Вежливая и общительная Михо, не найдя в дочке плотника дружеского участия, еще более усердно командовала мальчишками, Элеонора таскалась за ней хвостом, а близнецы тихонько обзывали ту промеж собой ведьмочкой, ибо в любви и желании пораспоряжаться она могла иногда здорово достать, особенно когда входила во вкус.

***

Команда собиралась полдничать, Михо решила отправить Рью на вахту, тот начал возражать, мотивируя тем, что она вообще-то не капитан, чтобы распоряжаться. Луси, как всегда, было все фиолетово, и Оливия с совершенно бесстрастным видом торжественно пообещала мальчику четвертовать его автоматической пилой, которая имеется у нее в инструментарии, дабы тот пореже возражал, при этом уверяя, что против автоматической пилы навыки мечника ему не помогут. Для большей красочности она добавила жутких кровавых деталей, непосредственно сопровождающих сей варварский процесс. Сказано это было с таким мрачным хладнокровием, что храбрый пацан аж пошел мурашками. Нико-Флам, оценив произведенный эффект, похлопала того по плечу и добавила, что это была шутка. Чуть позже она сама принесла ему маковые крендели, закупленные у пекаря в Орандж-Тауне, и термос чаю, чтобы тот нес вахту сытым и не скучал.

В последствии Оливии довелось схожим образом разрулить еще несколько конфликтов, назревавших между Михо и близнецами. Те вскоре смирились с неизбежностью общения друг с другом и начали относиться к подобным вещам поспокойнее, лишь бы не выслушивать лишний раз ужасающие шуточки дочки археолога.

***

Надо заметить, ребятам с навигатором действительно повезло. После Орандж-Тауна погода решила ненадолго испортиться, море, хоть и не слишком сильно, но все же штормило. Благодаря грамотным действиям баронессы «Литтл Санни» и его команда пережили эти неприятности, не получив не единой царапины.

Миновав погодные перипетии, команда успешно достигла следующего пункта приключений и высадилась на острове, где обитали редкие животные и самый необычный в мире человек.

Дети навестили Гаймона. Тот по-прежнему радовался жизни в окружении своих дивных зверюшек, хотя изрядно постарел и жаловался на боли в спине да и во всем остальном теле тоже. Однако тот был вполне счастлив: помимо любимых зверей его одиночество скрашивала милашка Сарфанкел, женщина, почти столь же давно и безысходно застрявшая в бочке. Луси спрашивал, нет ли у них детей, тоже застрявших в чем-нибудь прикольном, например в банке из-под варенья, но Гаймон сказал, что в силу некоторых обстоятельств у них чисто платонические отношения. Луси не понял, что это значит и спросил: «Как это плотнические?», повеселив Гаймона.

Детишки славно провели время, восхищаясь необыкновенными животными и тем, чему их научил Гаймон. Те были до крайности смышлеными, умели выполнять разные трюки и даже петь и плясать вместе с ним и милашкой Сарфанкел. Еще Гаймон интересно рассказывал у костра истории и хвалился напитком, который гнал из местных фруктов. Он пытался напоить им гостей, но Сарфанкел принялась ругать его, что детям рано еще пить такие напитки. Однако парни все-таки рискнули хлебнуть по глотку и слегка окосели. Луси еще и икать начал. Элеонора тоже потянулась за кружкой самогона, но Оливия ловко ту перехватила, сунув ей сладкого сока, который Сарфанкел выжимала из манго.

Нашим путешественникам торопиться было некуда. Посылки, которые везла Михо, не относились к скоропортящимся или срочным. Можно было погулять в свое удовольствие прежде чем отправиться дальше.

***

Гаймон, Сарфанкел и толпа удивительных зверей шумно провожали детишек, нагрузив гостинцами из фруктов, ягод и сока манго, который так понравился всем, особенно Элеоноре. Они долго стояли на берегу и махали вслед «Литтл Санни».

— Пока-пока! — кричала Элеонора и махала обеими руками. Она хотела забраться повыше, когда корабль уже достаточно далеко отошел, и чуть не плюхнулась за борт. Оливия и Михо дружно держали ее за шкирку.

Впереди путешественников ожидали острова Гекко и деревня Сироп, где им предстояло навестить дядю Усоппа с тетей Каей и передать им посылку от Нами.

========== Часть 4. Деревня Сироп ==========

***

Деревня Сироп встретила ребят мирными пасторальными пейзажами. Общий покой маленькой деревушки, раскинувшейся вкруг холма, на котором возвышался особняк, нарушали только три здоровенных лба, что неслись по деревне с криками «пираты!», создавая при этом больше угрозы мирным жителям, нежели гипотетические разбойники. Они промчались, подобно урагану, мимо гостей, и те только их и видели.

В особняке приезд детишек уже ожидали дядя Усопп, тетя Кая и их дочь. Канна была до крайности застенчивым ребенком. К тому же уединенный образ жизни в особняке на вершине холма на острове, где население было весьма немногочисленным, явно не способствовал развитию у девочки общительности. А еще Канна заикалась. Трусоватая от природы девочка была сильно напугана в пятилетнем возрасте проезжими бандитами, появление которых было дополнительно красочно афишировано Ниндзином, Пииманом и Таманэги (те, собственно, успешно этих бандитов и отметелили прямо на глазах у трясущейся Канны, предварительно напугав ее воплями еще больше). Старая отцовская традиция сыграла свою злую шутку. Мать уже не раз перепробовала все известные ей методы лечения и даже возила дочь к специалистам на соседние острова, но все без толку. Отец считал, что девочке просто необходимо какое-нибудь интересное приключение, чтобы справиться с этим недугом и побороть собственные страхи. Ему же помогло.

Малышня малость притомилась во время подъема. Одна Элеонора была бодра и весела — она всю дорогу ехала на закорках у брата. Михо следовала прямо за Луси и пыталась несколько раз отстать, чтобы перекинуться парой слов с Оливией, но та, как всегда, не горела особым желанием общаться. Близнецы Ророноа плелись позади и что-то обсуждали. По мере продвижения к вершине холма их разговор становился все более громким и все менее конструктивным, перетекая в старую добрую братскую ссору, которая у близнецов приобретала свой неповторимый колорит и еще более глубокий философский смысл, нежели это могло быть у других родственников. Когда впереди показались ворота особняка, те уже обнажили мечи и сопровождали торжественное шествие их лязгом, сражаясь друг с другом прямо на ходу.

Детей встретил по-прежнему работающий там Мерри. Он проводил гостей в столовую, где их уже ожидали хозяева. Глава семьи, Усопп, важно восседал в кресле во главе стола в малиновом атласном халате, наслаждаясь тихой семейной жизнью и утренней газетой. Его жена Кая как раз накладывала дочери овсянку, убеждая ту, как это полезно — ее есть. Курчавая темненькая девочка с кучей маленьких косичек только огорченно отворачивалась, косясь на свежие рогалики с маслом.

— Утро доброе, — поприветствовала хозяев от лица всей честной компании Михо, как самая благовоспитанная.

— О, какие люди! — воскликнул Усопп, откладывая в сторону газету. — Познакомься, Канна, — обратился он к дочери, — это дети верных соратников капитана Усоппа!

— Оп-пять т-ты с-сочиняешь, — проворчала девочка и хоть и боязливо, но с интересом уставилась на приезжих.

— Привет! Я Луси, — помахал рукой капитан «Литтл Санни».

— Братик — идиот! — поддакнула с его горба сестричка. (Ророноа сзади заржали.)

— Здравствуйте, — подала голос Оливия и сразу же замолчала.

— Прю, — буркнули братья-мечники. (Один из них показал Канне язык, за что и схлопотал один подзатыльник от Михо, а другой от Оливии, которая при всей своей сдержанности мириться с произволом не собиралась.)