- Рита, ты же знаешь, что это не так! – Рустам прижал её к себе. Рита уткнулась лицом ему в грудь, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания. Слова матери глубоко ранили её.

- Рита, ты сегодня сделала всё, что могла. Ты должна была быть здесь... – Рустам осторожно поцеловал её.

- Но разве я не должна быть со своими детьми, Рустам? – Рита подняла на него заплаканные глаза. – А я просто забыла о них...

- Зато теперь ты не забудешь. Считай это уроком. Завтра ты снова придёшь на работу и уйдёшь в обед, как положено, – мягко увещевал её Рустам. – Сегодня и вправду был тяжёлый день. И ты молодец. Ты выдержала. Наши дети могут нами гордиться. – Он улыбнулся, вызвав на лице Риты слабую ответную улыбку.

Они ещё пару минут посидели возле автомата, пока Рита не успокоилась. Рустам бережно стёр с её лица следы слёз и снова поцеловал, не обращая внимания на прибежавших к автомату практиканток. Те захихикали.

- Кыш отсюда! – Шутливо шуганул их Рустам. Те умчались, едва не расплескав кофе из стаканчиков и хохоча на ходу. Рита тоже засмеялась.

- Идём к нашим, – она поднялась, одёрнув халат. Рустам последовал за ней. В коридорах было почти пусто. Не верилось, что ещё пару часов назад здесь творился сущий ад... Санитарки домывали полы. Рита осторожно обошла стоящее на полу ведро и толкнула дверь в ординаторскую.

- Я уже собирался в розыск подавать! – Недовольным голосом встретил их Максим.

Рита удивлённо оглянулась на Рустама. Видимо, за те несколько минут, что их не было, что-то произошло. Словно продолжая начатый разговор, Ольга резко сказала:

- Я не понимаю, почему вы поставили меня всего лишь ассистентом. При этом совершенно постороннего человека, – она зло покосилась на Наташу, которая уже успела переодеться и сейчас стояла к ней спиной, застёгивая пальто, – вы ставите на операцию.

- Я ставлю на операции тех, кого знаю. – Спокойно ответил Красовский. – А вас, простите, я знаю без году неделю.

- Ольга Павловна проявила себя с очень хорошей стороны. – Вступился за коллегу Рустам. – У меня нет замечаний к её работе.

- Вот и замечательно. Учту на будущее. – Максим встал. – Коллеги, предлагаю обсудить всё завтра. Не знаю, как вы, но я уже ничего не соображаю и не хочу соображать. Особенно по поводу чьих-то личных амбиций.

- Прекрасная мысль, Максим Кириллович! – Швальц тоже поднялся. – Но я всё же хотел бы с вами кое-что обсудить. Это займёт всего пару минут. Вы не возражаете?

Украдкой оценив комплекцию нового хирурга, Максим медленно кивнул. Спорить с Борисом Карловичем было рискованно. Даже если не захочешь слушать, заставит. С такими-то кулачищами...

Ирина молча кивнула коллегам и вышла вслед за Красовским и Швальцем. Голова гудела от пережитого дня. Она вяло ответила на поцелуй ожидающего её в холле Димы, даже не обращая внимания на многозначительный взгляд Тамары, направленный на них. Максим прав – соображать решительно ничего не хотелось. Хотелось только поскорее добраться до кровати и спать, спать, спать...

- Ир, не засыпай! – Дмитрий осторожно подхватил Иру под руку, когда она споткнулась о порог.

- Угу... – Она прислонилась к его плечу, позволив ему просто отвести её к машине. Внезапно сон с неё как рукой сняло.

- Погоди! – Ирина схватила Дмитрия за руку. Он удивлённо оглянулся и проследил за её взглядом. Ярик садился в машину, и в то же время на ступеньках больницы показалась Наташа.

- Ира. – Тихо, но твёрдо произнёс Дмитрий. – Они сами разберутся.

- Не разберутся, Дим... – Ира напряглась, словно струна.

- И ты тут тоже не поможешь. – Дмитрий буквально силой усадил её в машину. – Не надо, прошу тебя... – Сев за руль, он повернулся к жене. – Дай им самим разобраться. Ты же знаешь Наташу. Той что скажи, обязательно сделает наоборот.

- Ты прав... – Была вынуждена согласиться Ирина. – Ты прав... – Протянула она, всматриваясь в хрупкую фигурку на ступеньках, скрытую пеленой мелких снежинок. Дмитрий кивнул и осторожно вырулил со двора, мигнув на прощание фарами Ярику.

Наташа не заметила никого. Ей вспоминался другой декабрь, когда, выходя из больницы, она видела машину Ярика и знала: он ждёт её. Взгляд скользнул по двору, и Наташа вздрогнула, увидев Ярослава. Он тоже заметил её и замер. Глубоко вдохнув, Наташа спустилась по ступенькам в снежный декабрьский вечер. Её сапожки оставляли едва заметные следы на свежевыпавшем снегу. Она чувствовала на себе взгляд Ярика.

“Ну давай, скажи хоть что-то!”, – мысленно молила она. Одно слово, да хотя бы одно движение! Только одно! Внезапно Наташа услышала звук заводящегося двигателя. Надежда рассыпалась на миллионы снежинок, летящих ей в лицо.

Ярослав всё так же не сводил с неё глаз. Одна часть его рвалась к ней, как когда-то, в такой же снежный вечер. Но другая ледяным холодом обжигала душу, не давая ей сделать хотя бы крохотный шаг. Он вспомнил её взгляд утром. Тогда Ярику показалось, что время остановилось. Он видел лишь её глаза, в которых была мольба. О чём? О прощении? О молчании? Он вспомнил, как впервые она села к нему в машину. Как он тогда нервничал, боясь сказать или сделать что-то не то, спугнуть её... Вот только она не побоялась причинить ему нестерпимую боль... Он сам не знал, что заставило его сегодня, вопреки распоряжению Максима, встать с ней за один стол. И её взгляд, полный благодарности, до сих пор стоял у Ярика перед глазами.

Внезапно Ярослав решился. Он взялся за ручку двери, чтобы выйти, но его взгляд растерянно заметался по двору. Наташи не было. Когда она успела уйти?.. Ярик вышел из машины, оглядываясь. В его волосах запутались снежинки. И такие же снежинки заметали едва заметные следы той, что разбила ему сердце, и той, что всё так же жила в каждом его осколке...

====== Глава ХV ======

Наташа медленно брела по тёмной улице. Её щеки горели от разочарования и злости на саму себя. Почему она не подошла к Ярику?! Почему даже не кивнула ему?! Может, тогда он бы заговорил с ней, бросил хотя бы простое “Пока”, а там уж как-то и разговор завязался бы... Хотя кого она обманывала? О чём им говорить? Кроме что о разводе... Наташа вздрогнула при одной мысли об этом страшном слове. Раньше она никогда не придавала ему такого большого значения. Но сейчас её бросило из жара в холод, когда она поняла, что это короткое слово из двух слогов стало реальностью для неё и Ярика.

Она не хотела развода. Безумно не хотела. Но в то же время понимала: она сама сделала этот выбор. Ей хотелось сбежать от боли, а в результате она сбежала от любви и от любимого, причинив ему ещё более сильную боль. И, посмотрев в глаза Ярославу, Наташа поняла: он не простил. И вряд ли простит.

Наташа сердито запахнула пальто плотнее, прячась от порывов ледяного ветра. Свернув на главную улицу, она на миг зажмурилась от ударившего в глаза света фонарей. Странно: на одних улицах темень, на других света больше, чем на ёлке... Наташа медленно шла по улице, не обращая внимания на прохожих. Внезапно её взгляд привлекла яркая витрина супермаркета, на которой красовалась высокая пышная ёлка. И прямо посреди неё выделялся красивый розовый шар. Такой же, как Ярик подарил ей в прошлом году. Такой же, как в её детстве...

Наташа остановилась перед витриной, вглядываясь в этот шар, приковавший её внимание. Она не заметила пожилую женщину, остановившуюся в паре шагов от неё. В глазах той читалось изумление, смешанное с радостью. Она сделала было шаг к Наташе, но остановилась, передумав. И когда Наташа через пару минут отошла от витрины, женщина отступила в тень, словно боясь, что её заметят.

Но она зря боялась. Наташа не замечала никого и ничего. Так же, как она не сразу заметила вибрацию телефона в кармане. Но наконец назойливое жужжание проникло в её сознание. Откинув с лица назойливо лезущую в глаза прядь волос, Наташа достала телефон. Вебстер. Она нахмурилась.

- Да, мистер Вебстер? – Нетерпеливо бросила она в трубку. Несколько прохожих удивлённо оглянулись на неё, услышав английскую речь. Но Наташе было не до них. Она внимательно слушала то, что говорил ей коллега.