— Ну конечно, конечно, оно за тобой следит. Пойдём в полицию или в научный центр, всё расскажем и спросим совета, — сладко проворковал Чимин, бросая Тэхёну: — Звони в психушку, пока я этого дурачка отвлекаю.
— Эй, я вообще-то всё слышу! — возмутился Чонгук.
— И я должен сделать вид, что меня это хоть сколько-нибудь волнует?
— Совсем охренели, — возмущённо запыхтел Гук. — Вот возьму, постригусь в монархи, и что вы тогда будете делать, м?
— Вероятно, ничего, потому что стригутся в монахи, Чонгук-и.
— Здесь явно что-то нечисто, — насупился Гук, кожей почувствовав чужой взгляд. — Ну вот опять!
— Ну всё, всё, Гук-и, пойдём на кухню, я тебе ромашкового чая налью, — начал сюсюкать Тэ, уводя Чона и его паранойю от греха подальше.
— Интересно, что будет дальше? Он завернётся в фольгу и скажет, что его в отрочестве похищали инопланетяне? — поинтересовался Чимин у стоящей неподалёку вазы. — Твою мать, надо бы ограничить общение с Кельвином, хрустальной вазы мне только не хватало для полного счастья.
***
— Сехун? — Чонгук осторожно пробрался сквозь колючие кусты и ветки в убежище омеги.
— Чего тебе, ущербный?
— Эй, я вообще-то твой муж!
— Ну да, вкусы на мужчин у меня так себе.
— Ну вот. Я, между прочим, пришёл к тебе за моральной поддержкой, а ты на меня ушат помоев вылил прежде, чем я успел хоть слово вставить!
— Ладно, чего тебе? — уже более дружелюбно подтолкнул Сехун.
— Ну так вот, — тут же плюхнулся на траву Чон. — Ты же в гареме лучше всех разбираешься в… эээ… общении с теми, кого не существует в реальности?
— Да говорю вам, существует о…
Сехун!
— … Н-ну да, да, я специалист по ебанутости, уху! — поспешно исправился Сех, корча максимально убедительное выражение лица.
— Лааадно, — Гук опасливо отодвинулся, думая над тем, стоит ли ему прививаться после непосредственного контакта с чокнутым омегой. — Ну так вот, меня постоянно преследует чувство, будто за мной кто-то наблюдает…
Сехун кинул вопросительный взгляд вперёд:
— Кто-то следит, говоришь?
Да не я это, больно нужно!
— Хорошо, — вкрадчиво продолжил омега, — и давно это с тобой?
— Ну… Дня два-три, я думаю.
— Тааак, но при этом ты не видел никого подозрительного, правильно?
— Да…
К чему это ты клонишь, хотела бы я знать?
— Ты, мой дорогой муж, полный идиот, — наконец засмеялся Сехун, распугивая мирно сидящих на ветках ворон, белок и вообще всех живых и не очень существ в радиусе километра.
Поговаривают, что после смеха Сехуна даже дохлая птица без крыльев, которую не раз и не два втоптали в землю, реинкарнировала и улетела к чертям собачьим, потому что да ну нахер.
— Я очень рад, что тебе весело, но может поделишься причиной со мной, вместе посмеёмся, — с непроницаемым выражением лица предложил Гук.
— Да легко: у меня как раз два-три дня назад сбежал хамелеон… Понимаешь же, куда я клоню?
— То есть ты хочешь сказать, — Чонгук прерывисто задышал, угрожающе раздувая ноздри, — что меня полдворца записало в полоумные, а Джин принялся обсуждать часть имущества, которая ему достанется после моего отъезда в психушку, лишь из-за какого-то дурацкого хамелеона?!
— Сам ты дурацкий, а Тоха — мой лучший друг!
— Охрененный друг, раз съебал от тебя через несколько дней к кому-то вроде меня. Впрочем, у меня язык не повернётся осуждать беднягу, но мой тебе совет — храни верность Кельвину, он-то не сможет свалить даже при очень сильном желании.
— Но Кельвин не умеет менять окрас и троллить Чон Чонгуков, что существенно опускает его рейтинг в сравнении с Тохой.
Чонгук нервно рассмеялся, воскрешая и добивая живность, каким-то чудом спасшуюся после звуковой волны имени Чон Сехуна:
— Ладушки, ты тут сиди, с Тохами и Кельвинами общайся, можешь даже подружек им найти среди рыбок, плавающих в соседней речке. Они, правда, говорят, тупые, как вся моя жизнь, но женщин красит не ум, ведь так? А я пожалуй пойду: дела, дела…
— Попутного ветра, кстати, передавай своим сорокоградусным делам пламенный привет!
Чонгук хмыкнул, скрываясь в листве, в то время как Сехун, выждав пару минут, с чувством собственного превосходства заявил:
— А я же говорил!
Погоди-те ка, так это и была та обосраться важная новость? Ты меня разочаровываешь, приятель.
— То есть информация про хамелеона совсем не тронула твою душу? Бессердечный кусок вчерашней говядины, а что, если бы Чонгук нанёс ему душевную травму?
Знаешь, даже для полоумного персонажа ты какой-то странный.
— Я не странный, просто мыслю иначе, — невозмутимо отозвался Сехун.
Ну да, ведь все психи именно так и говорят.
***
— Тебе бы зрение проверить, Чонгук-и, раз хамелеона от стены отличить не можешь. Он же всё равно выделяется, ты должен был заметить! — Чимин не уставал издеваться над и без того несчастным Гуком.
— Ничего не знаю, да и врачей в принципе не люблю. Они мне каждый раз какую-то новую болячку находят. Ну, знаешь — простуду там, кариес… родильную горячку…
— Смотри-ка, кажется, тебя наёбывает не только продавец мебели! — заржал Чимин, делая мысленную пометку сводить альфу к окулисту через часть-другую.
Комментарий к «Оно за мной следит! Да не ёбнулся я, правда следит!» (3/7)
Третий день, да-да, я всё ещё держусь!
Саранхэ, и всё такое ~
========== «Оно в моём глазу! Оно в моём глазу!» (4/7) ==========
Чонгук правда пытался сбежать: из дворца, а потом из дворцового сада, а потом из страны… Но Чимин был неумолим, а потому буквально за шкирку потащил любимого муженька к окулисту, зрение проверять.
— Мда, господин Чон, зрение у вас, прямо скажем, не очень. Очки будете заказывать или линзы?
Чонгук без особого энтузиазма оглядел предлагаемый набор моделей и оправ, после чего, тяжко вздохнув, представил, сколько насмешек посыпется со стороны гарема, если он появится в чём-то подобном на пороге дворца.
«Вон, Чимин, гад, уже ручонки потирает, небось, подколомёт расчехляет», — тоскливо подумал Гук, после чего, ещё раз вздохнув, решительно отсёк:
— Линзы.
— Отлично. Проходите в соседний кабинет, там вас будут учить их вставлять.
— Могу я пойти с ним? — коварно улыбнулся Чимин. — В качестве моральной поддержки, так сказать.
— Нет! — встрепенулся Чон.
— Конечно, только не забудьте про бахилы, — улыбнулся врач.
— Спасибо, — Чимин включил режим хорошего мальчика, прилежно цапая своей лапкой лапищу Чонгука, после чего чинно-благородно потащил орущего Гука в соседний кабинет.
И альфе вроде не пять лет, но при виде сурового дяди, который должен его учить запихивать что-то в глаз, единственное желание, посетившее его голову — бежать, бежать далеко и надолго, в идеале с поддельным паспортом куда-нибудь в Сибирь.
— Мой руки и садись, — басит окулист, вытаскивая линзы. — Да не трясись, как липка, до тебя четырнадцатилетний сопляк сидел, и то так не трясся, как доисторическая стиральная машина в режиме отжима.
— Так как липка или как стиральная машина? — пробормотал Гук под аккомпанемент хихикающего Чимина.
— Выбирай, что больше нравится, — великодушно предложил здоровяк. — Так, смотри, значит: вот линза, её нужно вставить в глаз. Для этого придерживай нижнее веко и… Да не трясись ты, кому говорю!
— Эй, мой организм и без того переживает сильнейший стресс, можно не давить на меня, пожалуйста?!
— Пф, да на здоровье. Итак, подносим линзу к глазу… Да ты издеваешься, вот и нахера было моргать?
— Я нечаянно!
— За нечаянно и по башке стучат, давай заново.
— Ну не могу я!
— Можешь, это тебе не в шахтах работать, просто маленькая пластинка, которую нужно просто вставить в глаз.
— Можно мне в шахту, пожалуйста? — Чонгук вжался в стул, пытаясь слиться с окружающим ландшафтом.
— Матерь божья, короче так, в первый раз я помогу тебе, а потом ты сам, договорились?
— Нет!
— Вообще-то, это был риторический вопрос, — с этими словами окулист впихнул злосчастную линзу в правый глаз Чона.
