– Почему вы так думаете? – удивилась девушка.

– Рассуди сама: компания морочит всем голову своими «благородными целями», а на самом деле занимается поисками месторождений золота и алмазов, и вдруг тут находится некто, кто узнает об этом.

– Золото и алмазы? – удивилась племянница. – Про африканские алмазы в ЮАР я слышала, но золото и алмазы в этих местах? По-моему, это утопия.

– Не веришь – посмотри сама, – ответил капитан Херрингтон, протягивая несколько снимков, которые он держал в руке.

На них были изображены чернокожие рабочие с белозубыми улыбками на лицах, держащие в своих запыленных руках необработанные камни, напоминающие золотые самородки. На других фотографиях Элизабет увидела столы, на которых лежали белые камешки различных размеров. Внимательно рассмотрев каждую фотографию, девушка задумалась.

– Насколько я понимаю, желтые бесформенные камни – это добытое на месте исследования золото, – проговорила она после минутной паузы, – а эти тусклые камешки – алмазы? Я не ошибаюсь, дядя Генри?

– Совершенно верно, Бетти, – отозвался тот, очнувшись от задумчивости. Потом он протянул своей племяннице еще один лист бумаги. – А это – сфотографированная карта, на которой показаны месторасположения рудников или зоны, где они должны будут появиться в ближайшем будущем. И большинство находится в самом центре будущего заповедника. Взгляни сюда и сама в этом убедишься.

Молодая особа взяла протянутую карту, на которой была изображена вся восточная часть Африканского континента. Белыми и желтыми флажками были отмечены места предстоящих исследований и разработок месторождений. Капитан Херрингтон оказался прав: большинство из них находилось в ареале обитания охраняемого животного мира этой части Африки.

– Хорошо, – недоуменно произнесла Элизабет, возвращая снимки дяде, – Ричарду удалось каким-то образом узнать о планах компании и украсть под самым их носом документы в качестве доказательства. Они боятся разоблачения, впрочем, максимум, что им грозит – это высылка из страны, потеря некоторой прибыли и уплата штрафа. Тем не менее наемники продолжают за ним гоняться по всей Африке и даже попытались вломиться в мой дом. Кстати, дядя, очень странно, что после нашего приземления за нами так и не установили слежку. Не может быть, чтобы они пустили ситуацию на самотек.

– Возможно, мы просто не заметили их присутствия. Они только следят за нашими действиями, и поэтому пока ничего не предпринимают. Вот почему я и считаю, что нам следует поторопиться и отправиться в Найроби. Там, по крайней мере, у Ричарда есть друг, который сможет нам помочь.

– Хорошо бы, коли это было так… Но, дядя Генри, тогда я вообще ничего не понимаю!

– Чего ты не понимаешь, Бетти?

– Причем тут тогда царица Савская и Соломон? Почему Ричи требовал хранить его дневник как зеницу ока? Его работодателю нужны документы, а не личные записи его сотрудника.

– На этот вопрос могут ответить лишь записи Ричарда… Впрочем, взгляни на карту, – капитан Херрингтон протянул ей еще раз ту карту, на которой были изображены флажки. – Посмотри на эти флажки. Большинство из них нарисованы в той части, где планируется расположить национальный парк Африки, то есть в Танзании, на юге Кении, Замбии. Все флажки белого или желтого цветов. Видишь? И только один флажок, существенно отличающийся от других, находится в Зимбабве. Кстати, если мне не изменяет зрение, то под ним есть какая-то подпись. Ты не можешь разглядеть, что там написано?

Девушка, взяв в руки лист бумаги, присмотрелась. Но запись была настолько мелкой, что рассмотреть ее невооруженным глазом оказалось непосильной задачей.

– Понадобится лупа, дядя Генри, – ответила племянница, возвращая лист. – Интересно, а почему он красного цвета и, главное, форма его совсем не похожа на форму остальных?

– Не знаю, – ответил тот, задумчиво теребя подбородок, – пожалуй, когда нам удастся прочитать то, что под флажком написано, мы получим ответ на этот вопрос. А может, это только добавит неизвестности. Единственное, что можно с уверенностью сказать, так это то, что белые флажки обозначают месторождения алмазов, а желтыми отмечены те места, где были найдены золотые самородки. Но для меня загадкой остается красный флажок. Что он может обозначать?

– Может быть, им удалось отыскать месторождение каких-нибудь других драгоценных металлов или камней?

– М-м-м, – качнул головой капитан Херрингтон, – что-то тут не так. Камни, говоришь? Какие ты знаешь драгоценные камни красного цвета?

– Гранат, – не задумываясь, ответила девушка, – и…

–…рубин, – подсказал дядя.

– Да, да, гранат и рубин, точно. Но если наша догадка верна, то какими судьбами они здесь оказались?

– Ты считаешь, что мы можем быть правы? – спросил ее Генрих Дэвис Херрингтон.

Элизабет находилась в недоумении.

– Не знаю, но знаю точно, что здесь творится что-то неладное. И нам надо немедленно начать поиски Ричарда, чтобы как можно быстрее пролить свет на эту тайну.

Девушка посмотрела на часы. Они показывали без четверти шесть.

– Нам уже пора идти. Через полтора часа вылет в Найроби, а нам еще необходимо выбраться из этих джунглей и без приключений добраться до аэропорта.

– Ты права, Бетти. Забирай дневник брата себе, а я уложу все эти документы к себе в сумку, – произнес капитан Херрингтон, открывая свою дорожную сумку. – И давай договоримся: ни на шаг друг от друга не отходим. С этой минуты это небезопасно.

– Теперь я начинаю понимать, что тот взломщик, которого спугнула мадам Клишо, оказался возле моей двери не случайно, как мне раньше казалось. Они потеряли след Ричи и предприняли попытку исправить свою оплошность. Боже мой, у меня такое ощущение, что с того самого дня, как я получила письмо от брата, прошла целая вечность. Вы думаете, они наблюдают за нами?

– Весьма логично, – ответил отставной морской офицер, направляясь к двери. – На протяжении всего пути, начиная от самого твоего дома, вплоть до этого самого места, я зорко смотрел по сторонам и постоянно оглядывался. Насколько я могу судить, все было чисто, но пару раз мне все-таки показалось, что на нас пристально смотрят.

– И? – обеспокоилась молодая особа.

– Одно из двух: либо это было простое любопытство, потому как ты весьма и весьма привлекательная девушка…

– Ой, да ладно, дядя Генри, что вы такое говорите… – смутилась племянница, краснея от корней волос до самого кончика носа.

– Это не лесть, дитя мое. Что есть, то есть. Твоя мать (моя сестра) очень гордилась бы тобой. Она произвела на белый свет самое очаровательное существо, какое мне приходилось когда-либо встречать на своем пути, а ты знаешь, как много я избороздил просторов… Так вот, я продолжу… либо люди, которые за нами наблюдают, весьма изобретательны и искусны. Во всяком случае, не стоит тут надолго задерживаться. Мы и так потеряли уйму времени. Бери свои вещи и пойдем.

Они вышли из помещения, где находились банковские ячейки и, подойдя к стойке, за которой сидел уже знакомый им менеджер банка, отдали ему ключ.

– Hakuna matata? – вежливо уточнил тот, убирая ключ на место.

– Да, все прекрасно, – ответила девушка. – Еще раз большое спасибо, месье.

– Удачной дороги вам и вашему спутнику, мадемуазель. Пусть всемогущий Бог охраняет вас в пути.

– Спасибо. Я никогда не забуду вашу доброту, – с нежностью в голосе произнесла Элизабет, с искренним чувством пожимая протянутую ей руку.

– Пойдем, Бетти, пойдем, – поторопил ее дядя Генри. – Самолет не станет нас ждать.

– До свидания, – широко и дружелюбно улыбнулся менеджер и помахал им на прощание рукой.

Только сев в самолет, Элизабет Бертон смогла по-настоящему расслабиться, несмотря на то, что перелет на самолете местной авиакомпании и внушал опасения. Но разгуливать по Момбасе с документами и знать, что кто-то попытается завладеть ими, даже для такой бесстрашной девушки оказалось нелегко в психологическом плане. Ее дядя, капитан Херрингтон разделял ее опасения. Но когда они благополучно добрались до здания аэропорта, да еще и успели до отлета перекусить, оптимизм и вера в благополучный исход дела вновь поселились в их сердцах.