Когда гости были приведены в порядок с дороги и усажены за стол, в честь чего, к всеобщей радости, на нем тут же появились праздничный чайный сервиз, варенье и прочие вкусности (хотя овсянку никто не отменял), Кая начала расспрашивать детишек о том, как те добрались, а Усопп тут же сел на своего любимого конька и стал развлекать гостей историями.

— Эх, мы с вашими родителями в такие приключения попадали! — мечтательно протянул Усопп и начал рассказывать всякое интересное.

Детишки, особенно Луси и Элеонора, слушали, развесив уши. Рассказ снайпера становился все увлекательнее, а еда под него казалась все вкуснее. Проголодавшиеся братья Ророноа, которые были в еде совершенно неприхотливы, и отличавшийся прекрасным аппетитом Луси (к великой радости Канны) схомячили всю овсянку, включая предназначавшуюся ей порцию.

— …Эх, были времена, когда я и мои восемь тысяч последователей… — заговаривался уже Усопп под смех жены, которая пыталась сдержать его, прикрывая рот ладошкой, но был прерван.

— П-п-п-па в-врет, — просветила новых знакомых Канна, слышавшая эти небылицы сотни раз.

— Я только приукрашаю, — возразил Усопп. — Это вносит красочность в мой рассказ.

— В-вот я и г-говорю, в-врет, — кивнула девочка.

— Все равно круто! — одобрил Луси.

— Угу, — подтвердили дружно братья.

Гости никуда не торопились, Усопп и Кая даже предлагали им остаться на несколько дней, но у капитана, воистину, был фамильный зуд в одном месте. Всем остальным еле удалось уговорить его подождать с отплытием хотя бы до утра. Ведь пока детишки общались с хозяевами, осматривали остров и пополняли с помощью услужливого Мерри припасы, наступил вечер. Девочки были приглашены в комнату Канны на посиделки. Михо быстро нашла с ней общий язык и сдружилась. Элеонора откопала в сундуке интересные игрушки и самозабвенно развлекалась одна, а Оливия заявила, что ей с малышней неинтересно и отправилась в библиотеку.

Михо красочно живописала про свою жизнь у папы на вилле, куда она периодически выезжает с согласия матери, про ее самостоятельное путешествие до Орандж-Тауна с кучей посылок и про то как она выгодно поторговалась там в антикварной лавке, про то, как встретила после Луси и его команду, и что было потом.

Канна была под впечатлением от рассказов новой подруги о потрясающих приключениях, которые у нее уже были и о еще более потрясающих, которые их всех непременно ждут. В боязливой душонке робкой девочки потихоньку загорался опасный интерес. Ей было невдомек, что в эту ночь ее родители так и не уснут, напряженно обсуждая возможную необходимость ее отпустить.

***

Утром Михо ждал сюрприз: дядя Усопп, заранее сговорившийся с ее матерью, приготовил для юной баронессы в подарок новую, реконструированную до неузнаваемости модель климатакта, сделанную девочке по руке. Нами сообщила ему все необходимые размеры и предпочтения дочери, так что Усопп радостно засел за новое изобретение вместе с заинтересовавшимся Мерри. К рукояти — туманному жезлу крепилось навершие — грозовой бумеранг, по бокам были спрятаны метательные шпильки и кое-что секретное, а также встроено устройство, которое можно было использовать для опреснения воды и еще пара фокусов для вечеринок.

— Ух ты! — воскликнула Михо, получая подарок. — Мама показывала, как обращаться с климатактом, но те, что у нее были для меня неудобны.

— Теперь у тебя будет твой собственный, — сказал Усопп не без гордости. — Отличная компактная модель, хотя и не слишком мощная, но тебе в самый раз.

— Огромное спасибо! — воскликнула та и побежала на лужайку перед домом, чтобы опробовать.

— Там инструкция есть, — крикнул Усопп вдогонку.

Пока юная баронесса тестировала свое оружие, хозяева и прочие гости расположились в теньке прямо во дворе, чтобы почаевничать.

— Кстати, а какой у вас флаг? — поинтересовался снайпер.

— Мы сперва вышли под вашим, но капитан решил, что нам нужен свой собственный, — ответила Оливия, делая вид, что идея вовсе не ей принадлежала.

— Вот и правильно, — одобрил Усопп. — Мы вот всего сами добились. Помню, я и мои восемь тысяч последователей…

— П-па-а-а… — закатила глазки Канна.

— Ладно-ладно, — усмехнулся великий сочинитель. — Так что там у вас? — вновь обратился тот к дочери Френки и Робин.

— То, что капитан и его сестра смогли изобразить, — расплывчато пояснила та, делая кислую мину.

— Ну если что, можете просить Канну. Она у нас вполне неплохо рисует, — похвалился отец, смущая дочку. — А еще хорошо танцует, стихи сочиняет и метко стреляет из лука и рогатки, почти как я, — добавил он, окончательно вгоняя ее в краску.

— Отличная идея! — вставила Михо, возвращаясь с полевых испытаний климатакта. — Нарисуем новый флаг все вместе.

— Н-но в-вы в-ведь уезж-жаете, — развела руками снайперская дочка, — к-когд-да же м-мы б-будем рис-совать?

— В пути и нарисуем. Ты ведь с нами?

— П-прав-вда? — округлила глазки Канна и недоуменно уставилась на отца.

— Конечно, доча, отправляйся в путешествие, мы с мамой тебе разрешаем, — кивнул Усопп. — Если что, возьмешь с собой моих восемь тысяч последователей, — попытался пошутить он, однако шутка, повторенная в тысячный раз вызвала у дочки не смех, а лишь желание запустить в него кружкой.

— М-мам-ма, он в-ведь н-не с-серьез-зно?

— Михо сказала, что они собираются сделать что-то вроде круга почета по Ист-Блю, а заодно посмотреть места, где бывали родители и не только, — сказала Кая. — Почему бы тебе не отправиться с ними? Не все же сидеть на нашем маленьком, всеми забытом острове. И потом, я согласна с другими докторами, что тебе не помешает сменить обстановку для укрепления нервной системы. Это своего рода положительный стресс.

— С-с-т-трес-с-с… — повторила Канна с полным унынием.

— Да не волнуйся ты так, все будет просто отлично! — тряхнула ее за плечи Михо. — У нас впереди будут классные приключения. Тебе понравится.

— Смелее, — дружно поддакнули ее родители.

Канна растерянно и обреченно посмотрела на них, нервно сглотнув. Ей было жутко уже от одной мысли, что она покинет дом. Но ей же все-таки было любопытно и, как многим детям, тоже, тоже хотелось приключений, хоть и было очень страшно. И Канна, сама не веря в свою смелость, согласилась.

***

Родители Канны и еще куча всякого не вполне понятного, но вроде как знакомого их семье народа отправилась провожать компанию детишек. Канна всю дорогу крепилась, но на самой пристани вдруг разревелась, не желая уезжать. Кая с сомнением смотрела на мужа.

— Ничего, это пройдет, — весело сказал Усопп. — Со мной было тоже самое. — Он набрал побольше воздуха в грудь и выдал: — Я рыдал акульими слезами, когда меня провожали мои восемь тысяч последователей!

— Дорогой, опять ты за свое, — улыбнулась Кая.

— В-врун нес-счаст-тный… — прохныкала дочка.

— Канна, не будь такой трусишкой, — отец подтолкнул ее к ребятам. — Повеселись как следует.

Девочка обреченно вздохнула и, порыдав еще немного в свое удовольствие в родительских объятиях, поплелась навстречу неизвестной и очевидно, что незавидной судьбе. Далее девчонки взяли ее под белы рученьки и, подбадривая, потащили на корабль.

Почти перед самым отплытием Михо вдруг вспомнила, что забыла передать посылку от матери и радостно вручила ее Усоппу, которому теперь улыбалось тащить ее в гору.

— Я Бог Усопп, я всемогущ! — сказал тот, поднимая ящик и скрипя от натуги, рассмешив почти до колик всех провожающих, затем поставил на землю, отдышался и долго махал вслед отплывающим вместе с остальными, пока «Литтл Санни» не скрылся из вида. — Вот Нами удружила, — усмехнулся он и повторил попытку.