- Вам плохо? – спросила её Леди Энн, - Присаживайтесь скорее и выпейте чаю, вам полегчает.

Не чувствуя ног, словно они вдруг стали ватными, Кэтрин добралась до ближайшего пуфика и постаралась разложить складки платья так, чтобы они закрывали её ноги. Ей казалось, что все до единого в комнате наблюдают за её безуспешными попытками. Закончив с этим, Кэтрин протянула руку к чашке, которую для неё любезно наполнила служанка.

- Это всё почтовые кареты, чтоб их! – громко произнес тучный мужчина, сидящий в кресле и поедающий лимонное пирожное, - Ужасно неудобные! Как-то раз я путешествовал на одной из них, отсидел себе всю задн…

- Мистер Гилберт! – прервала его леди Энн, неодобрительно поглядев на мужчину, - Выбирайте выражения, здесь присутствуют дамы и юные девушки. К тому же это не подобает вашей должности. Позвольте вам представить, это мисс Кэтрин Грэйнджер, сводная сестра моей племянницы Оливии. Мисс Грэйнджер, это мистер Алан Гилберт, местный викарий.

- Вы священник? – удивленно воскликнула девушка.

Мистер Гилберт рассмеялся, запрокинув голову назад, и только тогда Кэтрин сумела разглядеть белую колоратку на толстой шее викария.

- Не похож? – спросил он, отряхивая с одежды крошки пирожного под недовольным взглядом леди Энн.

- Я бы ни за что не догадалась, - прямо ответила Кэтрин, чем вызвала новый приступ смеха у священника.

Барон Аддингтон хмыкнул в свою чашку с чаем, а Оливия еле уловимым движением закатила глаза.

- Довольно, - леди Энн прервала потоки смеха мистера Гилберта и продолжила, - Мисс Грэйнджер, позвольте также представить вам лорда Джона Рассел, графа Рассел.

Угловым зрением, Кэтрин заметила движение слева и её взору предстал высокий светловолосый мужчина. Из-за затворнического образа жизни, она вряд ли могла припомнить хотя бы один раз, когда бы ей довелось увидеть молодого джентльмена. А посему внешний вид графа оставил сильное впечатление.

Выгоревшие на солнце пряди лежали идеально, будто их расчесали всего минуту назад. Одежда была сшита явно из дорогой ткани, хоть Кэтрин и не сильно в этом разбиралась. Граф Рассел был выше ее отца, который, кстати говоря, сам слыл мужчиной высоким. А глаза… Пронзительно голубого цвета, оттененные загорелой кожей. Кэтрин вдруг захотелось глядеть и глядеть в эти потрясающие глаза…

- Приятно познакомиться, - произнес граф, вырвав девушку из грез, и Кэтрин очень понравилось звучание его голоса.

- Приятно познакомиться, - ответила девушка и улыбнулась.

Улыбка заморозилась, когда Кэтрин вспомнила, что этот красавец граф был свидетелем её позора с платьем. Проклятье! Что он уже успел о ней подумать?

В глазах Джона играли веселые чертики, его позабавила эта ситуация. Скорее всего девчушка перепутала вещи и натянула на себя платье для куклы. В остальном же для него это было неимоверно скучное сборище.

Путешествуя по этим краям и проверяя работу поместий, он решил навестить кузена своего покойного отца, барона Аддингтона, чтобы выразить тому знак уважения. Джон прибыл вчера и намеревался отбыть уже завтрашним днем. И только ради приличий он не уехал сегодня.

К неприятному сюрпризу для графа, у Аддингтонов гостила племянница мисс Оливия Грэйнджер. Это было их первое знакомство и, как надеялся Джон, последнее. С виду очаровательная, мисс Оливия все время норовила оказаться в том же месте, где и граф, при этом совершенно не блистая оригинальностью неожиданных встреч. Он мог бы только покачать головой и ухмыльнуться поведению юной девушки, если бы Оливия не была такой неприятно навязчивой и совершенно неискренней. И появление еще одной племянницы, Джона совершенно не воодушевляло.

Кэтрин отпивала чай, практически не отрываясь от чашки. Она старалась не делать лишних движений, боясь, что нити, каким-то чудом удерживающие на ней платье, вскоре могут не выдержать напора. Больше всего ее страшил момент, когда придется встать.

Девушка то и дело искоса бросала взгляды на молодого графа. С бароном и мистером Гилбертом, они втроем обсуждали весеннее количество осадков и то, как летняя жара скажется на урожае.

Краем сознания Кэтрин понимала, что такое откровенное подглядывание неприлично для молодой девушки, но ей трудно было себя сдержать. Идея отца выдать ее замуж за одного из представителей высшего общества, уже не казалась Кэтрин такой плохой.

- Гэбби, будьте добры, распорядитесь об обеде, - обратилась к служанке леди Энн, затем повернулась к гостям, - Нам с юными мисс необходимо подготовиться. Мы присоединимся к вам в столовой.

Баронесса кивнула гостям и с грацией истинной королевы поднялась со своего места. Кэтрин ещё раз невольно восхитилась ее осанкой – о такой изящности она могла только мечтать.

Неуклюже поднявшись со своего пуфа, практически не дыша, Кэтрин постаралась одновременно осторожно и быстро покинуть комнату следом за Леди Энн и Оливией.

У подножия лестницы, баронесса остановилась:

- Мисс Грэйнджер, объясните, что приключилось с вашей одеждой?

Кэтрин не знала, что и ответить. Этот вопрос занимал ее во время всего чаепития.

- Кажется, оно село, - поделилась своей догадкой девушка.

- Появление в таком виде недопустимо. Вы, что же, не смотритесь в зеркало? - Леди Энн подняла брови и окинула ее суровым взглядом.

Уголки губ Оливии дёрнулись в презрительной ухмылке. И чего она, Кэтрин, собственно ожидала? Ее пригласили из вежливости, можно сказать сделали одолжение бедной родственнице. Просто, чтобы было над кем насмехаться и кого отчитывать. Ну уж нет! Она не станет терпеть такое отношение! У неё есть мешочек с деньгам, что ей передал отец перед дорогой, вот на них она и закажет карету обратно домой, но не будет ничем обязана этим пресловутым представителям высшего общества!

- Я сегодня же вернусь домой, - заявила Кэтрин деланно уверенным голосом.

- Домой? - удивлённо переспросила леди Энн, - С чего бы вдруг? Если у вас проблема с гардеробом, я уверена Оливия одолжит вам пару своих платьев. Ведь так, дорогая?

На лице Оливии злорадная ухмылка сменилась тем самым кислым выражением, которое появлялось у ее матери, когда обстоятельства были против нее.

- Как прикажете, тётя.

- Вот и отлично. Переоденьтесь и спускайтесь в столовую.

Оливия молча повернулась и начала подниматься по лестнице в свою комнату. Ошарашенной Кэтрин ничего не оставалось как последовать за сестрой. Несмотря на её твёрдую решимость покинуть этот дом, что-то в тоне и во взгляде леди Энн заставило ее передумать. Поразительная женщина.

Оливия не произнесла ни слова, пока они шли в её комнату. В спальне сестры преобладали лимонно-розовые оттенки, что делало обстановку абсолютно солнечной. В отличие от лица Оливии, на котором, словно грозовая туча, застыло выражение глубокой неприязни.

- Тебя, Кэтрин, никто сюда не звал. Вздумала ещё и мои новенькие платья к рукам прибрать?

- Меня пригласили, - ответила Кэтрин со всей возможной гордостью, хотя чувствовала себя крайне униженно.

- Тебя навязали, - произнесла Оливия, с удовлетворением отмечая, как Кэтрин заливается краской. Затем она подошла к шкафу и выудила два своих старых платья, в которых ходила у них дома.

Кэтрин сгребла платья в охапку и, не подумав поблагодарить, вылетела из комнаты. Вернувшись к себе в спальню, она бросила одежду на кровать и подбежала к шкафу.

Невероятно! Все ее немногочисленные наряды, за исключением дорожного, выглядели так, словно их ушили на несколько размеров. Горестно вздохнув, Кэтрин окинула взглядом платья, которые «пожертвовала» Оливия.

Одно было выцветшего розового оттенка, который худо-бедно подчеркивал светлые локоны сестры, но на рыжеволосой смотрелся бы просто ужасно. Второе платье было светло-зеленое с узором в цветочек, на нем Кэтрин и остановилась.

Входя в столовую, девушка чувствовала себя гораздо увереннее. Хозяева и гости особняка уже собрались за столом, и все ожидали Кэтрин. Как только она заняла свое место возле Оливии, леди Энн кивнула слугам, и те начали подносить горячие блюда. Сколько же здесь было приборов, предназначение которых для Кэтрин было абсолютной тайной. Когда подали суп, Оливия уверенным жестом взяла одну из ложек и принялась за еду. Кэтрин постаралась подглядеть за сестрой, ей совершенно не хотелось выглядеть невежественной деревенщиной перед графом.