– Где же, где же? – продолжал распинаться любитель кольчуги и ананасов, я же медленно поползла к краю кровати, отчаянно пытаясь мимикрировать с окружающей обстановкой.

– Пупсик! Ну не обижай Салаватика…. Салаватик пришел научить тебя, как стать самой любимой на отборе у нашего неповторимого императора!

– МАМА!

Поздно. Мой полузадушенный писк услышали и отрезали пути к отползанию.

– Ах, ты же у нас жабка… – запел восхищенный мной наг. – Ну да… Экзотичненько! Привет, пупсяш!

Ко мне протянули руки, унизанные массивными кольцами, а я не выдержала и заорала.

– УБИВАЮТ! СПА-А-А-АСИТЕ!

Меня все равно схватили. Жирные губы растянулись надо мной в гигантской улыбке.

Я была близка к обмороку, поэтому обмякла, просто принимая ситуацию такой как есть. Шестнадцать миллионов! Шестнадцать миллионов – повторяла я себе как мантру.

– Испугалась… Пупсяш, я совсем не страшный… Я добрый, я нежный… Заботливый.

ФУ-У-У-У!

– Давайте перейдем сразу к делу, – кашлянула я, решив, что лучше задать сразу серьезный настрой.

Авось и пронесет от длительного общения.

– Ой, ну конечно же, зайка моя… Давай познакомимся. Ты у меня в списках значишься как “Алена – проклятущая жаба, пупсик номер пять”. Так что можно тебе не представляться, ну а я – Салават Мумфясович, главнокомандующий императорским отбором.

– Вообще-то, я Алена Александровна, – фыркнула я. – И почему я проклятущая?

– Ой, пупсик, ну не дуйся, моя прелесть зелененькая… Просто было записано сначала, что проклятая, но ведь это все равно однокоренные слова? Просто теперь совсем миленько стало! – просюсюкал Салат, то есть, Салават, а я смирилась со своей горькой участью.

С таким спорить – себе дороже.

– Вы хотели рассказать про отбор…

– Ах, да. Отбор императорский длится десять дней. А испытаний всего семь, пупсяш мой пучеглазенький…

– Это как? – слова про пупсяша пучеглазенького, р-р-р-р, пропустила мимо ушей.

– Три дня испытания отборочного характера, после – ритуал посвящения в невесты. Затем начинается самое интересненькое… Бойня!

Я сглотнула подступивший к горлу ком.

– Я… Я не ослышалась? Вы сказали “бойня”? Не баня? Не бомба? Бойня?

– Бойня, сладенькая моя бородавочка! – пропел Салат Ананасович.– Невесты, прошедшие ритуал, будут биться за сердце императора!

– А, в переносном смысле… – зевнула облегченно я.

– В прямом.

– В смысле?

– Ну, с мечом… Копьями там, в доспехах… На конях! Вернее, здесь в болоте с этим напряженка, но мы что-нибудь придумаем, пупсяш! И для тебя скакун-слизнячок найдется…

– Один вопрос… – шмыгнула я носом, понимая, в какую кашу вляпалась. – Биться насмерть будем?

– Будь спокойна, пупсяш! Всех вас император похоронит с большими почестями! Как и положено, зелененькая моя…

Бежать! Нет… Перечитывать договор! Плевать я хотела на шестнадцать миллионов, дайте ноги живой унести! Пусть жабой, пусть какой угодно… Хотя… Нет. Надо успокоиться. Сейчас, когда главнокомандующий, рассказав мне суть отбора и первого испытания, которое, кстати, должно было состояться уже через пару часов, наконец ушел, я хотела собраться с духом и спокойно подумать над сложившейся ситуацией.

– Так… Что тут у нас из обязанностей… – вчиталась вновь в иномирные закорючки я.

“Я, Алена, иномирянка, прибывшая на территорию Объединенных Болотаций, обязуюсь соблюдать условия императорского отбора, в котором заявлена пятой участницей.

Я клянусь, что буду выполнять испытания со всем рвением и серьезностью. Клянусь, что ни при каких условиях не буду пытаться избежать каких-либо этапов отбора, а так же мероприятий, с ним связанных.

Я буду оставаться на территории Объединенных Болотаций, а так же дворца в Мухостане до тех пор, пока не закончится отбор, и император Шиан Шесс Четырнадцатый не объявит о своих намерениях относительно меня.

В случае невыполнения мною каких-либо условий данного договора, я уведомлена, что буду незамедлительно мумифицирована на веки вечные”.

– Мумифицирована… – как завороженная повторила я, дрожащими лапками откладывая от себя подписанные бумаги.

То есть, согласно этому дурацкому договору, если я попытаюсь сбежать или просто откажусь выполнять условия отбора, тут же буду мумифицирована. В облике жабы? Ах, да какая разница… Делать-то чего? Чего делать…

В дверь постучали.

– Леди Алена? Меня прислал Салават Мумфясович, – прозвучал приятный женский голос с той стороны двери. – Я помогу вам подготовиться к первому испытанию.

– Войдите, – севшим баском сказала я.

Похоже, придется принять суровую реальность… Что он там сказал? Вначале все хорошо будет, потом мочилово? Что ж… Может, остальные участницы даже столового ножа в руках никогда не держали. И чего я паникую, спрашивается?

Я смогу! Главное, видеть цель, верить в себя и… И не терять боевого настроя!

– Хны-ы-ы-ыки!

То самое “все хорошо” оказалось еще той подставой. Потому что первый конкурс, согласно древневековой традиции, представлял из себя модель “приветствие”. И одной из его частей было: “Выгодно опишите свои внешние данные”.

Передо мной встала проблема. Описывать настоящую себя? Или себя-жабу? Вдруг заклинание мумифицирования в проклятом договоре воспримет что-нибудь за обман, и я сразу же того? Приближусь к подданным египетских фараонов?

Но это было еще полбеды. “Все совсем плохо” стало тогда, когда мне принесли мой костюмчик… Ну, то есть девушкам всем должны были выдать нормальные платья, а мне выдали ЭТО.

Образ обладал оригинальностью, с претензией даже на наличие изюминки или козявочки. В общем, был он такой: панталончики с кружавчиками, которые постоянно сползали с области жабьей поясницы на область, что находится ниже. Поверх панталончиков надевалась нижняя рубашка, в которой тут же увязли мои лапы и я начала подозревать, что передвижение в этом шедевре местной моды будет у меня весьма затруднено.

Сверху нижней рубашки на меня, согласно протоколу, надели корсет. Нет, я просто так невинно поинтересуюсь, вы вообще видели жабу в корсете хоть раз?! А талию у жабы находили?! Так вот… У меня теперь есть и то, и другое. Заодно, кстати, решилась проблема с невыразительностью моих мутноватых земноводных глаз – они стали навыкате и создавали непередаваемый эффект яркой неповторимости.

Сверху всего этого великолепия на меня одели то самое, платье моей мечты. Детской. Примерно в третьем классе я о таком мечтала… Чтобы розовое все, в бешеных розочках все и листочках… На грудь мне в завершение всего прикололи брошку с маленькой золотой мухой.

Но это было не все! Потому что разве может будущая невеста императора Шиана Шесса Четырнадцатого пойти на первое испытание отбора босой? Конечно же нет! Служанка, одевающая меня, в слезах сказала, что Салават Мумфясович обещал лично рубить голову всем, кто хоть на чуть-чуть отойдет от протокола…

В общем, запихнули мои лапы-ласты в специально сшитые для этого туфельки… На каблучках. Да таких высоких, что я в облике девушки, наверное, бы не рискнула на таких пойти. Сейчас же, глядя на себя в зеркало, я понимала, что лягуха на четырех копытах с бантиками – это то еще зрелище.

– Вы уверены в моей самотранспортабельности? – спросила я.

– Я помогу вам, – сочувственно склонила голову служанка, понимая весь масштаб катастрофы. – Вот, садитесь на золотую подушечку.

На предложенное средство доставки жаб я с трудом залезла. Туфельки при этом натяжно так скрипнули. Знаете, еще в моем мире, в метро, жарким летним деньком, я обращала внимание на девушек, которые с видом королев плыли по переходам, цокая каблучками. И каблучки эти, в силу давления на них неземной красоты, подворачивались под самыми немыслимыми углами.

Надо мной нависла угроза сломать сразу четыре каблука.

Вздохнула. Ладно. Я просто не буду на них ходить. Все же будет хорошо? Меня принесут на подушечке, я с этой подушечки выступлю, а потом меня унесут. Все же просто?