- Там позвонили... Из полиции... Авария... – Тамара заикалась.

- И?! – Рустам слегка встряхнул медсестру. Его руки предательски задрожали.

- В машине двое было... Один в больнице, а другой погиб на месте... И у него документы в кармане были... – Тамара разрыдалась. – По ним и нашли. Документы на имя Домбровского Я.А...

Рустам разжал руки и Тамара, всхлипывая, сползла по двери. Агаларов неверяще оглянулся на коллег. Максим так сжал ручку, что та сломалась. Рита в ужасе закрыла рот рукой. В лице Ирины, казалось, не было ни кровинки... А Наташа...

- Наташа! – вскрикнул Рустам и бросился к женщине, но ту уже подхватил Саксонов. Наташа была без сознания. В ординаторской повисла мертвая тишина, которую нарушали только всхлипывания Тамары.

====== Часть 10 ======

Максим хмуро смотрел в одну точку. Каждый раз, когда он поднимал взгляд, его глаза невольно перемещались к столу Ярика, за который тот уже никогда не сядет. И Красовский снова замирал в странном оцепенении. Те же чувства испытывал каждый из присутствующих, кроме, пожалуй, Станислава Анатольевича. Но и тот счел благоразумным смолчать и не вмешиваться.

- Неужели это правда? – тихо спросила Ирина. Ее пальцы нервно крутили дужку очков. Известие ошеломило ее. Как могло это произойти с Яриком, с добрым и веселым, пусть безалаберным, но таким дорогим Яриком? Она подняла взгляд на Рустама, который вернулся в ординаторскую.

- Как Наташа? – спросила Рита, проглотив ком в горле.

- Все еще без сознания. – Хмуро ответил Рустам.

И все снова замолчали. Лишь часы тикали на стене, отдаваясь в голове тяжелым стуком метронома.

- Но ведь он же поехал один! Почему тогда в машине было двое?! – Максим ухватился за последнюю надежду.

- Может, подобрал кого по пути... – Рассеянно ответил Саксонов.

- Так, может, это ошибка?! – Красовский не хотел расставаться с призрачной надеждой, что это все – лишь ошибка, нелепое совпадение.

- У него в кармане были документы. Не в машине, не рядом, а в кармане, Максим. – Рустам опустил голову. – Ты же знаешь, Ярик всегда держит документы при себе. Держал... – Губы с трудом произнесли последнее слово.

- А вдруг...

- Макс, нам всем хотелось бы, чтобы это была ошибка. – Рита подняла на Максима заплаканные глаза. – Но это правда. Матери Ярика уже сообщили и вызвали ее на опознание.

- Да не мог он умереть! – Максим сердито швырнул на стол ручку, которую раскрутил на запчасти. – Не мог!

И он выскочил из ординаторской. Голова начинала болеть, но Максим не обращал внимания на боль. Он, не останавливаясь, мчался по коридорам больницы, пока внезапно не оказался перед дверью палаты, в которую принесли Наташу. Максим помедлил и нерешительно приоткрыл дверь. И вздохнул, увидев, что Наташа пришла в себя. Она медленно повернула голову, и он увидел ее лицо, в котором, казалось, не было ни кровинки. От ее руки тянулась вверх тонкая трубка капельницы. Наташа перевела взгляд на бутылочку с лекарством и ее взгляд остановился на каплях, которые постепенно перетекали в ее тело. Капля за каплей, капля за каплей...

- Максим, это правда? – донесся до Красовского ее тихий голос, и он поразился тому, как он прозвучал. А еще она почти никогда не называла его Максимом, только Макс...

- Я не знаю... – Максим сел рядом и уронил голову на руки. – Наташа, но этого просто не может быть!

- Он не умер. – Прошептала Наташа и слезинка, скатившись по ее щеке, утонула в волосах. – Он не мог умереть...

- Не мог... – Эхом повторил Максим.

- Ты отвезешь меня домой? – Наташа прикрыла глаза.

- Может, не стоит? – нерешительно посмотрел на нее Красовский.

- Я хочу домой. – Устало произнесла Наташа. – Я не хочу всего этого. – Она слабо кивнула на капельницу. – Я просто хочу домой.

- Конечно, я отвезу... – Растерянно ответил Максим.

Они замолчали. Слов не было. Максим осторожно погладил Наташину руку, но она, казалось, не почувствовала его прикосновения. В ее ушах звучал веселый голос Ярика, когда он вчера вечером обещал ей завтрак в постель, и его светлый и такой любящий взгляд... Неужели это все было в последний раз? Глаза Наташи все так же следили за падающими каплями. А в сердце была пустота, которая затягивала Наташу все глубже.

*

Аня бежала по городу. Она уже и так опаздывала на встречу с подругой, а все вокруг, казалось, хотело еще больше ей помешать. Сначала оторвался ремешок на туфле, потом оказалось, что бабушка забрала Анины ключи и пришлось ждать, пока она вернется из магазина, потом еще выдержать допрос, с кем и где Аня собралась гулять... А по пути ни одного зеленого светофора! Вот и сейчас Аня нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, гипнотизируя светофор. Тот неохотно переключился на зеленый, и девочка помчалась дальше. Она издалека заметила подругу и на бегу помахала ей. Подбежав и трудом отдышавшись, Аня наконец смогла поздороваться:

- Привет! Давно ждешь?

- Нет, я только подошла. – Стриженая девушка, прищурясь, смотрела на Аню. Той даже показалось, что подружка словно оценивает ее. И девочка смутилась.

- Тебе кажется, я плохо выгляжу? – нервно спросила она, теребя край футболки. Это ее любимая, и Аня надевала ее только в особые дни. А сегодня был один из них. Женька пообещала познакомить Аню со своими друзьями. Или, как она сказала, “семьей”. Аня так и не поняла, почему Женька называет своих друзей семьей, но промолчала, чтобы не обидеть подругу. А про себя решила, что и сама все поймет, когда с ними познакомится. Может, для нее они тоже станут семьей? Ведь Женька же стала ей самой близкой подругой, хотя сначала Аня сомневалась, что это возможно. Жене было 20 лет, и она называла себя вольным художником. Девушка нигде не училась, не работала и считала, что это и есть свобода. “Когда ты привязан к организации или рабочему месту, ты уже не можешь быть свободным. Ты раб. А я не хочу быть рабом. Я – творец!” – объяснила она Ане. И Аня согласилась с ней, ведь иногда и сама чувствовала, что ей не хватает той самой свободы.

- Нормально. – Великодушно ответила Женька, наконец оценив Анин внешний вид. – Но в следующий раз все же выбери что-то не такое яркое.

Девочки поспешили в сторону училища. Как объяснила Ане подружка, они с друзьями собираются в старом актовом зале профтехучилища. Поют песни, играют в игры и просто общаются. Но знать об этом не должен никто, только так они могут быть уверенными, что вокруг только свои, проверенные и надежные люди. Аня молча кивала, пытаясь понять, почему же нужно скрывать своих друзей от близких. Но додумать ей не дали. Женька остановилась перед ободранной дверью.

- Ты помнишь, что я тебе говорила? – строго спросила она. Ее глаза потемнели.

- Помню! – торопливо ответила Аня. – Никому не говорить, кто, где, что делает!

- Молодец! – Женька одобрительно кивнула и постучала в дверь. Та почти сразу распахнулась, и Аня шагнула в пропахший сыростью и подвалом коридор. А Женька уже тянула ее дальше. Аня так и не успела заметить, кто открыл им дверь. Кажется, это был парень?

Подружки оказались в зале. На стенах виднелись потеки сырости. Видимо, потолок постоянно протекал. Под стенами теснились полуразломанные стулья, а в дальнем углу висели лохмотья, очевидно, когда-то бывшие занавесом. Но Аню поразило не это. Во все глаза она смотрела на людей, которые окружили их с Женькой. Каждый из них приветливо улыбался, словно они были уже давно знакомы. И Аня почувствовала, что ее губы расплываются в ответной улыбке. Она оглянулась было, чтобы поделиться своими ощущениями с Женькой, но той не было. Аня завертелась на месте, высматривая подругу, но та как сквозь землю провалилась. Вместо Женьки к Ане подошла высокая девушка с огромными глазами и длинной косой.

- Привет! Как тебя зовут? – улыбнулась она.

- Аня... – Нерешительно ответила девочка.

- Я Маша. Идем к нам! – она потащила Аню к небольшой компании, отделившейся от остальных.