– Вот оно что, – мне даже стало немного стыдно за своё недавнее поведение.

Больше мы не разговаривали до самого выхода. Блэквим огня продолжал смотреть в окно, точно стараясь что-то узнать или почувствовать… Я же ёрзала и вертелась – причиной тому было вовсе не отжившее свой срок сиденье. Мне было не по себе от присутствия полной кондукторши средних лет, которая не стала брать с нас денег за проезд – за что ей, конечно, стоит вручить отдельную воображаемую премию – но пристальный взор этой женщины, казалось, готов был прожечь меня насквозь. Кожа кондукторши была болезненно бледной, ещё ей зачем-то понадобились затемнённые очки…

По ту сторону стекла мелькнули деревья, похожие на корявые рисунки на недосхеме Земляного червя. Виталик встал с места и, кивнув мне в сторону выхода, поторопился к водителю. Он попросил остановить автобус у ближайшей обочины, но седой мужичок с хмурой гримасой пропустил его слова мимо ушей. Увидев это, кондукторша пулей примчалась и наклонилась над седовласым человеком, чьи руки, с профессиональной выдержкой крутившие потёртый руль, на мгновение дрогнули. Она шепнула ему что-то на ухо, и водитель без споров и лишних вопросов остановил «Икарус» у обочины.

Перед самым выходом я решила поблагодарить добрую женщину за помощь, но, когда я обернулась к ней, автобус как раз заходил на грунтовую полосу, и меня угораздило врезаться в её толстый бок. Очки кондукторши упали, а я, прежде чем унести ноги и, покинув автобус, нагнать Ярилова, смогла разглядеть её усталые глаза. Пожалуй, это противоестественное чувство можно было сравнить с падением в бесконечную пропасть – я была счастлива, что задержала взор лишь на миг. В этих глазах отражалась лишь пустота.

* * *

Когда «Икарус» уехал, я попыталась выбросить из головы странный образ кондукторши да забыть неприятный запах, который от той исходил, и огляделась по сторонам.

– Где Школа Щукина? Кругом только лес да дорога! – крикнула я, не скрывая недовольства. Интуиция, окончательно пробудившаяся на студёном лесном воздухе, орала мне в оба уха: «Полина, ослиная бородка! Во что ты себя собираешься втянуть!» Чувство самосохранения пыталось заставить меня вернуться в город, но нечто гораздо более сильное твердило: «Следуй вперёд!».

– Думаю, то место в чаще леса. Я чувствую исходящую оттуда мощную энергию, – пояснил Ярилов, окинув взором дубраву; в его глазах сверкнула и померкла чуть заметная задорная искра.

– Значит, мы пойдём туда? – я с беспокойством присмотрелась к деревьям, но, осознавая, что Виталик отправится в логово врагов со мной или без меня, добавила:

– Ладно…

Блэквим огня без лишних слов направился в лес, а я поторопилась следом. По мере продвижения вглубь я не переставала шарахаться от преследовавшего меня детского страха. Теперь под каждой разлапистой веткой уже как будто жило что-то незримое: то и дело потрескивало, шевелилось. Я могла поклясться, что в лесу, который служил логовом страшным блэквимам, обязательно должно было водиться чудовище, ежедневно обедающее храбрыми героями, как мой спутник, и закусывающее наивными девочками.

Минут через десять мы вышли на поляну, посреди которой стояло кирпичное пятиэтажное здание, окружённое ржавым забором. Мне оно показалось покинутым много лет назад, но то было лишь первое впечатление неопытного человека. Зато моего спутника его вид ничуть не смутил, напротив, он с большим энтузиазмом направился в сторону входа.

– Какая школа может здесь находиться? Скорее, тюрьма! И то заброшенная, – заметила я, это место заставляло кровь стынуть в жилах пуще, чем сам лес.

– Вполне подходит для тайного убежища блэквимов, – ответил Виталик, растягивая губы в восторженной ухмылке. В тени от обнаруженных нами развалин Ярилов с его неприступным волевым лицом казался довольно внушительным и даже опасным.

– Ну, не знаю… По-моему, это гиблое место. Я лучше тут подожду, – сказала я, остановившись неподалёку от здания.

– Уверена? Тебя могут поймать! – с какой-то новой для меня интонацией в голосе произнёс Ярилов.

– Я остаюсь! – отозвалась я настолько грозно, что Виталик был вынужден отправиться к дверям в одиночестве. Внезапно прямо перед моими глазами пролетело насекомое, при одном виде которого я подскочила как ошпаренная. Это была омерзительная тварь: хитиновые сочленения, длиннющие усы и вёрткие лапы; вдобавок это создание преисподней сопровождал характерный треск крыльев и хищных жвал. Оценить прочие прелести здешнего животного мира у меня не хватило бы выдержки – я пулей сорвалась с места.

– Ярилов! Подожди меня!

Сколько себя помню, я никогда не испытывала симпатии к насекомым, правда, они стали мне безразличны с годами, но до двадцати лет мной овладевала неописуемая паника, когда те находились рядом.

Как только я догнала Виталика, мы подошли к неброской парадной двери. Блэквим огня хотел постучать, но в том не было надобности: она оказалась открытой. Тогда мы заглянули внутрь и, не обнаружив ни души, вошли. Мне сразу не понравился широкий длинный коридор: стены с осыпающейся штукатуркой, высокий потолок, намертво запертые железные двери. В конце нас ждала извилистая лестница, стилизованная под старину.

– Что-то не похоже, что здесь вообще кто-то есть, – сказала я, чихнув от попавшей в нос пыли.

– Но они здесь. Я их чувствую, – возразил Виталик, кивнув в сторону лестницы. – Отступать уже поздно, – его слова меня нисколько не обрадовали, но я согласно кивнула, и мы поспешили вверх по серым ступеням.

Не встретив недругов и на втором этаже, мы поторопились вверх, но выше также никого не обнаружили. И вот, достигнув последнего этажа, я и мой друг были вынуждены притормозить.

– Всё, Ярилов! – выкрикнула я, не жалея связок. – Земляной червь нам дал фальшивый адрес! Пошли отсюда, – я начала спускаться вниз, но голос Виталика заставил меня остановиться. – Мы ещё не везде проверили, – невозмутимо заявил он, показывая пальцем на люк в потолке, к которому вела ржавая лестница. Сложно описать словами, как мне хотелось зацементировать зловещее отверстие, ведущее к новым опасностям. Идея забраться на крышу была ещё безрассудней, чем попытка осматривать заброшенное здание.

– Может, не надо? Наверняка там никого нет, – произнесла я уже не так уверенно, увидев решительное лицо спутника, и наконец пожала плечами, прибавив:

– Ну, раз ты так хочешь, то, пожалуйста, вперёд!

Понадобилось немало усилий, чтобы открыть старый люк; мне то и дело казалось, что ржавые прутья не выдержат, и Виталик кубарем свалится вниз, но, к счастью, обошлось без происшествий. Я с трудом поднялась вслед за другом, цепляясь мёртвой хваткой за каждую ступень и стараясь не смотреть вниз. Я смогла преодолеть и это препятствие; ладони ещё долго воняли ржавчиной.

Стоило нам оказаться на крыше, как мы с удивлением обнаружили прочные деревянные ворота и дубовый забор. Наверное, из-за ветвей деревьев мы не сумели рассмотреть это сооружение с земли.

– Что это? – поинтересовалась я, осторожно прикасаясь к аккуратно оструганным доскам.

– Сейчас проверим, – отозвался Виталик и всем весом облокотился на ворота. Те неожиданно легко поддались и открылись, застав моего друга врасплох. Он провалился внутрь и упал на песок, запачкав лицо и одежду.

– Ярилов! – я со всех ног устремилась за ним и чудом успела протиснуться, пока ворота не захлопнулись с пугающим звуком.

Виталик живо поднялся. Отряхнув ветровку и спортивные штаны, он насторожённо осмотрелся. Я проследила за его взором и с шумом выдохнула – мы очутились на арене, окружённой крепким забором, на котором разместилось восемь подозрительных существ. Всех, кроме Земляного червя, я видела впервые, но запомнила каждого, кто встретил нас в самой первой нашей битве; и мой долг – рассказать вам о них.

Валька, сухощавый подросток в тёмно-синей толстовке, широких штанах и поношенных сникерсах, почуял гостей раньше других и уставился на нас недобрым взглядом; его глаза были тёмными, как две спелые маслины. Я покривилась, заметив его звериный оскал и лохматый собачий хвост, что блэквиму-псу явно не понравилось. Он грозно пригнулся, собираясь накинуться на меня, но небольшая рука, лишённая указательного пальца, лёгким движением стащила с него панаму, позволив всем увидеть лысый затылок и кофейного цвета чёлку младшего брата. Тот завертелся, пытаясь прикрыть голову ладонями, но удостоился только усмешки сестрицы.