- Может, поужинаем сегодня?.. – начал было Уинн, но Наташа оборвала его:

- Нет. Я занята.

На миг во взгляде Уинна мелькнула растерянность. Наташа вздохнула, подавив раздражение. Не хватало ещё, чтобы расплакался прямо здесь. И тут же взяла себя в руки. Уинн не виноват ни в чём. Он лишь хочет помочь. Пусть даже и таким способом. Хотя чего греха таить – Наташа подозревала, что в этом может быть подвох. Ведь просто так в Америке замуж не зовут. И тень недоверия заставляла её огрызаться в ответ на спокойный и слегка заискивающий тон Вебстера. Она не представляла его своим мужем, пусть даже фиктивным. И в то же время не могла представить, что он мог её предать, всего лишь разыграв красивый спектакль. Впрочем, Вильямсу Наташа тоже когда-то готова была доверить свою жизнь… Где-то в глубине души она почувствовала укол совести за то, что собиралась сделать. Но она должна была это сделать!!!

- Не сегодня. – Коротко ответила она. – Я хочу вечером созвониться с девочками.

Они оба понимали, что она врёт. Когда она придёт с работы, в Украине уже будет глубокая ночь. Но Уинн ничего не сказал и лишь посторонился, пропуская Наташу. Она прошла мимо, не глянув на него. Так же, не поднимая взгляда, Наташа дошла до кабинета доктора Брэджерса.

- Вы хотели меня видеть. – Голос прозвучал ровно. И лишь Наташа знала, что всё внутри неё буквально натянулось до предела, словно струна. И мысленно она добавила: «Боже, дай мне знак, что я поступаю правильно!»

- Хотел. – Ричард Брэджерс обошёл стол и предложил Наташе присесть. Та лишь едва заметно покачала головой. Мужчина смерил её оценивающим взглядом. Он знал доктора Олди уже несколько лет. Впрочем, знал он её в основном по рассказам Вильямса. Она была достойным хирургом и могла бы добиться многого. А ещё при правильном стимуле могла стать замечательным инструментом, марионеткой в большой игре. Им почти удалось вышколить её так, как нужно. Но побег в Украину изменил её. Как и история с её мужем. И уже тогда Брэджерс понял: Олди для них потеряна. Её искали, пытались вернуть, заманить назад. Но она ускользала из их рук. И сейчас, когда птичка наконец попалась в клетку, Брэджерс не мог её упустить. Слишком много она им задолжала… Слишком большим пятном на репутации клиники была та история с её мужем…

- Хорошо. – Брэджерс остановился напротив Наташи. Он был на голову выше неё и почти втрое шире, и Наташе пришлось слегка отступить, чтобы не чувствовать себя ничтожной букашкой. Доктор Брэджерс заметил её маневр и слегка усмехнулся.

- Боитесь меня? – с пониманием спросил он.

- Нет. – Последовал немедленный ответ. – Просто не люблю, когда нарушают моё личное пространство.

Ричард одобрительно кивнул. Эту фразу про личное пространство им вдалбливали чуть ли не с детского сада. Что же, может, в случае с Олди ещё не всё потеряно… Но осталось проверить ещё кое-что.

- На самом деле я вызвал вас, потому что к нам в клинику приехал коллега… из Украины.

Сердце Наташи на миг забыло, как биться. Оно беспомощно затрепыхалось в груди, и Наташа почувствовала, как ей стало трудно дышать.

- Из Украины? – еле слышно переспросила она.

- Да.

Наташа насторожилась. Неужели кто-то знакомый?

- Он из Киева. Вы ничего не хотите мне сообщить? – Брэджерс, прищурившись, смотрел на неё.

Наташа почувствовала, что по спине пробежал холодок от этого пронзающего насквозь взгляда.

- Нет. – Тем не менее твёрдо ответила она. – Я его не знаю. Я не работала в Киеве, и вам это известно.

- Тем не менее, он вас знает и хотел бы вас увидеть.

И тут же по лицу Наташи Брэджерс понял: для неё это такая же новость, как и для него. Он слишком хорошо разбирался в лицах, мимике и прочих мелочах, которые с головой выдавали ложь. Олди не лгала. Она и вправду не знала этого человека. Что же, тогда придётся пообщаться с ним… Или позволить им встретиться. Брэджерс нутром чувствовал: просто так украинские хирурги в Бостонской клинике не появляются.

- Он ожидает в холле. – Деланно-равнодушно произнёс он. – Можете пообщаться, но не более пяти минут. Вы на работе. И только из уважения к вам я делаю вам эту поблажку.

Наташа молча кивнула и вышла. В холле она огляделась и тут же заметила мужчину, который заметно отличался от других. Хотя на нём были потёртые джинсы, кеды и мешковатая куртка, как и на большинстве американцев, но в его глазах светилась тёплая улыбка, которая тут же появилась на его губах, когда он увидел Наташу. И губы Наташи дрогнули в подобии ответной улыбки. Она отвыкла улыбаться искренне и отвыкла от искренности. Так быстро… А ведь она здесь всего месяц. А кажется – год…

- Я вас сразу узнал. – Мужчина подошёл к Наташе и протянул ей руку. Помедлив, Наташа пожала её и спросила:

- Кто вы? Простите, если запамятовала, но, кажется…

- Вы меня не знаете, – поспешно перебил её мужчина. – Меня зовут Святослав. Можно просто Слава. Я знакомый Ирины Лещук.

И тут же всё встало на свои места. Наташа едва не расхохоталась от комизма ситуации. Даже здесь, в Бостоне, Ирка достала её со своей опекой. «Ну, зараза рыжая…» – беззлобно подумала Наташа, понимая, что если бы не люди вокруг, то вполне возможно, что она бы кинулась на шею этому незнакомцу, который появился так неожиданно и так вовремя. И у него такое хорошее имя – Слава… Почти Ярослав…

- У меня есть буквально пара минут… – Тихо сказала она.

- Я в Бостоне проездом, вообще мне в Нью-Йорк… Мы можем встретиться после работы? – деловито спросил Святослав.

- Хорошо. Я освобожусь в семь.

- Понял. Тогда возьмите, – он сунул ей в руку клочок бумаги. – Наберёте меня.

И Святослав, махнув ей рукой на прощание, направился к лифту. На миг Наташе показалось, что это был лишь сон. Но в руке она ощутила бумажку, которую Слава успел сунуть ей в руку перед тем, как уйти. На ней был номер телефона и е-мейл. Значит, не приснилось… Наташа слегка улыбнулась. Если это был тот знак, о котором она просила, то он был очень хорошим…

*

- Комфорт пятой точки творит чудеса… – Рустам потянулся, распрямляя затекшую от долгого сидения спину.

- Закончил? – Ярослав поднял голову.

- Да.

- Дай сюда.

Забрав у Рустама бумаги, Ярик уставился в неровные строчки, но за следующие десять минут не прочитал и слова. Рустам молча наблюдал за ним, допивая холодный чай, налитый ещё пару часов назад, и наконец не выдержал:

- Нет, я, конечно, понимаю, что у меня почерк не очень, но не настолько же!

- Что? – анестезиолог ответил ему невнимательным взглядом. Рустам вздохнул и, встав, забрал у Домбровского свою «писанину», как он называл всю бумажную работу.

- Давай домой собираться. – Предложил он неуверенно, бросив быстрый взгляд на часы. В отделении уже было тихо. Не хлопали двери, не было слышно поспешных шагов медсестёр… Даже больные вели себя на удивление тихо. Хотя, может, просто ещё от наркоза не отошли…

Рустам усмехнулся своим мыслям. Заметив это, Ярик спросил:

- Ты в среду едешь?

Усмешка сбежала с губ Рустама. Он тяжело опустился на диван, сцепив руки в замок так, что костяшки пальцев побелели.

- Да. – Глухо ответил он.

- Я так понимаю, «таможня» добро не дала. – Ярик сел рядом с ним.

- Молчи… – угрюмо отозвался Рустам. Вчера Рита весь вечер демонстративно молчала, пока он обсуждал с Максимом программу конференции. Но стоило Рустаму положить трубку, как на него обрушился шквал обвинений и упрёков. Напрасно он пытался объяснить, что это лишь на два дня, что в четверг вечером он вернётся… Рита словно не слышала его. И в конце концов Рустам молча ушёл в другую комнату. Он устал от этих упрёков. И он не узнавал ту Риту, которую когда-то любил… «Когда-то…» От этих слов, пусть даже сказанных мысленно, по спине Рустама прошёл мороз. Он попытался вызвать в себе то чувство, которое заставляло его сердце вздрагивать в предвкушении при каждом звуке её голоса; от которого в груди теплело; которое все долгие годы давало ему силы жить и ждать встречи. И не смог.