– То есть в этом случае дверь отпирали не ключом? – уточнил Гуров.

– Именно, дверь была взломана, причем очень неумело. Соседи ничего не заметили из-за особой конструкции дома – на лестничной площадке расположена только одна квартира, и никто не видит и не слышит, что происходит у соседа. Да, дверь квартиры Овчинникова взломали, но зачем это было сделано, осталось непонятно – из квартиры, по всей видимости, ничего не пропало.

– А кто сделал такой вывод, что ничего не пропало? Жена, дети?

– Ученый был женат, но жена умерла за два года до описанных событий, а детей у них нет. Одно время даже думали, что квартира отойдет городу ввиду отсутствия наследников, как вдруг у покойного обнаружилась сестра, живущая в Новосибирске. Нет, заключение об отсутствии кражи сделали наши сотрудники, проводившие осмотр помещения.

– А не могло ли стать мотивом убийства желание получить эту квартиру? Сестру проверяли на предмет возможной причастности к гибели Овчинникова?

– Да, эта мысль нам тоже пришла в голову, и мы эту гипотезу отработали и выяснили, что сестра покойного, Надежда Самодурова, не причастна к гибели востоковеда. Там в деле есть некоторые детали, но я не буду сейчас на них останавливаться, у нас нет времени. Перехожу к четвертому эпизоду. Он случился двадцать третьего августа и связан со смертью известной предпринимательницы, владелицы сети гостиниц Ирины Анатольевны Зверевой. Она была убита в собственном доме, после чего этот дом был ограблен. Исчезла ценная коллекция старинных икон и монет, которой Зверева очень гордилась. Почерк убийц тот же, что и в случае с Олегом Востоковым: женщина была убита ножом. Ей нанесли три удара в грудь, один из ударов задел сердце. Орудием убийства вновь стал охотничий нож, оставленный убийцами на месте преступления. И, наконец, последний эпизод, случившийся всего четыре дня назад. Двадцать первого сентября гражданин, совершавший утреннюю прогулку со своей собакой на одной из городских окраин, обнаружил в кустах тело женщины. Личность погибшей была установлена быстро, ею оказалась известная актриса, заслуженная артистка страны Инесса Васильевна Любарская.

– Какова причина смерти в этом случае?

– Падение со скалы. Любарскую нашли у подножия так называемой Черной скалы – известного в нашем городе места. У него нехорошая слава, там несколько раз совершались самоубийства. Там обрыв около пятидесяти метров высотой, и если оттуда упасть, смерть практически гарантирована. Видимо, убийца, который, несомненно, находился на скале вместе с Любарской, рассчитывал, что мы расценим ее смерть как акт суицида. Но я уже изложил генералу Орлову причины, по которым мы были вынуждены отказаться от версии самоубийства и увидеть в этой смерти преступление. Собственно, причина одна: заключение криминалистов.

– А квартиру артистки тоже взломали?

– Нет, в данном случае возникло сходство с самым первым эпизодом. Квартира Любарской не была взломана. Но, как и в случае с Бушуевым, необъяснимым образом пропали ключи.

– А вам, случайно, не удалось найти свидетелей, которые видели, как кто-то входил или выходил из жилища Любарской?

Полковник Кожемякин покачал головой:

– Нет, Лев Иванович, такого свидетеля найти не удалось. И понятно почему. Видите ли, Любарская жила в таком доме, где у каждого владельца имеется отдельный вход. Никакой общей лестничной площадки нет, никакого подъезда.

– Но обычно подобные дома стоят на охраняемой территории, там есть ворота, и у этих ворот круглые сутки дежурит охрана, – недоумевал Гуров.

– Да, вы правы, охрана там есть. Но охранник следит только за машинами. Мы спрашивали его, он ничего подозрительного не заметил.

– А деньги, документы, ценные вещи – из этого ничего не пропало?

– Нет, никаких следов грабежа. Так что в этом случае, как и с Бушуевым и Овчинниковым, мы не имеем мотива совершения убийства. Поэтому нам никак не удается найти ту самую ниточку, которая привела бы к преступникам.

– Ну, я уверен, что такая ниточка все же имеется, и, возможно, даже не одна. Надо только понять, где ее искать.

– Вот тут мы целиком полагаемся на вас, Лев Иванович, и на вашу прославленную проницательность, – торжественно произнес начальник управления. – А вот, кстати, и наш Татуев. Успели до наступления ночи доехать.

Дорога забралась на возвышенность, и Гуров разглядел внизу, в долине, город. Вид города сыщику понравился – здесь много зелени, среди которой живописно выделяются красные и синие крыши домов.

– Как раз я успел вам все изложить, – вновь подал голос Кожемякин. – Сейчас мы отвезем вас в гостиницу «Речная» – она и правда стоит возле реки, место там красивое, думаю, вам понравится. А завтра утром познакомитесь с участниками расследования, и начнем работу.

Начальник Татуевского управления оказался прав: место, где его поселили, Гурову и правда понравилось. Гостиница хорошо устроена, персонал приветлив. А когда Гурова провели в его номер, он понравился ему еще больше.

Перед сном сыщик вышел погулять, дошел до берега реки. Обнаружил на соседней улице кафе. Сейчас оно, правда, было уже закрыто, но объявление говорило, что открывается оно рано. «Отлично, – подумал Гуров. – Завтра утром я смогу здесь позавтракать перед встречей с коллегами». И, узнав все, что ему было нужно, он отправился спать.

На следующее утро сыщик явился в управление. В кабинете полковника Кожемякина он застал не только самого хозяина, но и еще троих незнакомых людей. Когда Гуров вошел, все встали, и начальник управления по очереди представил их:

– Майор Николай Васильевич Ганчук. – Кожемякин указал на низенького плотного мужчину лет сорока, с волосами соломенного цвета и проницательными серыми глазами. – Руководит расследованием всех этих убийств. Собственно, это Николай Васильевич и предложил объединить все эти эпизоды в одно дело, после чего стало ясно, что он должен возглавить расследование.

Начальник управления показал на следующего участника совещания:

– Это правая рука руководителя, капитан Роман Волобуев.

Капитан внешне был полной противоположностью своего начальника Ганчука: высокий, худощавый, черноволосый, подвижный. «Интересно, они по характеру так же различаются, как и внешне?» – подумал Гуров.

– Ну а это лейтенант Александр Полудин, – указал Кожемякин на третьего члена группы, спортивно сложенного молодого человека. – Вот, Лев Иванович, основной состав группы, которую я сформировал три дня назад, когда стало ясно, что смерть заслуженной артистки Инессы Любарской тоже является насильственной. Да, с того момента и началась наша основная работа. Теперь мы просим вас возглавить эту работу. – Полковник повернулся к своим подчиненным. – Вам, я думаю, не нужно представлять прославленного Льва Ивановича Гурова.

Четверо оперативников сели вокруг стола, и Кожемякин продолжил:

– Вчера я успел кратко изложить Льву Ивановичу основные обстоятельства дела. Но хочу подчеркнуть, что это было именно краткое изложение. Я не коснулся многих подробностей и деталей, а некоторые из них чрезвычайно важны. Мне было нужно, чтобы товарищ Гуров быстро вошел в курс дела и смог принять решение о направлениях дальнейшей работы. Так что сейчас я хочу передать слово Льву Ивановичу. Отныне он для вас – главный начальник, и он решает, что кому делать.

Взгляды присутствующих обратились на Гурова в ожидании, что он скажет. И он сказал:

– Пока что основную задачу я вижу в том, чтобы вникнуть в дело поглубже. Думаю, все вы знаете, что огромное значение имеют те самые подробности и детали, о которых говорил Илья Григорьевич. Я должен изучить каждый эпизод, познакомиться со свидетелями, с родственниками и друзьями погибших – в общем, предстоит обычный сбор информации. Думаю, этот этап займет у меня дня два. Попрошу кого-нибудь из вас составить для меня полный список таких собеседников, с адресами и телефонами.

– Я составлю такой список, – вызвался майор Ганчук.