– О чем ты хочешь поговорить с Джакобом? – повторила девушка.

Юлия посмотрела на дочь, как будто только что заметила ее присутствие.

– О, ничего важного, – женщина опустила глаза. – По поводу сотрудничества.

Эрне показалось, что мама чего-то недоговаривает. Заметив настороженность дочери, Юлия поспешила развеять сомнения девушки:

– Это правда насчет бизнеса. Мой клиент ищет строительную фирму. Думала спросить твоего мужа лично, хотел бы он сотрудничать.

Возможно, Юлии казалось, что прикрытие делами по бизнесу звучит убедительно, но точно не для Эрны. За время, прожитое под одной крышей с матерью, она научилась разделять, где правда, а где ложь.

Так уж сложилось, что пока Юлия оправдывала нежелание заниматься ребенком открытием бухгалтерской фирмы, Каспар был для Эрны и заботливым отцом, и любящей матерью. Эрна до сих пор помнит разговор родителей за закрытыми дверями:

– Что плохого в том, что Эрной занимаешься только ты? Я же не оставила ее на воспитание бабушке! Она все равно еще мала. Когда вырастет, даже не вспомнит, что меня не было рядом.

– Юля, нашей девочке нужна мама! Всех денег не заработаешь! Не забывай о дочери!

– Кто сказал, что я забыла о ней? Я как раз таки ради нее стараюсь! Или ты думаешь, что твоих процентов с продаж хватит на хорошую жизнь? Я не виновата, что Эрна появилась не вовремя…

Девятилетней девочке было больно слышать, что она нежеланна. Она чувствовала, что своим появлением стесняет родителей, каким-то образом ограничивает их, рушит мечты. Почему-то именно эта фраза – «появилась не вовремя» – отложилась у Эрны глубоко в подсознании. Хотя с возрастом девушка перестала обижаться на мать, но все равно чувствовала, что для Юлии она была не более чем пустое место.

Франкфурт-на-Майне, март, 2016 год

В небольшой прямоугольной комнате царил минимализм. По правой стене стояла двухместная металлическая кровать черного цвета, прутья которой сплетались в два вензеля, похожих на круглые лепестки. Недалеко от кровати стоял туалетный столик с зеркалом и маленьким табуретом. Вся косметика была сложена в ящик. Возле окна, завешенного полупрозрачной кремовой шторой, находился письменный стол, заваленный бумагами, а около него вместе с гладильной доской расположилась Эрна. Утюг шумно выпускал пар, когда девушка проходилась им по белым медицинским штанам. Прогладив вещь несколько раз, она отставила утюг, сложила штаны в квадрат и положила наверх уже сложенного и выглаженного укороченного медицинского халата. Эрна взяла приготовленные вещи, придерживая сверху рукой, и положила их в шкаф на самую высокую полку.

«Не знаю теперь, как скоро мне понадобится униформа», – подумала девушка.

Она вернулась к гладильной доске, чтобы убрать ее в шкаф и выключить утюг. В дверь позвонили. Эрна успела лишь достать вилку из розетки. Она обернулась и, не успев собрать доску, вышла в коридор. Девушка посмотрела в глазок. Увидела на лестничной клетке молодого мужчину, на вид не больше тридцати пяти лет, одетого в деловой черный костюм. Его широкие плечи наполовину скрывались за большой цветочной композицией. Эрна оглядела лицо мужчины: короткие темно-коричневые волосы сходились на лбу сердцем, цвет глаз было невозможно различить – мужчина смотрел куда-то в пол. Эрна поднесла руку к замку, но на секунду засомневалась. Она набрала в воздух легкие и повернула ключ два раза.

Широко дверь Эрна не открыла. Лишь настолько, чтобы закрыть половину своего туловища. Незнакомец подошел к девушке, поднимая взгляд, и довольно мило улыбнулся. Мужчина засмотрелся на Эрну, слегка расслабив губы. Он протянул ей букет, по-прежнему рассматривая красивое белое личико, усыпанное веснушками.

– Здравствуйте! Не знал, что у Каспара такая очаровательная дочь!

– Здравствуйте, – растерянно ответила та.

Эрна, недоумевая, забрала букет и подала мужчине руку – в ответ на протянутую им уже как несколько секунд.

– Меня зовут Томас, я коллега вашего отца.

Брови Эрны поползли вверх, а с души как будто упал тяжелый груз. Девушка всегда настораживалась, когда незнакомцы, пусть даже так интеллигентно выглядевшие, звонили ей в дверь.

– А-а-а, проходите, – улыбнулась Эрна.

Она отошла в сторону, уступая место Томасу. Мужчина прошел мимо Эрны, оставляя за собой приятный запах свежести.

«Неплохой парфюм», – подумалось девушке.

Она закрыла дверь и прошла в конец коридора, зовя за собой Томаса. Остановилась возле коричневой деревянной двери и открыла ее.

– Пап, к тебе гости, – тихим голосом сказала Эрна.

Вместе с Томасом она вошла в спальню, посередине которой стояла высокая кровать – на ней лежал Каспар. Он был до пояса укрыт белым одеялом: руки, болезненно худые, бледная кожа, круги под глазами. Каспар лежал с приоткрытым ртом и тихо стонал. Он медленно повернул голову к гостю, пытаясь улыбнуться, но губы лишь вздрогнули, слегка растянувшись. Каспар испытывал боль. Сейчас от некогда энергичного, здорового мужчины ничего не осталось. Только тень. Всякий раз, когда Эрна смотрела на отца, она еле сдерживала слезы. Так и сейчас. Она подошла к кровати, придвинула стул и пригласила Томаса сесть, а сама отвернулась. Быстро моргала, пытаясь остановить подступающие слезы. Томас бросил беглый взгляд на девушку – он должен был испытать сочувствие, но ничего похожего не ощутил. Он просто нагло любовался ей, чего ни Эрна, ни Томас не могли заметить, так как оба погрязли в душевных страданиях. Эрна не могла смотреть на отца, который медленно умирал, а Каспар не мог смотреть на дочь, потому что винил себя за то, что приносит ей такие страдания. Вдоволь изучив Эрну взглядом, Томас уселся на стул и тихим голосом обратился к Каспару:

– Ну как ты, дружище? Все в офисе безумно скучают по тебе. Когда на поправку?

Каспар снова попытался улыбнуться.

– Томи, Томи… ты же знаешь… что я больше не встану с этой постели.

Каспар говорил медленно, делая короткую остановку почти на каждом слове. Такое чувство, что ему с трудом давалось такое стандартное и привычное людям занятие, как разговор.

– Лучше скажи, как дела на работе? Как продаются… медикаменты?

– Да все по-старому. Ничего нового нет.

– А как директор?

– Который? Нашего филиала?

Каспар кивнул.

– У фрау Адалины, как всегда, все хорошо. Да и работой заваливает, как обычно. Требует, чтобы мы увеличили продажи.

– И у тебя… получается?

– Ну не всегда. Ищу новые аптеки. Так что сложа руки точно не сижу.

Томас посмотрел на Эрну, которая все это время стояла с букетом и слушала мужчин.

– Каспар, а ты не говорил, что у тебя такая красивая дочь.

Томас расплылся в улыбке, а Эрна отвела смущенный взгляд. Двадцать восемь лет, а смущается как пятнадцатилетняя.

– Замужем? – спросил Томас, разглядывая румянец на щеках девушки.

– Нет, не замужем. Может, вам сделать чай или кофе? – попыталась перевести с себя фокус Эрна.

– Да, я бы не отказался от кофе, – ответил Томас.

– С молоком, с сахаром?

– Был бы благодарен за чашечку крепкого кофе с тремя ложками сахара.

– Хорошо.

Эрна вышла из комнаты, оставляя Томаса и отца наедине. Она прошла в самое начало коридора и свернула влево, оказавшись в просторной и довольно светлой кухне. Как и в ее комнате, здесь было совсем мало мебели: кухонный гарнитур, занимающий всю стену по левой стороне, обеденный стол, три табурета и холодильник. Эрна нашла в нижних ящиках вазон, налила в него воду и поставила на середину стола. Затем включила электрический чайник, достала из раздвижного ящика ножницы, отрезала кончики цветов и поставила их в вазу.

– Как твое здоровье? – звучал приглушенный голос гостя.

Двери в кухне и спальной были открыты, поэтому Эрна стала невольным слушателем разговора. Она села на табуретку, уперлась локтями о стол, ожидая, когда закипит вода. К голосу отца девушке пришлось прислушиваться.