Юрьевич? Следовало догадаться, что они с деканом родные братья.

— Молчать! Моего младшего сына застрелили как собаку! И я собираюсь отплатить сполна!

— Ладно, — устало вздыхаю. — Хотите знать, откуда взялся пистолет? Сейчас покажу.

Все, даже папик, молчат и смотрят на меня. Пора продемонстрировать свою силу и закончить этот цирк. Раз уж вся проблема в том, что я якобы считерил, а не убил неофита, то так тому и быть.

Провожу пальцем по татуировке, декан напрягается и тянется к своей правой руке. Закрываю глаза и представляю, как в ладони появляется «Пустынный Орёл». Представление должно быть эффектным, поэтому «Беретта» не подойдёт.

Новенький ствол материализуется из воздуха, я обхватываю его двумя руками, прицеливаюсь и нажимаю на курок. Бутылка с водкой, что стоит на столе, разлетается на десятки осколков. Горлышко отлетает и ударяется в окно, оставляя заметный скол. Рядом видно сквозное отверстие от пули.

В кабинете немая пауза. Лишь звон битого стекла, которое до сих пор не может угомониться, нарушает тишину. Эффектно демонстрирую «Орла» зрителям и представляю, как он исчезает.

Всё проходит ровно так, как и планировал. Что ж, остаётся дождаться реакции. На овации надеяться не приходится, но беспочвенные обвинения должны прекратиться.

— Как ты это сделал? — не моргая, вопрошает подвыпивший декан. — Что это за магия? Какая-то вариации иллюзии?

— Что всё это значит?! — вновь начинает орать Дмитрий Юрьевич.

— Похоже на магию призыва… — предполагает Анжелика. — Всё указывает именно на неё.

— Лёня! Какого хрена призыватель делает среди нулей?! Объяснись!

— Ну… Я… Не знаю, — декан закрывает глаза и мотает головой в разные стороны. — Распределитель никогда не ошибался…

— В жопу Распределитель, этого сосунка ко мне!

— Я не могу… — лепечет Леонид Юрьевич.

— Чего?! Как это ты не можешь?! Он убил моего сына, мать твою!

— Правила дуэли не были нарушены… — декан поворачивает монитор к себе.

— Слушай сюда! — рычит Его Сиятельство. — Ты сделаешь то, что я тебе сказал! Понял меня?!

Леонид Юрьевич какое-то время сидит с закрытыми глаза и тяжело вздыхает. Я понимаю, что дело плохо и что его родной брат не оставляет другого выбора, но вот вопрос: решится ли он на такой поступок? Так как декан не согласился моментально, значит, наказание для него самого будет суровым.

Остаётся сидеть и ждать, что же перевесит: родственные узы или ярость Фемиды. Что ж, подождём. Деваться всё равно некуда.

— Ждите снаружи, — приказывает декан. — Оба.

Анжелика Сергеевна подскакивает и быстрым шагом направляется к двери. Я в последний раз обдумаю последствия убийства этих двоих и следую за женщиной. Всё же пока я не нарушаю закон, вариантов как избежать казни или зоны у меня намного больше.

Мы покидаем кабинет и оказываемся в приёмной. Анжелика садится на одинокое кресло, я падаю на трёхместный кожаный диван. За дверью слышан гул из динамиков — ситуация накаляется до предела.

Пока я разглядываю стройные ножки моей темноволосой кураторши, в голову приходят разные мысли… И нет, думаю я в это момент совершенно не о сексе, меня тревожит подстава, которую может организовать декан. И дураку понятно, что меня так просто не отпустят.

Нужно подумать, что я могу противопоставить…

Громовы теперь знают о моей силе и наверняка подготовят соразмерную «свинью». Вряд ли декан станет действовать в открытую и марать руки. Будет очень странно, если неофит, попавший под подозрения, неожиданно погиб в кабинете декана факультета иной магии.

Радует, что папаша просит вывезти меня живым. Велика вероятность, что я не получу пулю в затылок, а вот заряда тейзера стоит опасаться.

Чувствую себя брошенным котёнком, ведь в этом мире я совершенно один, и даже позвонить некому.

Точно! Мобильник!

Начинаю шарить по карманам, но нахожу лишь упаковку жвачки и ключи. Никаким телефоном даже не пахнет. А в этом мире они вообще есть?

— Простите, — обращаюсь к пухлой секретарше, — а могу ли я связаться с родителями?

Она отрывается от компьютера и неодобрительно смотрит на меня.

— Молодой человек, а телефонные автоматы, расположенные с торца здания, зачем нужны, по-вашему? Воспользуйтесь ими.

Понятно… Странный мирок.

— А если я не помню наизусть номер родителей?

— Молодой человек… — с нескрываемым раздражением начинает она. — Вы мешаете мне работать. Если у вас есть вопросы организационного характера, то обратитесь к своему куратору.

Анжелика находится в прострации и не участвует в диалоге. Мне кажется, что она уже мысленно пытается найти новую работу. Моя судьба её абсолютно не интересует, куратор ещё называется…

— Анжелика Сергеевна, — громко обращаюсь я. — Можете организовать звоном моим родителям?

— Без решения Леонида Юрьевича я ничего делать не собираюсь. Сиди и помалкивай, — не обращая на меня внимания, выдаёт она.

Анжелика смотрит в одну точку на потолке и почти не моргает. Её руки наглаживают длинные чёрные волосы, а приличных размеров грудь, запрятанная под строгой блузкой, медленно поднимается и ещё медленнее опускается.

Секретарь делает вид, что работает, а я сижу и прикидываю в голове возможные варианты развития событий.

В какой-то момент, минут через пять, ругань в кабинете декана прекращается. Больше не слышен грубый бас, из-за дверей доносится лишь характерный звук удара стеклом по дереву. Сомнений нет, Леонид Юрьевич достал вторую бутылку.

Он там бухает, а мы сидим и ждём, как верные собачки. И долго это будет продолжаться?

К сожалению, да. Мы торчали там больше получаса. Поначалу я пытался разговорить куратора, но потом бросил эту затею. Выведать хоть какую-нибудь полезную информацию у меня не получилось.

А за окном уже сумерки: город светится в лучших традициях мегаполиса. Почти во всех окнах «общежитий» горит свет. А мы всё сидим и сидим…

Наконец-то, декан выходит из кабинета и говорит:

— Анжелика Сергеевна отведите его в общий корпус. Завтра на педсовете всё обсудим.

— Хорошо, — куратор облегчённо выдыхает. — Николай, следуй за мной.

Она поднимается и идёт к двери. Я внимательно смотрю на пьяного декана и пытаюсь прочитать по лицу, что же он задумал. Ну не может он просто так меня отпустить, просто не может…

Ладно, продолжу играть в его игру. Встаю с кресла и иду за Анжеликой.

В коридоре ни души — время позднее, все сидят по домам. И это нехорошо… Чем меньше свидетелей, тем больше возможностей для Леонида Юрьевича.

Иду не спеша и прислушиваюсь к каждому шороху — это я умею, жизнь научила. Декан выходит вслед за нами, кто бы мог подумать?

— Живым не дамся, — предупреждаю я его.

Украдкой поглядываю через плечо, наблюдая за реакцией пьяного бугая. Он в ответ лишь усмехается и корчит ехидную улыбку.

— Я уже всё сказал, — бурчит он. — Ты возвращаешься в общий корпус. Завтра на совете мы решим, что с тобой делать.

— Значит, я могу позвонить домой?

— Можешь, — замечаю, что декан еле-еле сдерживается, чтобы не засмеяться. — Как выйдете на улицу, Анжелика Сергеевна отведёт тебя к телефонным автоматам.

Слово «улицу» сильно выделятся из остальной фразы. Что это может значить? Ни на какую улицу мы не выйдем? И что он планирует? Напасть прямо тут, в коридоре?

Ускоряю шаг, чтобы слегка оторваться и выдержать дистанцию. Как-никак, но мне надо успеть достать пистолет…

Пугает вопрос запаса маны или её аналога: как бы ни случилось так, что она закончится в самый неподходящий момент. В лучших традициях жанра, так сказать.

Анжелика подходит к лифту, на котором меня привезли сюда, и нажимает кнопку вызова. Я обращаю внимание, что на панели присутствуют и другие кнопки без иконок — обе маленькие. Одна, скорее всего, отвечает за блокировку лифта, но за что вторая?

— А может, по лестнице? — мой голос немного дрожит. — Ноги размять не помешает.

— Лестницами мы не пользуемся, — отвечает декан.