– Мне кажется, что ты относишься к Диме предвзято, – сказала я.

– Я знаю его с детства, – возразил он.

– Степень близости и понимания не всегда пропорциональна продолжительности знакомства.

Олег взглянул на меня как-то по-новому, но ничего не сказал. Танец тем временем закончился, и все вернулись к столу.

– Как идут дела? – поинтересовалась я у Милы, только сейчас подумав о том, что наше поведение может выглядеть подозрительно: вроде бы подруги, сидим рядом, но не общаемся.

– Нормально, но Ярослав говорит, что не обладает никакими сведениями, позволяющими хоть как-то помочь с нашим романом. Считает, что других версий убийства Арзамасова не существует, а Димке, мол, нечего выкручиваться и пудрить мозги симпатичным девушкам, заявляя о своей невиновности.

Появился Дмитрий и, прежде чем объявить о том, что горячее подадут через пятнадцать минут, поцеловал меня в щеку. Макс сосредоточенно смотрел в тарелку, но я хорошо понимала его чувства. Он уже не раз заявлял, что против моего участия в оперативной работе (а сегодня я как раз этим и занималась), думаю, сегодня он окончательно поставил крест на моей карьере сыщика.

– Макс, а что ты думаешь по этому поводу? – невинно поинтересовалась я.

Он поднял на меня взгляд, и на мгновение в нем вспыхнула искорка утреннего «экзорциста», заставив меня смутиться. Оставалось лишь надеяться, что никто ничего не заметил.

– Я уже говорил, что думаю, – веско произнес он, – вы просто дурью маетесь. Нужно либо проводить профессиональное расследование, либо фантазировать напропалую – буйно и безответственно, а вы выбрали нечто среднее. Вряд ли это что-то даст.

К нашему разговору подключился Олег:

– Здравая мысль, полностью поддерживаю.

– А я так не считаю! – воскликнула Мила. – На самом деле каждый помнит кучу всяких подробностей, которым не придает значения. Да это всем известно! Если посмотреть на проблему под другим углом, можно увидеть то, чего раньше не было видно.

Дмитрий спокойно наблюдал за нашим разговором, как будто это его не касалось.

– Дима, а что ты скажешь? – повернулась я к нему.

– Делай, как считаешь нужным, дорогая, я заранее со всем согласен.

При этом он наградил меня таким проникновенным взглядом, что у меня мурашки по телу пробежали. Похоже, он большой артист. Я кое-как скроила некое подобие улыбки и спросила, где можно покурить.

– На террасе, – ответил Дмитрий. – Сейчас принесу твое пальто. – Олег сразу поднялся с места, заявив, что составит мне компанию.

Терраса была довольно просторной и нарядной. Ограждение представляло собой известняковую балюстраду, состоящую из балясин с перетяжкой кольцом посередине, соединенных сверху перилами. Всё в этом доме было сделано продуманно, красиво и добротно – на века. С террасы открывался великолепный вид на Неву. Прибрежные огни отражались в воде, так что, несмотря на серые сумерки, перед нашими глазами развернулась весьма живописная картина.

– Димка всегда знал толк в красоте, чего бы это ни касалось, – задумчиво произнес Олег.

– Разве это плохо?

– Неплохо, – отозвался он, – но лучше продолжим разговор, начатый во время танца. Хотелось бы уточнить, что ты имела в виду, когда сказала, что степень близости и понимания не всегда пропорциональна продолжительности знакомства. Видишь, я цитирую дословно, хотя ты выдала довольно замысловатую фразу.

Это был ключевой момент в нашем разговоре, поэтому я постаралась сосредоточиться. Понимаешь, сказала я, ты дружишь с Димой с детства и считаешь себя проницательным человеком и, в то же время, ты ему не веришь. На мой взгляд, здесь явное противоречие.

– Никакого противоречия не вижу, – буркнул он. – Я не верю ему в одном отдельно взятом моменте, и у меня для этого есть множество оснований.

– А как же дружба? И что означает «не верю в одном отдельно взятом моменте»? Видишь, я тебя тоже цитирую. Как такое возможно? Либо ты доверяешь человеку, либо нет!

– У него просто случилась кратковременная амнезия…

– И ты веришь в то, что говоришь? Человек, прошедший войну и получивший две медали за отвагу, вдруг, как впечатлительная институтка, в ужасе от содеянного хлопается в обморок и теряет память? Лично я в это не верю. Либо он говорит правду, либо сознательно лжет, третьего не дано, и я хочу выяснить истину, для меня это важно. Хотя чисто интуитивно я ему верю.

– Он очень ревнив и необуздан, таким был всегда, – глухо сказал Олег.

– Но он не сумасшедший! – воскликнула я. – К тому же умен, так что не стал бы так подставляться и врываться с угрозами в дом писателя на глазах у соседа. Ты уверен, что сделал все возможное для друга? Разве нельзя было добиться возвращения дела на доследование? Ведь прямых улик не было!

– Новое расследование было не в его интересах, – пробормотал Олег и сразу перевел разговор на другое: – Как Димка относится к тому, что ты куришь?

– Спокойно, во всяком случае, нравоучительных лекций не читает. Видимо, понимает, что я в курсе пагубных последствий этого процесса.

– Но все равно при нем ты стараешься не курить…

Я поняла, в чем дело. Прокололась на такой мелочи! Спросила, где можно покурить! Но я не собиралась сдаваться и рассмеялась:

– Таким нехитрым способом пытаешься выяснить, не живу ли я здесь? Нет, не живу. Всего второй раз у него в гостях. Мы уже взрослые и оба не раз обжигались, так что никуда не торопимся. Чтобы удовлетворить твое любопытство, могу добавить, что у меня есть собственная квартира, и Дима иногда заходит ко мне на чашечку чая.

Олег усмехнулся:

– Выходит, он и впрямь изменился. Раньше сразу брал быка за рога, а теперь такие кренделя выписывает…

То, как он это произнес, мне не понравилось, и я сухо сказала, что ему стоит пересмотреть свой взгляд на собственную проницательность.

– Но все же, я еще кое на что гожусь, – рассмеялся он, – так как успел кое-что подметить. Максим почти не смотрит на свою очаровательную подружку, зато не сводит глаз с тебя.

Я вспыхнула и немного замешкалась, потом пробормотала:

– Значит, мне не показалось… Но мне это совсем ни к чему! Мила по уши в него влюблена…

– Это я тоже заметил, – радостно подтвердил Олег.

По счастью, в это время на террасе появился Немчук:

– Не помешаю?

– Ни в коем случае, – отозвалась я. – Мы тут обсуждаем события восьмилетней давности. Что вы думаете по этому поводу?

Немчук бросил взгляд на Олега, неторопливо закурил, только потом ответил:

– Не думаю, что Дмитрий способен на такое. Они ведь с Валентином были близкими друзьями. Да и один подозрительный случай не дает мне покоя.

За пару недель до убийства Валентин заходил в мастерскую, ему нужно было сменить тормозную колодку в автомобиле. Дмитрий всех на уши поставил, чтобы всё было сделано быстро и качественно, а сам увел друга в свой кабинет, и они там долго о чем-то разговаривали, то и дело слышался смех. В это время механик осматривал машину Арзамасова, потом позвал Немчука.

– Дело в том, – Виталий понизил голос и посмотрел на меня: – что, тормоза были специально кем-то испорчены. Хорошо, что от его дома до нашей мастерской ровная дорога, а если бы крутой спуск…, он бы до нас не доехал.

– Нужно было сразу обратиться в милицию, – неприязненно произнес Олег, – а не заниматься самодеятельностью.

Оказывается, обнаружив следы злого умысла, Виталий Немчук сообщил об этом друзьям, весело попивающим кофе в кабинете. Валентин побледнел, Дмитрий вскочил со стула и сразу взялся за телефон. Но Валентин не позволил ему вызвать милицию, что-то невнятно бормотал о недоразумении и нежелании ввязываться в историю. Дмитрий напирал на него, пытаясь выяснить, есть ли у него враги, но тот, казалось, вполне искренне уверял, что такое невозможно. Виталий в разговор не вмешивался, но слушал внимательно. Тогда они к единому мнению так и не пришли. Дмитрий велел пока ничего в автомобиле не трогать, и они вместе уехали на его машине. На следующий день Дмитрий появился в мастерской один и велел отремонтировать автомобиль Арзамасова, при этом он выглядел недовольным, негодуя, что Валентин пренебрегает своей безопасностью.