Задействовав магнитные подошвы скафандра, он принял нормальное положение и снова осмотрелся, теперь внимательнее.

В обшивке зияла круглая пробоина, с оплавленными краями. Не настолько большая, чтобы через нее унесло скопившиеся тут обломки, – улетучилась только атмосфера.

Среди груды уже ни на что не годного мусора, в который превратилось сорванное с креплений оборудование, Дорохов неожиданно заметил андроида. Его пронзило каким-то штырем. Это была древняя модель, производившаяся еще на Земле. Человекоподобные роботы входили в комплектацию колониальных транспортов, и многие семьи передавали такие машины из поколения в поколение как реликвию…

– Вы можете мне помочь? – неожиданно раздался в коммуникаторе гермошлема синтезированный голос.

Иррациональная жуть на миг окатила дрожью. Дорохов, придерживаясь за аварийные скобы, подплыл ближе, спросил:

– Двигаться можешь?

– Частично. Поломка незначительная. Если вы выдернете штырь…

Дмитрий справился быстро.

– Спасибо. Меня зовут Дейвид, я отношусь к разряду бытовых машин серии «Хьюго», но моя семья звала меня просто Дейв.

– Где они? – спросил Дмитрий.

– Кто?

– Твои хозяева. Люди, которым ты служишь.

– Они погибли.

– Как? Я же велел всем надеть скафандры! – по спине Дорохова проскользнул холодок. – В каком отсеке это случилось?!

– Они погибли на Дабоге. Попали под первый орбитальный удар.

Дорохов с подозрением взглянул на человекоподобную машину.

В интонациях синтезированного голоса ему послышались горечь и это несколько смягчило резкий вопрос:

– Тогда какого фрайга ты делаешь на борту «Иглы»?!

– Была объявлена всеобщая эвакуация. Я последовал за остальными, чтобы улететь с планеты. К сожалению, я не нашел себе нового хозяина, а это предполагает некоторую свободу моих поступков.

Модели такого типа в современности встречались редко. Все же четыре века эксплуатации смогли выдержать далеко не все машины. Этот был похож на обычного человека, да и разговаривал, как человек.

– Я привык служить людям. Вы не могли бы взять меня к себе? – андроид сноровисто устранял мелкие неполадки. – Мне необходим новый хозяин.

– Ладно… – Дорохов согласился легко. Сейчас его волновали проблемы куда более страшные и насущные, чем осиротевший бытовой дройд. В любом случае пара механических рук ему не помешает.

– Могу я узнать, как вас…

– Так, – перебил его Дорохов, – меня зовут Дима, я пилот «Иглы». Сейчас ты идешь за мной и беспрекословно исполняешь все указания, понял?

– Да. Образец голоса для распознавания речевых команд внесен в базу данных. Прошу уточнить степень свободы действий при исполнении приказов.

– Полная, – ответил Дмитрий, хорошо понимая, о чем идет речь.

На секунду андроид застыл, словно манекен, затем в коммуникаторе Дорохова раздался его голос:

– Третий уровень программной свободы подтвержден. Готов действовать.

– Тогда пошли. Вскрываем отсеки, ищем выживших. Оборудованием и поломками займемся позже.

Это был тяжелый путь.

«Игла» не превратилась в уродливый, нефункциональный обломок, как опасался Дорохов, но множественные повреждения брони, декомпрессия отсеков, разбитые агрегаты и дезориентированные, перепуганные люди, – все это создавало удручающую эмоциональную атмосферу.

Дейв оказался отличным помощником. Он быстро и ловко откручивал механические приводы.

За первой аварийной переборкой, которую удалось вскрыть, царил вакуум. В тесном грузовом отсеке, прижавшись друг к другу, сгрудились люди в скафандрах, сквозь пробоины в обшивке проглядывали звезды, но первое, что бросилось в глаза, были капли крови, плавающие в невесомости, и иссеченное осколками человеческое тело, медленно дрейфующее под потолком.

В первый момент Дорохов остолбенел, его горло сжал спазм, а тихий голос в коммуникаторе едва не заставил его заорать от отчаяния, внутренней боли и неприятия всего происходящего вокруг:

– Дяденька, заберите нас отсюда…

Тут было только двое взрослых, остальные дети… Сколько же они простояли вот так, в терпеливом ожидании, среди плавающей в невесомости кровавой взвеси?

Пока он переживал эти жуткие мгновенья, андроид, смекнув что к чему, быстро нашел выход из ситуации. Проверив несколько соседних помещений, он доложил по связи:

– Третий грузовой ангар не пострадал. Тут есть аварийный комплект выживания. Я могу развернуть временное убежище прямо поверх контейнеров с грузом, это займет немного времени.

– Действуй, – он обернулся, и добавил: – Всем проверить включены ли электромагниты подошв. Знаете, как это делается?

– Да, конечно… – ответил ему надломленный женский голос.

– Тогда идите за мной, – горло по-прежнему сжимал спазм, но он сумел побороть эмоции. Сейчас Дорохов был для гражданских единственным офицером корабля. От него зависели десятки жизней.

За два часа он отыскал всех принятых на борт корабля беженцев. Из пятидесяти выжило тридцать семь человек. За время поисков ему не повстречалось ни одного из членов экипажа, находившихся во время боя в блистерных отсеках.

Никто не отвечал на вызовы по внутренней связи.

Если бы не невесомость, царящая на борту, Диму давно шатало бы от усталости и нервного перенапряжения.

Эмоции постепенно притуплялись. Вскрывая отсеки, он насмотрелся всякого, но теперь нужно проверить огневые точки и помочь Дейвиду в борьбе за живучесть. Пока андроид справлялся и сам, но мало дать людям возможность перевести дух. Это еще не спасение, а лишь отсрочка. Удастся ли запустить гипердвигатели «Иглы»? Сможем ли мы возобновить полет? – с такими мыслями он открыл аварийный шлюз, ведущий к ближайшему блистеру.

Сердце билось неровно и глухо. Сквозь тесный тамбур он попал внутрь огневой точки и внутренне похолодел, машинально защелкнув страховочный фал за попавшийся под руку огрызок штанги, которая раньше крепила орудие к корпусу «Иглы».

Фактически он оказался в космосе. От блистера остались лишь покореженные фрагменты каркаса, да фрагмент кресла стрелка.

На глаза навернулись слезы. Подбородок предательски дрогнул.

Ужасающие подробности произошедшего расплывались перед глазами. Он не подозревал, что вскоре такие картины станут обыденностью. Сейчас ему потребовался весь запас мужества, чтобы унять эмоции и взглянуть вдоль борта «Иглы», где вместо огневых точек виднелись лишь оплавленные пробоины, да кружили, скребя по керамлиту брони, какие-то неразличимые издалека фрагменты…

Выживших не было. Связь лишь потрескивала помехами несущей частоты.

– Дейв, как наши дела?

– Нормально, учитывая обстоятельства… – андроид запнулся. – Как мне обращаться к вам?

– Называй по имени.

– Хорошо. Я заканчиваю с установкой второго убежища. Ремонтных сервов отправил в двигательный и реакторный отсеки. Думаю, что общей герметизацией корабля можно заняться позже.

– Да. Решение верное. Я буду в рубке.

Голос андроида смолк. Внезапно навалились тишина и одиночество. В невесомости плавали различные обломки. Идти пришлось, расталкивая их руками. Магнитные подошвы скафандра цепко притягивало к полу и каждый раз, чтобы сделать шаг, ногу приходилось поднимать с усилием.

Обратный путь дался трудно. Сказывалась накопившаяся усталость. Нервное перенапряжение схлынуло, оставив опустошенность, – рассудок двадцатилетнего парня вышел на зыбкую грань, когда мужество иссякло, стресс перегорел, а впереди по-прежнему царила полная неопределенность.

Так наступает безумие. Прошлое перечеркнуто. За будущее надо драться, а сил не осталось. Даже мысль об ответственности за жизни других людей поблекла, теряя остроту переживания.

«Да что со мной?!»

Дорохов не боялся. Это чувство тоже отгорело. Наверное, страх вернется позже, накроет запоздалым осознанием произошедшего, а пока он просто брел по центральному коридору «Иглы», едва переставляя ноги.