- Но я никого не знаю! – испугалась Аня.

Маша остановилась и с легкой улыбкой посмотрела на Аню.

- Узнаешь. – Она доверительно положила руку девочке на плечо. – Ты правильно сделала, что пришла сюда. Уже скоро ты со всеми познакомишься и подружишься и станешь частью нашей Семьи.

- Почему Семьи? – вырвалось у Ани. Маша посерьезнела.

- Потому что мы все очень близки друг другу. Тут тебя никто не обидит, не унизит. Каждый из нас знает, что семья всегда с ним и всегда поможет и поймет. Мы делимся своими секретами и проблемами, понимаем и поддерживаем друг друга. Все мы были одиноки, пока не нашли друг друга. В семье ты чувствуешь, что ты дорог, что твое мнение важно. Я чувствовала себя лишней среди окружающих, а здесь я чувствую себя Личностью. И ты почувствуешь. Только доверься Семье. Я вижу, ты очень хорошая девочка, очень красивая и Женя рассказывала, что ты очень умная и добрая. Я хотела бы иметь такую сестру, как ты!

Аня покраснела. Она редко слышала комплименты в свой адрес, а оказывается, тут о ней уже знают!

- Женя говорила, у тебя проблемы дома? – внезапно Маша схватила Аню за руку. – Скажи, разве могут они понять, что творится у тебя внутри? Разве кто-то когда-то интересовался, что ты чувствуешь, чего ты хочешь?

Аня помотала головой. Маша задела больное место. Девочка и вправду чувствовала, что ее переживания никого не волнуют. Словно прочитав ее мысли, Маша продолжила:

- А здесь ты всегда сможешь поделиться всем, что внутри тебя, и никто не скажет “Отстань” или “Глупости”. Человеческие чувства и мысли не могут быть глупостью.

С этими словами все Анины сомнения рассеялись. Она улыбнулась Маше.

- Я рада, что пришла сюда! – убежденно произнесла девочка. – Мне было так одиноко!

- Теперь ты не одна! У тебя есть все мы! Мы твои братья и сестры! – Маша улыбнулась в ответ.

И уже через минуту Аня знакомилась с улыбчивыми парнями и девушками. Некоторые из них были не намного старше Ани, некоторые уже взрослые, но все они доброжелательно улыбались девочке, расспрашивая о ее жизни и увлечениях и внимательно слушая. И Аня была счастлива, что наконец она обрела настоящих друзей, которым она не безразлична!

====== Часть 11 ======

- Рустам, возьмешь? – тихо спросил Максим, оглянувшись на пациентку.

- А ты? – вопросом на вопрос ответил хирург.

Красовский промолчал. Ему было стыдно признаться, что после нескольких месяцев больничного он боялся взять скальпель в руки. Ему казалось, что он все забыл и что его руки уже не такие послушные и уверенные, какими были раньше. А сейчас вроде и операция несложная, а все же... Да и новости последние отнюдь не добавили уверенности. Поэтому он просто молча проследовал за Рустамом в ординаторскую. Может, Лещук возьмется? Но в ординаторской не было никого, кроме Лозинского. Рустам включил компьютер, не обращая внимания на анестезиолога.

- У нас тут гнойная киста. – Агаларов перебирал бумаги, одновременно посматривая на монитор. – На снимке все видно. Размеры 15 на 10 и на 12 сантиметров, значит, объем примерно 300-400 миллилитров. Смотри. – Он ткнул пальцем в экран и Максим наклонился, чтобы лучше видеть. Он удержался от порыва протереть глаза, ведь в последнее время зрение подводило. Но в целом картина на мониторе была ясна.

- Много спаек, – заметил он.

- Да, видимо, образовалась много лет назад. Скорее всего, из-за травмы. Похоже, тут был надрыв. – Рустам еще раз внимательно посмотрел на экран. Селезенку надо было удалять.

- Будем резать?

- Думаю, лучше через лапароскопию. Девушка молодая, к чему лишние разрезы? Ярик, напиши... – Рустам осекся. В ординаторской повисла тяжелая тишина. Наконец Рустам хриплым голосом продолжил: – Станислав Анатольевич, займитесь наркозом и подготовьте пациентку.

- Хорошо. – Анестезиолог довольно потянулся. Наконец у него появилась возможность проявить себя. Жаль, конечно, что такой ценой, но свято место пусто не бывает. Тем более этой больнице еще учиться и учиться.

Лозинский вышел. Максим проводил его недовольным взглядом и повернулся к Рустаму:

- Как тебе наше “светило”? – спросил он.

- Посмотрим, как он себя проявит. – Рустам не хотел делать поспешных выводов, но что-то ему подсказывало, что следует быть особо внимательным во время операции. Слишком уж самоуверенно вел себя Лозинский. А Рустам не очень доверял таким людям. В хирургии самоуверенность может сыграть очень плохую шутку.

И чутье Рустама не подвело. Уже через три часа в ординаторской разразился грандиозный скандал.

- Какого черта?! – Рустам уже не сдерживал эмоций.

- Рустам! – Рита удивленно посмотрела на ворвавшегося в ординаторскую мужа. Она даже забыла о ссоре, ведь Рустам никогда не позволял себе грубых слов. А сейчас по его лицу было видно, что если бы только они были не в больнице, анестезиологу бы не повезло. Выражение лица Максима было ничуть не лучше.

- Что случилось? – Дмитрий Эдуардович шел в ординаторскую, чтобы получить карты больных, но, судя по всему, тут намечалось кое-что поинтересней.

- Дмитрий Эдуардович. – Повернулся к нему Максим. – Какой наркоз вы дали бы при лапароскопии брюшной полости при высокой чувствительность пациента?

- Глупый вопрос. – Нейрохирург пожал плечами. – Конечно, общий.

- А как насчет пятипроцентного тиопентала натрия?

- Что? – до нейрохирурга начало доходить, что “кина не будет” и дело принимает серьезный оборот.

- Так, коллеги, я понимаю, что вы привыкли к более тяжелым наркозам и длительным операциям, но это же прошлый век! – сердито бросил Лозинский. – Я применил современную технологию...

- Жаль только, что пациентка у нас не очень продвинутая оказалась и проснулась во время операции. – Язвительно произнес Рустам. – Это после того, как вы все же ввели ее в общий наркоз.

- Представьте себе картину, – Максим повернулся к удивленным Рите и Ирине. – Заходим в операционную, готовы начинать и тут: “Здравствуйте, доктор, а это не будет больно?”. Поворачиваюсь – а пациентка вполне в здравом уме и трезвой памяти! И при полном сознании!

Ирина закашлялась от неожиданности. Так, пожалуй, еще никто не косячил!

- Я решил, что пациентку лучше держать в сознании, чтобы с ней был контакт... – Оборонялся Лозинский.

- Зачем?! – Рустам, не сдержавшись, грохнул кулаком по столу. – “Мы вам тут селезенку вырезали, вам показать?” Для этого, что ли?!

- Рустам Давитович, я уважаю ваши методы, но все же стоит понимать, что медицина не стоит на месте. – Повысил голос анестезиолог. – Я использовал новейшую технику...

- Которая чуть не стоила жизни пациентке и инфаркта нам с Рустамом, – подхватил Максим. – Давайте вы в следующий раз посоветуетесь с нами, ок? Это может быть самая замечательная техника на свете, но в данной ситуации она была неуместна!

- Я анестезиолог, и давайте все же я буду решать, что уместно, а что нет! – с угрозой произнес Лозинский.

- А я хирург! И я хочу быть уверенным в том, что пациент к операции подготовлен! Иначе я бы в мясники пошел! – Красовский готов был накинуться на Станислава Анатольевича, но Саксонов перехватил Максима.

- Коллеги, я предлагаю отложить разбирательства до завтра. До завтра! – прикрикнул он на попытавшегося было вырваться Максима. – Иначе вы все здесь к чертям разнесете!

Рустам, махнув рукой, отошел в дальний угол. Максим вырвался из рук Саксонова и, сдернув халат, швырнул его на стул. Эдуардович прав, лучше успокоиться. Иначе может произойти все, что угодно. А ведь он обещал Наташе отвезти ее домой. В таком состоянии только за руль и садиться...

- Маргарита Сергеевна, вы идете? – Лещук окликнула Риту, но та покачала головой:

- Мне еще надо проверить анализы.

- Я иду. – Вскинулся Станислав Анатольевич. Он галантно распахнул перед Ириной Васильевной дверь ординаторской. – И если не возражаете, могу вас подбросить до дома.

- Не возражаю. – Ирина кивком попрощалась с коллегами и вышла. Лозинский последовал за ней. Максим проводил их взглядом и насмешливо спросил: