Вопль, который издала Анетт, не поддавался описанию, все присутствующие едва не оглохли, Канна с перепугу вцепилась в Михо. Братья Ророноа не знали, что сейчас узрят истинную мощь поварского боевого духа во плоти.

Безусловно, Санджи бы мог гордиться своей дочуркой. Нет, он бы даже сильно удивился, глядя на нечто, напоминающее технику его огненной ноги, модифицированную для удара рукой с окороком. Не ожидавшие подвоха близнецы, получили такую затрещину, что если бы не крепкие лбы, упали бы с сотрясением мозга. Никакие изнуряющие тренировки в родительском додзе их не спасли, уклониться не успел ни один.

— Ого! — сказали все остальные, глядя на прибитых близнецов и остатки мяса.

На шум прибежали Еске, повторявший пьесы, которые собирался сыграть во время торжества в свою же честь, и медбригада, которая занималась инвентаризацией медикаментов (то есть Босс в это время дрыхнул, а Амико изучала журнал с комиксами, купленный еще давно в Логтауне).

— Коллега, — важно сказала Трафальгар-младшая, обращаясь к Коко и закатывая рукава белого халата, который был ей изрядно велик, — кажется у нас есть пострадавшие. Несите мой саквояж.

Тут приходящим в себя братьям Ророноа стало ясно, что они попали.

Амико собиралась наложить швы, но этого не понадобилось. Дело обошлось пластырем и прикладыванием льда, а ей так хотелось еще немного подокторствовать. Так что она, не зная, что бы еще такое им вылечить, решила сделать тем хотя бы укол от столбняка. Коко тихо радовался тому обстоятельству, что укол будут делать не ему, хотя и искренне сочувствовал мальчикам.

Близнецам, определенно, сегодня не везло. От уколов им увернуться не удалось также. Да девчонки просто издевались над ними как могли!

***

Анетт все еще переживала из-за своего погибшего шедевра. Изготовить новый торт она уже не успевала, так что главное блюдо праздника вынужденно заменили ягодным пирогом, который приготовить было в разы быстрее. Пока Винсмок возилась с тестом, девчонки оперативно заготовили начинку из ягод с Небесного острова, предусмотрительно запасенными Анетт. В общем, успели впритык к началу пирушки.

Далее праздник шел, как по нотам, если не считать опасно взорвавшегося фейерверка, перепачкавших всех краской капитана и его сестренки, заклинившего фокуса Канны и разлетевшихся по всему Гранд Лайну воздушных шариков. А еще именинника во время исполнения музыкальных номеров едва не уронили за борт, случайно.

Несмотря на все эти инциденты, Еске нашел, что это самый веселый день рождения, из всех, что у него были. К тому же Оливия (правда по большому одолжению) после долгих уговоров все же согласилась чмокнуть его в щечку. Теперь счастье было полным.

Однако Анетт, приложившая столько усилий, чтобы порадовать виновника торжества, все еще дулась и переживала. Тут Еске взял дело в свои руки и решил ее немного утешить, присев рядом с поварихой.

— Пышечка, забудь об уничтоженном этими недостойными торте, — он приобнял ее за плечи и смотрел сколь возможно сочувственно, вкладывая в выразительность своего взгляда весь свой артистизм, — я рад, что ты для меня его готовила, — тут он галантно поцеловал обалдевшей Анетт ручку.

— Я ей п-помогала, — метко вставила Канна, возникая сзади.

— Девчонки, вы лучшие!

— Ах! — упали обе в обморок от счастья.

Тут как раз настала пора переходить к сладкому. Ягодный пирог совместного изготовления имел несомненный успех. Однако он был не слишком большим на такую компанию, так что не всем желающим досталось по второму куску.

— А можно мне еще добавки? — спросил Еске, одаривая Анетт обаятельной улыбкой.

— Конечно, — расцвела та и поспешила передать ему последний кусок пирога, за который как раз дрались Луси с близнецами. (Которым пришлось уступить его имениннику, иначе Анетт грозилась приложить их стулом.)

— Ты просто прелесть! — музыкант вновь любезно поцеловал поварихе ручку.

— А если я ревновать буду? — прохладно намекнула Оливия, которой не слишком-то нравилось, что этот малолетний ловелас почем зря смущает девчонок, нагло извлекая из этого выгоду. Она уже давно подумывала о том, что не помешало бы его слегка проучить.

— Так ты неравнодушна ко мне, милая Оливия? — возрадовался Еске, бросаясь к ней в объятия под возмущенным взглядом Анетт, за что тут же и получил.

— Мужчины… — презрительно фыркнула Анетт и надула губки.

— Что, кинули тебя, Курчавые Бровки? — моментально отреагировали близнецы.

— Вот я кому-то сейчас вмажу! — злобно пообещала та, хватая козырный половник, тот, что для компота.

— Госпожа Бровки, только не психуйте, вам вредно волноваться!

— Эй, Бровки, а ты что такая нервная-то? Ты часом не беременная? — спросил Рен.

— А что, не зря же она такая толстая, — поддакнул Рью.

— Чего сказали?! — заорала та и принялась гоняться за братьями по всему кораблю, пытаясь их пристукнуть, впрочем, безуспешно.

Тем временем Еске, которому поцелуя в щеку в честь дня рождения показалось маловато, не оставлял попыток домогательства по отношению к предмету своего обожания.

— Оливия, любовь моя, приди ко мне в объятья! Нам нечего стыдиться своих чувств! — он снова полез к девушке и снова схлопотал.

— Кажется, он получил в нос отверткой, — сказала Михо.

— Должно быть это очень больно, — согласилась Анетт, притормаживая.

— Уж-жас-с, — зажмурилась Канна.

— Есть пострадавшие? — радостно выскочила Трафальгар-младшая.

— Не-не! — дружно заверили остальные из сострадания к Еске. Ведь успех недавней операции был скорее исключением из правил, так-то Амико продолжала изрядно портачить на докторском поприще, особенно когда оставалась без присмотра Чоппи.

Еске же не сдавался и все напрашивался на неприятности, рискуя стать жертвой корабельного доктора Амико. К счастью, до самого конца веселья все обошлось благополучно. Разве что через каждые две минуты слышалось: «Поцелуй же меня, моя прекрасная Оливия!» и шлепок книжкой по губам.

В этот день все улеглись ужасно поздно. Накама так развеселились, что никак не могли уснуть. А Михо вдруг вспомнила о советах мадам Галлифакс и своих планах поэкспериментировать в тройным посом в этой части Гранд Лайн. Так что когда прочая команда наконец улеглась, она принялась за дело.

В это время еще не спящие близнецы тихо ржали над Еске. После того инцидента в банях Алабасты тот каждый раз засыпал с такой блаженной физиономией, что даже далекие от любовных дел братья понимали, что сейчас грезится юному ловеласу. Но счастливый именинник отвернулся на другой бок, и те, устроившись поудобнее, вскоре отрубились. Надо было хорошенько выспаться: впереди ждали новые авантюры.

***

После успешно справленного в кругу друзей дня рождения, Еске неожиданно подкатил к Канне и предложил творческий союз, ибо у него появилась кое-какая блестящая идея. Несмотря на жуткое заикание, в стихах, что Канна сочиняла сама и пыталась читать вслух, он уловил красоту поэзии и даже некоторую мелодичность. При должном исполнении они могли бы звучать просто отлично, а если их положить на музыку, то тем более. Поскольку лучшего варианта все равно не было, парень прямо попросил снайпершу помочь ему написать текст для песни, и не просто песни, а самой что ни на есть настоящей серенады, которую тот собирался посвятить ненаглядной Оливии. Так он планировал покорить ее неприступное сердце. Канна была озадачена, ведь серенады сочинять ей еще не приходилось, и это было ужасно интересно и романтично. Немного смущало, что это должна быть песня для ее подруги, но исполнять это собирался сам Еске, как что, наверное, все будет нормально. Она тут же согласилась и засела сочинять.