случайна встреча, всего пара минут… – Анна прикрыла глаза, вспоминая тот сентябрьский день, когда во дворе областной она впервые увидела Олега. – Я вообще не думала, что когда-нибудь его увижу снова… Потом конференция… Мы встретились снова… А потом авария. И когда я пришла в себя, он был возле меня… Он всё время был возле меня. Днями, ночами… Рассказывал разные истории, приносил разные вкусности, цветы, маленькие подарки…

- Иногда достаточно секунды, чтобы полюбить, – негромко сказала Лидия Александровна.

- Не секунды… – Покачала головой Анна. – Больше.

- Но ведь ты же почему-то запомнила ту встречу.

- Запомнила…

Анна действительно запомнила их с Олегом первую встречу до мельчайших деталей. И запомнила, как ей хотелось погладить его по тёмным волосам, чтобы проверить, нагрелись ли они от робкого сентябрьского солнца.

- Вам просто нужно поговорить… Наедине. Спокойно. Чтобы никто вам не мешал. Не отвлекал. И думать только друг о друге. – Тихо сказала Лидия Александровна, поглаживая руку Анны.

- Я всё время думаю о нём. – Анна вздохнула. – И ненавижу себя за глупость.

- Это не глупость. – Возразила Лидия Александровна. – Это жизнь, это люди, которые научили тебя во всём сомневаться и во всём искать подвох. Ты стала совсем другой…

- Стервой. – Мрачно уточнила Анна.

- Я этого не говорила. – Спокойно ответила учительница. – Просто ты стала старше. Умнее. Опытнее. И ты долго была одна. К одиночеству быстро привыкаешь. Кроме того, у каждого из вас есть свои привычки, свои «люблю – не люблю»… Поэтому вам с ним может быть некомфортно…

- Мне с ним очень комфортно! – перебила её Анна. – Очень! Как ни с кем другим! И это так странно… – Она растерянно улыбнулась, проведя рукой по волосам. – Я никогда не любила спать с кем-то в одной комнате, да и вообще не любила, когда кто-то мне мешает, когда кто-то находится со мной в одной комнате, в одной квартире, когда я хочу отдохнуть… А с Олегом… Я его отпускать от себя не хочу… Хочу быть с ним всё время…

- Вот и скажи ему всё это! – Лидия Александровна наклонилась к ней. – Не можешь сказать – нарисуй. У тебя получится…

И она еле заметным кивком указала на портрет, выпавший из ежедневника Анны, когда та бросила сумку на стол. Та, покраснев, поспешно схватила листок и хотела спрятать, но, внезапно замерев, робко протянула его учительнице. Перед Лидией Александровной снова была та маленькая девочка с косичками, выжидающе смотрящая ей в глаза в ожидании оценки и похвалы, а ещё со страхом услышать, что рисунок не удался.

- Это он? – Лидия Александровна одобрительно кивнула. – Красивый… И техника хорошая. Ты всё так же уверена в линиях. Только я бы вот здесь тень поправила бы. – Палец женщины скользнул по щеке нарисованного лица, и Анна внезапно ощутила укол ревности, словно её учительница коснулась лица настоящего Олега. И тут же Каревская осадила себя. Какая глупость…

- А вы до сих пор преподаёте? – запоздало спросила она, внезапно осознав, что всё время они говорили лишь о ней.

- Да, – просто ответила Лидия Александровна. – Это моя жизнь. Картины и мои ученики. Преподаю, рисую. Мы с моими учениками всё так же ходим в старый парк и рисуем всё тот же фонтан, – тихо засмеялась она. – И знаешь, каждый из них рисует его по-своему... Каждый видит его другим... Ты всегда рисовала его в снегу.

Анна улыбнулась. Да, она любила рисовать зиму. Казалось бы, что красивого в зиме, что можно выжать из белого и черного? Но для Анны в белом снегу, в зимнем небе было больше оттенков, чем в ярком летнем дне.

- Вы надолго в Киев? Может, вам снять номер в гостинице? Я сейчас позвоню… – спохватилась Анна, потянувшись за телефоном, но Лидия Александровна, смеясь, остановила её.

- Тихо, тихо, хлопотунья! Я у племянницы остановилась, она в Киеве живёт. Но за предложение спасибо. Ты всегда заботилась обо мне. – Глаза пожилой женщины улыбались. – Жаль, что мы так надолго потеряли друг друга…

- Зато теперь нашли. – И Анна снова прильнула к своей учительнице. И тут же отстранилась, услышав стук в дверь.

- Анна Сергеевна, вас Петрик ждёт, – с кабинет заглянула медсестра.

- Иду. – Анна мельком глянула на часы и с ужасом поняла, что их с Лидией Александровной разговор затянулся на добрый час. Хорошо хоть, что после вчерашней конференции коллеги ещё не сильно очухались. Иначе разговоров было бы не избежать…

- Пойду я. Тебя твои пациенты заждались. – Лидия Александровна поднялась со стула и направилась к двери, но Анна остановила её.

- Давайте встретимся в субботу! – с мольбой взглянула она на учительницу. – Мне столько нужно вам сказать…

- Конечно, Анечка. – Ласково улыбнулась та. – Номер мой у тебя есть. Позвони и договоримся, хорошо?