— П-п-па-п-поют с-сол-лов-вьи и к-крич-чат п-па-а-п-по-пу-поп-пуг-гаи…

С-солн-нц-це в-вос-сх-ход-дит над-д д-далек-ким лим-ман-ном…

В-веч-чер-ром т-тайн-но т-тб-бя ож-жид-даю,

В-вс-ст-тр-рет-тим-м л-ли в-вм-мес-ст-те р-рас-св-вет-т, я н-нез-зн-наю…

По совету Курехи она даже рискнула потренироваться в этом в присутствии незнакомых людей, что было особенно волнительно, но вышло из рук вон плохо. Некоторым пациентам, оказавшимся в невольных слушателях, от такой поэзии даже сделалось хуже, и Куреха, поняв, что идея была не слишком удачная, убедительно просила Канну делать это впредь в одиночестве.

Еске также нашел применение своим умениям: он давал для больных концерты, чтобы улучшить настрой для выздоровления. Оливия благополучно улизнула и от него, и от работы, найдя тайный уголок в библиотеке, в которой кроме медицинской литературы, как это ни странно, нашлось немало всего интересного (приватизированного Курехой у местных). Ну а радостный Босс, управившись с делами (ему пришлось пахать за двоих, так как Амико взвалила на него и свою часть работы), использовал любую возможность пообщаться с Джуниором, ведь ему так редко доводилось встречать собратьев да еще и сверстников с тех пор, как он сам покинул Зоя вместе с отцом.

Еске, закончив очередное благотворительное выступление, как раз застал минков за интересной беседой, влез и стал в очередной раз интересоваться музыкальным фольклором острова Зоя. Босс охотно показал ему один танец.

— Это национальный танец минков «Гардаш».

— Я тоже знаю этот танец! — воскликнул Чоппи.

— Та-та-дам, та-та, та-та-там!.. — заголосили они с Боссом, взявшись за руки и выделывая коленца. Еске по тому, что те напели, подобрал подходящую мелодию, немного подкорректировал и с удовольствием наблюдал номер, который показывали медвежонок с оленем, пока не прибежала мечущая из глаз молнии Докторина и не разогнала всех ко всем чертям.

***

Михо уже совсем выздоровела. Она сидела и болтала с Джуниором, пока тот растирал в ступке лекарственные травы. Они беседовали, рассказывая друг о своих родителях, перетирая то, что было известно о их совместных приключениях и прочем. Как оказалось, Чоппи в некотором роде знаком с Боссом и Амико, которые провели ранее детство на Зоя. Он слышал об их проделках, но сам с ними никогда не пересекался. Дети пиратов Сердца жили отдельно ото всех с семьей Бепо, а как только те немного подросли, отцы приехали и забрали их с собой. Далее рассказ олененка пошел про то, как он дни и ночи усердно учился под чутким руководством отца, пока тот не договорился в письме со своей бывшей наставницей и не привез его сюда к ней, чтобы практиковаться, так как был уверен, что лучшего учителя, чем Докторина, как он ее называл, просто не существует.

После Михо вздохнула и посетовала на то, что у них в команде самый бестолковый и беспечный на свете доктор.

— Как было бы здорово, если бы у нас в команде был такой ответственный судовой врач как ты, — сказала она как бы между прочим. — Наше здоровье и жизни не подвергались бы такой постоянной угрозе.

«Как бы мне хотелось убраться с этого холодного зимнего острова, — подумал Джуниор. — Я вот, в отличие от отца, не северный олень и мне здесь не нравится. А госпожа Докторина хоть и хороша в качестве наставницы, с ней никаких нервов не хватит…»

— Чоппи, — Михо пристально на него посмотрела, озорно улыбаясь, — а ты не хочешь отправиться путешествовать вместе с нами?

— Ой! — сказал он, едва не выронив ступку. — Это так неожиданно.

— Ты не торопись, подумай как следует. Я не настаиваю, но ведь будет так чудесно, если ты к нам присоединишься. Наши родители путешествовали вместе, а теперь и мы собрались в одну команду, только тебя, получается, и не хватает.

— Но у меня же практика, обязанности… — растерянно проблеял Джуниор. — Я не могу бросить пациентов и Куреху-сан. — Он схватился за голову: — А что скажет отец, если узнает, что я все бросил и сбежал?! — Чоппи всхлипнул: — Он во мне разочаруется!

— Ну-ну, — навигатор погладила его по голове. — Ничего страшного не случится. Думаю, тебя поймут. — Она еще разок проникновенно посмотрела олененку в глаза: — Но ты все-таки подумай.

***

— Так, — сказала Михо, подзывая к себе подружек и капитана с его вездесущей сестренкой, — есть дело.

— Что за дело? — поинтересовался Луси.

— У нас есть возможность заполучить в команду более квалифицированного доктора, чем… Не будем показывать пальчиком, — она покосилась в сторону болтающейся без дела Амико.

— Ты кого имеешь в виду под более квалифицированным? — уточнила Анетт.

— Я про Джуниора.

— Чоппи классный, — одобрил капитан. — Хочу его в команду!

— Милашка, — согласилась сестра.

— Конечно, Чоппи еще только учится, — пояснила Михо, — и он пока еще далеко не профессионал, но он по крайней мере старается и учится, в отличие… Ну вы поняли.

— Угу.

— К тому же наши родители накама, считайте, что это судьба, не иначе, — Михо патетически воздела глазки к небу. — Короче, если все согласны его принять, то вам придется помочь мне его уговорить.

— Отлично, — сказал Луси. — Что делать?

Михо собрала соучастников в кружок и начала раздавать инструкции. Все понимающе покивали и разошлись. Все последующее до отъезда время заговорщики по очереди крутились возле Чоппи, то рассказывая интересные истории о своих приключениях, как Луси, то даря ему в подарок картины, как Элеонора, то угощая чем-нибудь вкусным, как Анетт, то слагая в его честь стихи, чем занималась Канна, то поминутно нахваливая его таланты, как Михо, в общем, заставляя чувствовать всю прелесть дружеской атмосферы.

Буквально через пару дней Джуниор уже представить себе не мог, как сможет жить без всего этого. В нем не на шутку разгоралось желание побыть немного эгоистом, то есть бросить все к Дэйвиджонсовой бабушке и рвануть на поиски приключений с ребятами. Вместо того, чтобы пытаться оправдывать родительские надежды или чаяния вечно эксплуатировавшей его Курехи-сан, ему сейчас было бы важнее и, главное, приятнее оправдывать ожидания новых друзей, которые надеются, что он отправится с ними и, несомненно, будет им полезен со всеми своими знаниями и умениями. И даже его природные трусость, робость и нерешительность отступали перед столь заманчивой перспективой.

***

День отъезда ребят становился все ближе, раздумия Чоппи все тяжелее, а Куреха-сан все недовольнее, ибо погруженный в сложные размышления минк начал периодически ошибаться или вовсе делать все невпопад, за что та его нещадно пилила и даже слегка поколачивала. Гадкая Михо со своими заговорщиками, видя, что тот почти дозрел, начали давить на него еще активнее. Особенно преуспевали в этом деле Луси и Элеонора: капитан «Литтл Санни» только и твердил, что ему не терпится сделать его своим накама, а капитанская сестренка радостно лезла его тискать, смотрела с невыносимым умилением и щебетала о том, как его любит и какой он хороший. После Михо, при участии Анетт и Канны на подпевках, непременно наносила контрольный в голову, в очередной раз восхищаясь его талантами. Разумеется, такой «ценный кадр» просто не мог не сдаться и не пойти у них на поводу.

Итак, Чоппи решился на один из самых, по его мнению, важных и безрассудных шагов в своей жизни. Уж слишком невыносимо было маленькому минку, к тому же родившемуся в теплых краях, торчать на этом мрачном и холодном острове, где его явно никто не оценит. Зная характер Курехи-сан, он предпочел сообщить ей о своих намерениях в письменном виде. Заранее подготовив письмо и упаковав по-тихому вещи, а так же ценные медикаменты (большую часть которых позаимствовал у Курехи-сан), он, по уговору с будущими накама, собирался позорно бежать, иначе это не назовешь. Заговорщики, успевшие к тому времени посвятить остальных, помогали ему перетаскивать вещички, выдавая их за свои. Джуниор давно уже был готов и морально, и физически к тому, чтобы покинуть раз и навсегда это временное пристанище. Оставалась последняя мелочь: передать прощальное письмо с извинениями Докторине. Чоппи тихонько прокрался в ее кабинет и положил письмо на стол, развернулся, обомлел и тут же мелко затрясся: над ним возвышалась директор.