- Кэтрин была у неё четыре года назад. Сейчас она повзрослела, да и старые обиды скорее всего уже забылись, - Эдвард скрестил пальцы над столом, о чем-то задумавшись, - Вот что. Чтобы не ставить тебя в неудобное положение, я сам лично напишу твоей сестре с просьбой пригласить к себе Кэтрин. А если леди Энн будет против, то отказать мне ей будет проще.

Разрешив таким образом дело, мистер Грэйнджер взял чистый листок бумаги, перо и чернильницу, и, несмотря на кислое выражение лица миссис Грэйнджер, принялся писать письмо.

- Ну что ж, прекрасно! – резко развернувшись, Аделаида потопала прочь из кабинета.

- Но папа, я не хочу туда ехать.

Кэтрин не хотелось видеть людей, которые мило улыбались ей в лицо, а за спиной осуждали.

- Почему, милая? Я уверен, что спустя столько лет, они снова будут к тебе благосклонны.

- Но я не понимаю, чем я заслужила их неодобрение? Я старалась вести себя прилично!

- Возможно у представителей их общества немного иное мнение о приличиях. И тебе и правда стоит поучиться манерам.

- Чтобы стать такой же как они? Ну нет, спасибо!

- Кэтрин, - отец грозно посмотрел на дочь, но тон не повышал, - Пойми, ты не можешь всю жизнь провести здесь. Рано или поздно меня не станет, и тебе придется выйти замуж. Я бы желал, чтобы твой будущий муж вращался в тех же кругах, что и леди Энн с бароном. Но для этого придётся учиться.

- Я не смогу полюбить такого мужа, - надув губы, ответила Кэтрин.

 - Иногда такие вещи как крыша над головой и еда на столе, поважнее любви, Кэтрин, - в этот раз в голосе отца послышались стальные нотки, и Кэтрин слегка присмирела.

Смягчившись, отец добавил:

- Судя по всему, миссис Грэйнджер позабыла о твоём наказании, а потому можешь идти гулять.

Кэтрин понуро поплелась в коридор, размышляя о замужестве, о неприятных родственниках и о здоровье отца.

***

С момента отправления злополучного послания для леди Энн прошло уже несколько дней, и Кэтрин отчаянно надеялась, что ответа не будет вовсе. Тогда ни о какой поездке не могло быть и речи.

После диалога в кабинете отца, миссис Грэйнджер решила игнорировать падчерицу и держаться от неё в стороне, что вполне себе устраивало Кэтрин. Ей не хотелось ехать к леди Энн ещё по той причине, что сейчас там находилась её сводная сестра. С виду невинная и воспитанная, чуть ли не ангел светловолосый, до тех пор, пока не повернешься к ней спиной. Однако она всегда выходила сухой из воды, а её мать не видела ни единого изъяна в своей ненаглядной дочери. Все проказы Кэтрин начались именно из-за Оливии, поскольку та никогда не получала по заслугам, а месть оказалась сладкой.

Однажды её сестра стащила у неё акварельные краски и испачкала белую скатерть в столовой, а поскольку у Оливии красок не было, то вся вина пала на Кэтрин. В другой раз, Оливия подгадала, когда Кэтрин появится в холле, где стояла старая ваза, доставшаяся её маме в наследство от бабушки. Столкнув вазу, Оливия стрелой умчалась к заднему выходу из дома. Пока Кэтрин приходила в себя от столь наглой выходки, на шум вышли её отец и мачеха, и конечно же виноватой опять осталась Кэтрин. С тех самых пор она никогда не упускала случая досадить Оливии. То порежет её ленточки для волос, то подложит жука в ящик для белья. Если уж получать наказание, то хотя бы за дело.

Можно сказать, эти проделки были единственным её развлечением. Ближайший городок располагался слишком далеко для пеших прогулок. А поскольку лошадь у них была только одна, то никто не позволял Кэтрин кататься в одиночестве, ведь она была еще слишком юна.

Кэтрин всегда была очень любознательной и общительной. Девушку нередко заставали за болтовней с немногочисленной в их доме прислугой. За что мачеха постоянно её отчитывала, а Оливия презрительно воротила нос. Но Кэтрин не считала это чем-то зазорным, она любила беседовать с разными людьми. Видимо в кругу, в котором привыкли вращаться её мачеха с сестрой до их жизни здесь, такое поведение подвергалось осуждению.

И вот, отец хочет, чтобы она, Кэтрин, присоединилась к светскому обществу. Училась их манерам и стала, как это принято говорить «настоящей леди». Глядя на таких «леди» как Аделаида и Оливия, ей эта идея вовсе не казалась привлекательной. Барона и баронессу Аддингтон Кэтрин посчитала милыми людьми, но если они просто притворялись доброжелательными, у неё отпадало всякое желание следовать такому примеру.

Кэтрин как раз выходила из кухни, где беседовала с поварихой, когда отец выглянул из кабинета и попросил её зайти к нему. Войдя, она заметила миссис Грэйнджер, сидящей на стуле с недовольно поджатыми губами.

- Сегодня я получил ответ от леди Энн, - начал разговор отец, - Я конечно не мастер по части всех этих изысканных формулировок, но мне показалось, что она будет искренне рада принять тебя, дорогая.

Уголки губ миссис Грэйнджер опустились ещё ниже, после чего она произнесла:

- Это естественно. Моя сестра слишком хорошо воспитана, чтобы отвечать отказом.

Эдвард весело взглянул на неё:

- Полагаешь, она делает нам одолжение?

- Сестра любит заниматься благотворительностью, - только и ответила Аделаида, а затем поспешила ретироваться из кабинета.

Отец повернулся к Кэтрин и сказал:

- Аделаида может думать себе всё, что угодно. Но я уверен, что она ошибается. Тебя там ждут.

Кэтрин с сомнением посмотрела на папу и спросила:

- Если мне там не понравится, можно я вернусь обратно домой?

- Можно, - вздохнул Эдвард, - но я рассчитываю на твоё благоразумие, Кэтрин.

Несколько дней ушло на то, чтобы перестирать и собрать все необходимые вещи в поездку. В день отъезда Кэтрин нервно пыталась убрать тяжелые рыжие пряди под шляпку. Ей совсем не улыбалось быть нежеланной гостьей в доме старшей сестры её мачехи. Зачем она только стащила это письмо Оливии!

Полностью готовая, Кэтрин спустилась в холл, где её дожидались отец и мачеха, чтобы проводить к почтовой карете.

- Обязательно черкни мне весточку, как прибудешь на место, - отец сжал её в объятиях, и, сунув в руку небольшой мешочек, добавил, - Тут небольшая сумма, тебе на расходы.

- Но папа, - запротестовала Кэтрин.

- Не спорь. Иначе твоя мачеха потратит их на новые наряды, - он улыбнулся в сторону Аделаиды, которая вытягивала шею, пытаясь увидеть, что они там делают.

Простившись с отцом, Кэтрин оглянулась на миссис Грэйнджер. Тёплых объятий не предвиделось.

- Доброго пути, - только и пожелала ей мачеха, оставшись стоять на месте.

Отец помог забраться Кэтрин в карету и закрыл дверцу. Помахав на прощание из окошка, девушка одновременно боялась и предвкушала это новое приключение.

Четыре года назад, когда Кэтрин отправлялась в дорогу к леди Энн вместе с Оливией, специально для них была прислана удобная карета Аддингтонов. Несмотря на сопровождающую гувернантку, они с сестрой были очень комфортно устроены, а на ночь карета заезжала на постоялый двор, где они смогли хорошенько отдохнуть и выспаться.

Каждый последующий год Оливию увозили на присланном экипаже, и этот раз не стал исключением. Кэтрин же повезло меньше, и она была вынуждена трястись в жесткой почтовой карете вместе с другими попутчиками. Об остановке на ночь не было и речи. Единственным утешением служило то, что ночное путешествие быстрее доставит её до пункта назначения. К тому же, уж лучше карета, чем дилижанс, который нередко переворачивался из-за слишком большого количества пассажиров. Так что, если очень постараться, можно было найти много плюсов.

Наконец к полудню следующего дня, вдали показались те самые красивые кованые ворота поместья Аддингтонов, что так впечатлили Кэтрин в прошлый раз.

Кучер решил помочь юной девушке и стащил её скромного размера чемодан.

- Всего доброго, мисс, - он коснулся своей шляпы и запрыгнул обратно на облучку.

Кэтрин огляделась по сторонам. Никто её не встречал.

«Очень гостеприимно» досадливо подумала девушка, взявшись за ручку чемодана и приготовившись тащить его до самого дома.