Конечно, возникал вопрос: а почему, собственно, так происходило? Да без понятия. Это просто очередные приколы виртуального мира с какой-то непонятной целью. В любом случае, до тех пор, пока стена цела, нападающие её не преодолеют с помощью магических умений, что, впрочем, им абсолютно не мешало этими же самыми умениями спокойно атаковать игроков, находящихся на стенах. Парадокс? Да. Но таков мир, и нам приходится работать с тем, что имеем, хотя в данном случае лично меня, как и всех игроков, это свойство стен вполне устраивало.

Ещё через полчаса, дождавшись, когда возле нас ров будет практически полностью засыпан мешками, я, активировав все свои усиления, спрыгнул вниз прямо на головы гномов и оборотней. При приземлении похоронил собственным телом сразу двух, а третьему вонзил меч в голову. Ещё до того, как рядом стоящие успели обернуться и среагировать на моё эпическое приземление, я активировал “Лезвие веры” и на одном взмахе с добавление “Энергии клинка Ки” прошёлся словно вертолётные лопасти по головам гномов и, фактически, поясницам орков и оборотней. Один взмах — шесть трупов. Отличный результат, заставивший резко обратить внимание магов врага в мою сторону.

С учётом того, что в основном маги мне и нужны, так как за них больше всего начислялось достижений, я сам рванул в их сторону, не забыв при этом закинуть в толпу слева четыре артефактные гранаты. Вправо закинул свои Лёха, приземлившийся за моей спиной. И он, в отличие от меня, не просто спрыгнул вниз, а спустился по специально сброшенной верёвке, по которой нам ещё предстояло вернуться назад.

Народу на стене могло бы показаться, что у нас безумная и самоубийственная атака в одну сторону. Но в этом и заключалась разница между нашими двухсотыми и их сотыми уровнями. Никакого безумия и уж тем более самоубийства в наших действиях не было. Только чёткий расчёт и уверенность в своих силах. Хотя с демонами на равных мы ещё не могли сражаться, но представители других рас для нас уже не являлись серьёзными противниками. Исключения, конечно же, были, и заключались они в опытных магах, в основном, среди эльфов и вампиров.

Вот и сейчас, когда я влетел в группу магов, в основном под мой клинок попадали эльфы и изредка кое-кто из вампиров, ещё реже орки-шаманы. Единственное, что мешало местным магам меня уничтожить, так это то, что я находился постоянно среди их товарищей, тем самым не позволяя применять заклинания, работающие по площади, из-за опасения попасть по своим же. Естественно, рано или поздно меня заметят, если уже не заметили, вражеские командиры, и направят ко мне в гости кого-нибудь посерьёзнее, чем обычных рядовых бойцов. Но надеюсь, до этого момента я уже успею свалить обратно на стену.

В какой-то момент обстановка вокруг меня начала меняться, но не в плане увеличения силы противника или его действий, а в моих собственных движениях и восприятии окружающей обстановки. Очень сложно описать словами то, что начало происходить с моим сознанием и мироощущением. И нет, это не было похоже на ситуации с Кракеном или тёмным эльфом. Это было что-то другое, что-то плавное, можно сказать, волшебное. И при этом воспринималось мной как что-то естественное и природное. Это можно назвать неким “танцем” или плавным перемещением моего тела, словно в воде, но при этом я не являлся чем-то инородным в этом потоке, а стал, как бы сказать, одним целым с окружением.

Такое ощущение, будто моё сознание отстранилось от тела и ушло в глубины разума, при этом наблюдая за всем со стороны. В этом состоянии все движения эльфов, оборотней, вампиров и других рас выглядели, как в замедленной съёмке, а я при этом единственный, кто двигался во всей этой вялотекущей массе вполне нормально и естественно. Но больше всего меня поразило то, что никаких мыслей или даже тени рассуждений у меня не было. Более того, я и не хотел, чтобы они возникали. Мне нравилось то, что сейчас происходило со мной и с моим сознанием.

Трезвое понимание ситуации, какая-то запредельная скорость восприятия и принятия решений. Это лишь мизерная часть того списка возможностей моего разума, возникшая в этот момент. Мне казалось, то я стал кем-то вроде бога. Кем-то, кто сможет одним движением своей руки уничтожать армии и сравнивать с землёй горы. Но при этом я чётко осознавал, что это лишь последствия эйфории слияния разума, инстинктов, движений и умений в одно целое. И это “целое” сносило всё на своём пути, словно торнадо.

Мой меч, щит и доспехи стали словно единым целым со мной, точнее даже, продолжением меня самого. Даже когда я вышел из этого состояния, вернувшись снова на крепостную стену, то ещё минут десять приходил в себя, пытаясь понять и осознать то, что произошло. И только когда восторженные крики защитников в мою поддержку стихли, а Лёха перестал частить непонятными и сумбурными вопросами вперемежку с восхищением от того, что он увидел, я наконец обратил внимание на абсолютно спокойную Эльнару, что с лёгким удивлением и непониманием смотрела на восторг окружающих.

— Я смотрю, тебя абсолютно не удивило то, что произошло со мной? — Спросил я, подойдя ближе и глядя прямо в её глаза.

— Ты имеешь в виду твой танец среди врагов, что ли? — С лёгким недоумением ответила Эльнара.

— “Танец”? — Переспросил озадаченно я, уцепившись за это очень знакомое понятие. — Хочешь сказать, что ты уже подобное видела?

— Ну да, а что такого? — Легкомысленно пожала плечиками Эльнара.

— И где же ты такое видела? — Настороженно смерил я её взглядом, но ещё до того, как она ответила, неожиданно понял, что и сам знаю ответ.

— Эйдахо! — Одновременно произнесли мы с Эльнарой.

— Ну вот, ты и сам вспомнил, — возмутилась Эльнара. — И чего тогда меня спрашивал?

— Подожди, — подняв правую руку ладонью вперед, остановил я её словесный поток. — Ты об этом танце эйдахо ещё что-нибудь знаешь? Или только название?

— Когда тренированное тело человека достигает пика эмоциональной связи с разумом и сливается в одно целое с восприятием и познанием самого себя, — монотонно, словно повторяя заученные когда-то наизусть слова, произнесла, обиженно надув губы, эльфийка. — Воин может перешагнуть на следующую ступень развития и понимания пути меча. Кратчайший путь достижения цели проходит сквозь тяжелейшие сражения. И чем сложнее они были, тем сильнее становится воин на пути познания своего танца смерти. — Закончив монотонное бухтение, Эльнара раздраженно-обиженно добавила. — Сколько можно мучать меня этой теорией? Мне и дома всего этого с головой хватило.

— Народ, а это вообще о чем вы тут говорите? — Вмешался удивленно Леха. — Что за танцы-шманцы такие? Вы что, хотите сказать, что умения тех самых эйдахо — это не системные подарки, а личная заслуга?

— Получается, что да. — Задумался я над его словами.

— Ничего себе сюрприз. — Ошарашенно покачал головой Леха и, обернувшись к Эльнаре, добавил. — И много среди эльфов подобных кадров?

— Не знаю. — Пожала плечами девушка. — Мне наставница рассказывала, что те, кто достигал уровня танца смерти, переставали быть обычными эльфами. Мол, у них от этого умения возникала очень сильная зависимость, и они не могли жить без танца. Мол, именно от этого они сходили с ума и начинали резать всех подряд.

— И как? — С опаской покосился в мою сторону Леха. — Тебе уже хочется кого-нибудь убить или прирезать?

— Что-то я в себе никаких изменений не заметил. — Озадаченно произнес я. — Да и к тому же, я бы не сказал, что тот эйдахо, которого мы встретили, был сумасшедшим. Странным — да. Но безумцем — вряд ли.

— Да это все понятно. — Легкомысленно отмахнулся Леха. — Это я так, пошутил. Меня больше интересует вопрос, как ты смог достичь этого самого танца? Ты принцип понял? Как его включить или активировать?

— Честно говоря, не очень. — Покачал я головой. — Вроде как кое-что понимаю, но пока что отдаленно и неясно. Нужно еще попробовать войти в подобный транс.

— Транс? — Удивился Леха.

— Да. — Кивнул я головой. — Уж очень сильно это напоминает боевой транс, о котором я читал когда-то давно еще в прошлой жизни. Хотя здесь это и выглядит как-то по-другому, но уж очень похоже.