– Что верно, то верно. Но только, пожалуйста, не обижайся, а я всегда считал и считаю, что женщинам трудно до конца сконцентрироваться, и поэтому им не всегда удается делать правильные логические умозаключения.

Девушка весело рассмеялась.

– У, какой вы женоненавистник. Неудивительно, что вы живете один.

– Ты забыла о мадам Маркош, – перебил ее капитан Херрингтон.

– Да, да, я помню мадам Маркош, которая постоянно жалуется на ваше занудство.

– Ну, ладно… Хватит, Бетти, – смущенно проговорил ее спутник. – Не загоняй меня в угол…

– Понимаешь, Бетти, – после минутной паузы молвил ее дядя, – я так много времени проводил в море и так редко, особенно до того времени, как стал вашим опекуном, бывал на суше, что совершенно перестал понимать вас, женщин. А теперь, наверное, поздно. Нет семьи, и уже никогда не будет… Но, нет! Бесспорно, я совершенно не прав. У меня есть семья: у меня есть ты и Ричи. Вы – моя семья. Я всегда считал вас своими детьми, и моя жизнь с вашим появлением стала намного ярче и насыщеннее. Вы – самые дорогие и любимые люди на всем белом свете. И именно поэтому я и отправился в это рискованное путешествие. Единственное, в чем я был не прав, так это в том, что взял тебя с собой. Просто безумие – подвергать тебя тем опасностям, какие могут встретиться нам на пути. Но, реально оценив обстановку, я подумал, что ты и дня не просидишь в душном Париже и все равно приедешь сюда.

– И правильно сделали, – Элизабет подошла в дяде и нежно поцеловала его в щеку. – Если бы вы знали, как мы с Ричардом благодарны вам! После смерти родителей у нас, кроме вас, никого не осталось. И вы своей заботой и вниманием сделали все для того, чтобы мы не чувствовали себя ущемленными. И мы благодарны судьбе за то, что вы есть. Спасибо вам большое…

Глаза у Генриха Херрингтона наполнились слезами. Девушке захотелось его обнять, но он отвернулся от нее.

– Бетти, не надо. Я и так уже расклеился, словно старый, трухлявый пень под весенним дождиком. В последнее время я вообще стал замечать за собой, что стал слишком сентиментальным. Наверное, старею… А вот и нужный нам банк… Да, точно. Именно о нем Ричард писал в своем письме.

Девушка посмотрела в ту сторону, куда указывал капитан Херрингтон, и увидела в здании массивную дверь с надписью над ней: Национальный банк Кении. Убрав карту в рюкзак, она вместе с дядей пошли к входу.

Войдя в небольшой офис отделения банка, они осмотрелись. Спартанская обстановка, ничего лишнего: стойки для клиентов, стенд с информацией о работе и услугах банка, банкомат, стоящий прямо около них, круглый стол, расположенный посередине зала и пара стульев. За стойками сидели два менеджера. Элизабет и Генрих Херрингтон обратились к ближайшему из них.

– Вы говорите по-английски или по-французски? – осведомился капитан Херрингтон сидящего перед ними мужчину.

– Да, сэр. Я бегло говорю по-английски и довольно-таки сносно по-французски, – ответил чернокожий сотрудник банка, лучезарно при этом улыбаясь. – Чем могу вам помочь?

– На мое имя в вашем отделении открыта ячейка. Мы бы хотели забрать ее содержимое и затем закрыть ее. Подскажите, каким манером можно это сделать?

– Нет ничего проще, сэр. Ваш паспорт, пожалуйста.

Генрих Херрингтон протянул ему свои документы. Менеджер с вежливой улыбкой на лице, которая стала визитной карточкой любой коммерческой структуры, взял паспорт и, заглянув в него, с любопытством уставился на своего собеседника.

– Какие-то проблемы? – озадачился Генрих Херрингтон.

Несмотря на внешние хладнокровие и невозмутимость капитана, Элизабет заметила, что дядя нервничает, пусть старается и не подавать вида.

– Нет, сэр. Все в полном порядке. У вас есть ключ от ячейки?

– Да, да, непременно, – с некоторой поспешностью проговорила девушка, вытаскивая из своей сумки и протягивая ключ, присланный ей братом.

Взглянув на него, менеджер жестом указал на дверь, которая находилась в противоположной стене офисного помещения.

– Вам следует пройти туда. Сейчас я позову охранника, и он проводит вас. Пожалуйста, подождите немного.

Негромко крикнув что-то непонятное человеку, который сидел рядом с дверью, менеджер обратился к стоявшей напротив него клиентке.

– Простите, мадемуазель, за любопытство. Это был ваш брат?

Вопрос чернокожего сотрудника банка был настолько неожиданным, что девушка невольно растерялась.

– Простите, я не понимаю, о чем идет речь, – ответила она, стараясь не смотреть в сторону менеджера.

– Я о том молодом человеке, который приходил сюда три недели назад.

– А-а-а… – протянула она, пытаясь подобрать правильные слова, – почему вы так решили?

– Вы с ним очень похожи, – простодушно заметил менеджер, улыбнувшись.

– Признаться, вы правы – это был мой брат, – подтвердила девушка, и от смущения легкий румянец залил ее щеки.

– Пожалуйста, когда вы его увидите, поблагодарите его еще раз за доброту.

– Я ничего не поняла, но обязательно передам ему ваши слова, лишь только его увижу.

– И еще, мадемуазель. Конечно, это не мое дело, но будьте осторожны, – голос менеджера банка перешел на шепот. – На следующий день после прихода вашего брата ко мне подошел какой-то мулат отвратительной наружности. Если не ошибаюсь, индус по национальности, но я не уверен. Так вот, он показал фотографию вашего брата и спросил, не видел ли я этого человека. Ваш брат был настолько добр и щедр по отношению ко мне, что у меня хватило мужества не сказать правду. Я не знаю, что лежит в этой ячейке, но уверен в том, что жизнь вашего брата в опасности, да и ваша тоже.

– К сожалению, это так. Именно поэтому мы здесь и приложим все усилия, чтобы его защитить. А что касается нас, то, по-моему, вы несколько преувеличиваете. Нас в городе никто не знает, не говоря уже о том, что ни одна живая душа не осведомлена о нашей поездке. Так что нам опасаться нечего.

– Я бы не был столь в этом уверен. Люди, которые разыскивают вашего брата, вряд ли настолько глупы, чтобы упустить из вида его ближайших родственников. Подумайте над моими словами, мадемуазель.

– Спасибо за совет и за помощь моему брату, – ответила Элизабет, протягивая молодому человеку пятидесятидолларовую купюру.

– Нет, мадемуазель, большое спасибо, но не надо. Они вам еще пригодятся, поверьте… А вот и охранник. Пожалуйста, следуйте за ним.

Поблагодарив честного человека еще раз, капитан Херрингтон и его племянница прошли в помещение, где вдоль стены тянулись стройными рядами железные ящики. Найдя нужную им ячейку, они открыли ее. Заглянув внутрь, они заметили хорошо запакованный сверток, в котором, судя по всему, лежали документы и фотографии, о которых писал Ричард, а под ним – его дневник в кожаном переплете. Элизабет передала сверток дяде, а затем потянулась за дневником своего брата. От волнения руки у нее слегка тряслись и ноги подкашивались. Полистав его, она начала:

– Это, несомненно, дневник Ричи. Он практически весь исписан. Ах, как бы мне хотелось поскорее начать читать его. Попытаться понять, что стоит за таинственным исчезновением моего брата, и почему его разыскивают те люди?

– Я очень понимаю твое нетерпение, Бетти, но прежде взгляни сюда, – показал капитан Херрингтон на пакет, который он уже успел развернуть.

– Что здесь? – поинтересовалась девушка, машинально взяв из его рук несколько листов, и бегло их проглядывая.

– Если я правильно понимаю, то благодаря этим документам главу компании GSG, которая якобы занимается финансированием такого гуманного проекта, как создание единого охраняемого парка Африки, можно засадить за решетку лет этак на десять-двадцать. Потому что на самом деле компания ведет разработки новых месторождений алмазов и именно на тех самых охраняемых территориях, что считается грубым нарушением закона. Это разоблачение, безусловно, не так уж и страшно при наличии многочисленной команды адвокатов, но, по-видимому, здесь кроется еще какая-то тайна, поэтому ему так нужен Ричард. И наша задача – узнать ее.