Слово за слово, завязалась «светская» дамская беседа, из которой бывшие ученицы узнали, что госпожа Сузуме до сих пор не замужем. Ни Сакуру, ни Ино сей факт ничуть не удивлял. Да оно и понятно, кто рискнет связываться с этакой стервой. А и правда, кто?

Сакура и Ино не даром дружили с самого раннего детства. Они одновременно повернулись друг к другу и прошептали:

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — и коварненько так улыбнулись.

Это была прекрасная возможность убить сразу двух зайцев: и Гай-сану с невестой помочь, и отомстить бывшей училке за тяжелое, угнетенное детство.

Помимо стервозного характера, который с точки зрения Ино легко объяснялся дефицитом мужского внимания, Сузуме страдала еще некоторыми странностями. И только такой человек, как Гай, мог бы не обращать на них никакого внимания. У него и своих причуд хватало. В общем, Сакура и Ино так прикинули, что эти двое вполне могут друг друга уравновесить. В конце концов, чем черт не шутит!

*

Неизвестно каким способом, но женщинам удалось-таки уговорить бывшую воспитательницу встретиться с Майто. Разумеется, все «достоинства» жениха они не стали заранее расписывать, понадеявшись, что, в случае чего, они не станут для нее таким уж большим шоком. Однако в случае с Гаем это было наивно.

Перед назначенной встречей свахи взялись за Майто всерьез. Его мало того, что причесали с пробором набок, сделав «открытые ушки» (с чем Гаевы волосы принципиально были не согласны, так как привыкли быть прилизанными исключительно в одном направлении), так еще и намыли-надушили (с этим, к счастью, тот сам справился), так еще и заставили надевать парадный костюм с галстуком! И все было бы хорошо, но Гай и костюм были явлениями несовместимыми и невзлюбили друг друга просто с первого взгляда. Костюм ужасно стеснял движения сенсея и просто не давал возможности тому развернуться во всю мощь бурно кипящей в нем силы юности. Правда, Сакура, Ино и особенно Тен-Тен видели в этом скорее целых два огромнейших плюса: он будет классно выглядеть и костюм не даст ему возможности делать лишние телодвижения, могущие отпугнуть или пришибить кандидатку.

Какаши же, со своей стороны, даже было предлагал другу для нужного настроя и вдохновения дать почитать его любимые книжки (которые жене так и не удалось выбросить), но тот покраснел и отказался, сказав, что и так превосходно обойдется.

И вот, когда все уже было устроено и гостья появилась на пороге дома семьи Хатаке, а Гай, весь такой красивый и надушенный вышел с ней знакомиться, в самый ответственный момент, костюм решил подло отомстить своему владельцу за нелюбовь к себе и своему покрою: Майто наклонился, чтобы галантно поцеловать даме ручку, раздался треск рвущейся ткани, а хозяйка дома с подругами с ужасом уставились на открывшуюся прореху на Гаевом заду, которая, надо заметить, была далеко не маленькая.

Сакура быстро сориентировалась. Она велела Ино и Тен-Тен занять гостью разговорами, следя при этом, чтобы кавалер не поворачивался к той задом, а сама понеслась наверх, потрошить гардероб мужа, у которого должны были быть парадные брюки, которые даже, возможно, подойдут Гаю.

Чуть позже с работы вернулся Какаши, которого весь вечер песочили в резиденции у Хокаге с отчетами (которые он нагло умудрился не сдавать вот уже несколько месяцев). Увидев в доме гостей, тот уже ничему не удивился, а собрался было присоединиться к всеобщему чаепитию, как тут же был отправлен на помощь Сакуре. Судя по объяснениям переполошившейся Ино, тут случилось что-то страшное.

Увидев, как любимая женушка переворачивает все его вещи, Копирующий ниндзя осторожно поинтересовался, не собирается ли та выгнать его из дома. Узнав, в чем дело, он начал хохотать, но, увидев суровый взгляд жены, прокашлялся и ловким движением руки выудил откуда-то из закромов шкафа почти новые брюки.

— Вот, эти должны ему подойти.

Сакура радостно схватила сей предмет одежды и кинулась спасать свидание Гая. И без того уставший сегодня Какаши с грустью оглядел погром. Его интуиция подсказывала, что убирать все обратно придется именно ему. Хорошо еще детей жена отправила к тете Ино, так что после ухода гостей можно будет немного расслабиться.

Что касается тети Ино, так та сейчас усердно развлекала гостью всякими потрясающими историями, активно намекая на то, что вскоре той дадут побыть наедине с ухажером. К слову сказать, Рок Ли отчаянно рвался устраивать личную жизнь своего ненаглядного сенсея вместе с женой, но, так как и одного Зеленого Зверя было чересчур много, получил от той указание сидеть дома с детьми, а на случай, если он не справится один, к нему пришлют еще и Кибу. Ли попытался возразить и толкнуть пламенную речь про силу юности и про любимого наставника, но Ино тут же пригрозила ему тем, что не будет больше готовить его любимое карри, а если тот будет возражать, то еще и оставит на неделю без интима. После такого заявления Ли долго обливался слезами, представляя, как просит прощения у сенсея за такое предательство.

*

Киба и Ли сидели с детьми и честно попытались приготовить ужин. После того, как с кухни завоняло чем-то горелым, Имари с Юми (которая тоже была здесь с папулей) выгнали их оттуда и начали соображать ужин сами. Эмелина залезла на табуретку, чтобы лучше было видно, и с интересом наблюдала за тем, что делают старшие девочки.

Сакумо сидел с «няньками» в гостиной и слушал рассказы Ли и Кибы о Четвертой войне шиноби. Когда ужин был готов (омлет, овощной салатик и отварной рис со специями девочки осилили на «ура»), девчонки обступили со всех сторон Сакумо и буквально пытались кормить его с ложечки. Отцы обиженно заметили, что любимые доченьки могли бы покормить сначала их. Как только Юми с Имари отвлеклись на папаш, Эмелина схватила ложку и стала тыкать ею в брата, приговаривая: «На, ешь!» Потом отняла у него тарелку, уселась рядом и, весело болтая ножками, начала жевать сама.

— Вот заноза! — хмыкнул братец.

*

Тем временем в доме у семьи Хатаке все веселье только начиналось. Гая переодели в новые Какашины брюки и попросили быть поаккуратнее, чтобы не порвать еще и их. Поскольку брюки хозяина дома оказались неподходящими по цвету к пиджаку, Гай его просто снял, оставшись в одной белой рубашке, которая так и норовила соблазнительно расстегнуться на его широкой груди. От остреньких глазок Сузуме это, разумеется, не ускользнуло. Майто увлеченно рассказывал ей о своих вечных соревнованиях с вечным соперником и другом Какаши (нашел, о чем рассказывать), а та задумчиво наблюдала за готовой вот-вот оторваться пуговицей на его рубашке. Они и не заметили, как остались на кухне одни: Сакура с подругами тихонько смылись по одной, утащив следом Какаши, чтобы им не мешать. Последний никак не хотел уходить, то ли желая подстраховать друга, в случае чего, то ли просто любопытствуя посмотреть, как тот будет клеить девушку.

Сузуме внимательно слушала разглагольствования Гая и не спеша ковыряла ложечкой пирожное, любезно предоставленное тетей Ино.

— Любите сладкое? — поинтересовался Майто.

— Не то чтобы, но это как раз одно из моих любимых, с заварным кремом, — ответила та.

— А у меня яблочное, — ляпнул Гай, указывая в свою тарелку: Ино на всякий случай разных напекла, — хотите попробовать? — с этими словами он сунул свое надкушенное блюдо под самый нос воспитательницы.

— Нет, спасибо, — побледнела та.

— Да ладно вам, это же такая вкуснятина! — он зачерпнул вкуснятину пальцем и с наслаждением его облизал.

У Сузуме слегка дернуло под глазом. Дело в том, что наша многоуважаемая воспитательница страдала некоторой формой мезофобии — это такая штука, при которой человек боится грязи и заражения, а подобные антигигиенические жесты могут просто повергнуть его в шок. Сакура и Ино об этом не знали и даже не догадывались. Та же Ино, увидев как мужчина слизывает с пальца крем, скорее приняла бы это за некий жест соблазнения и даже, возможно, на него бы повелась. Сакуре это также не казалось чем-то из ряда вон выходящим: она и сама была не прочь поесть руками, особенно когда никто не видит. Что касается Тен-Тен и Какаши, так тех вследствие их длительного знакомства с Гаем уже трудно было чем-то удивить.