Мария кивнула, ничуть не удивившись его словам.

– Мне жаль, что я не могу помочь тебе вспомнить прошлое. Ты же мне очень помог, избавив от притязаний Джорджа Берка. Он вряд ли посмеет начать судебную тяжбу теперь, когда думает, что вернулся мой муж, способный меня защитить.

– Было бы лучше, если бы ты с самого начала рассказала мне правду, но я рад, что Берк оставил тебя в покое. – Некоторое время Адам молчал, не отрывая взгляда от хрустальных струй фонтана. – Полагаю, если выяснится, что ты ждешь ребенка, нам следует пожениться. Однако если однажды утром я проснусь и вспомню, что где-то у меня есть другая семья, я уеду, и тогда ты сможешь оплакать мою преждевременную смерть. По крайней мере, в этом случае наш ребенок не будет носить клеймо незаконнорожденного.

– Это кажется... разумным, – произнесла Мария сдавленным голосом.

И хотя Адам больше не доверял ей так, как прежде, он все же не мог вынести вида ее страданий. Он скользнул по скамье и заключил Марию в крепкие объятья, размышляя о том, насколько стремительно он прошел путь от бесконечного счастья, до столь же безграничной печали.

Мария цеплялась за Адама, дрожа всем телом, но постепенно расслабилась, согретая его теплом. Он гладил ее сверкающие волосы, погружая пальцы в блестящую массу золотых прядей. Ему хотелось уложить ее на мягкую траву и снова заняться с ней любовью. Только на этот раз сделать это неторопливо и чувственно, постепенно избавляя Марию от одежды, чтобы они могли коснуться обнаженной плоти друг друга.

Но теперь, когда Адам узнал, что они никогда не были женаты, он уже не мог подчиняться велению страсти. Если сегодня они не зачали ребенка, то больше не могли рисковать, только не сейчас, когда все в их жизни было слишком запутанно и зыбко.

Адам спрятал лицо в волосах Марии, терзаясь вопросом, что же будет с ними дальше.

***

Эту ночь они провели в разных спальнях: ни Адам, ни Мария так и не смогли уснуть.

Хартли, Северная Англия

Дни становились длиннее, весна плавно переходила в лето. Уилл Мастерсон был весьма этому рад, иначе ему пришлось бы скакать верхом в темноте. А такое путешествие по незнакомым дорогам в дикой местности достаточно неразумно.

Он въехал во внутренний дворик "Быка и Якоря", единственного постоялого двора в Хартли, когда дневной свет над Ирландским морем уже начал угасать. Таверна была небольшой, но ею, видимо, хорошо управляли. Уилл надеялся, что для него найдется комната, хотя, учитывая степень его теперешней усталости, он с удовольствием согласился бы и на ворох соломы в конюшне при условии, что там будет достаточно чисто.

Ему повезло. Три из пяти комнат в таверне оказались свободны, так что, если завтра объявятся Рендалл и Киркленд, как и было запланировано, места хватит для всех.

Cегодня же вечером Уилл был рад побыть в одиночестве. В пивной подавали приличную вареную говядину и пиво. Мастерсон намеревался разузнать у хозяина таверны, не прибивало ли к берегу за последние несколько недель чьи-либо тела, но решил подождать, пока к нему не присоединятся его друзья. Уилл совершенно не жаждал услышать плохие новости. Вот почему он молча ел, понимая, что Хартли – конечный пункт их поисков.

Покончив с ужином, он воспользовался преимуществом долгих северных сумерек и спустился к небольшому городскому порту. К причалам было привязано с полдюжины рыбачьих лодок. Плеск волн и печальные крики чаек действовали успокаивающе.

Несмотря на то, что друзья считали Уилла неисправимым оптимистом, он прекрасно осознавал, что шансы найти Эштона живым к сегодняшнему дню свелись практически к нулю. И все-таки Мастерсон надеялся, что им удастся обнаружить хотя бы тело, которое они смогут отвезти домой. Эш заслужил достойные похороны. Пусть он и нажил врагов, все же друзей у него было значительно больше, тех, что ценили Эша за его человеческие качества.

Однако и шансы на достойное погребение казались теперь мизерными. После столь длительного времени море вряд ли отдаст своих мертвецов. Глядя на послезакатное небо, Уилл осознал эту истину и наконец обрел покой. Эш любил море, и оно было не таким уж плохим местом последнего пристанища для человеческого тела.

И все же вопрос о том, как умер Эштон, оставался неразрешенным. Уилл и раньше терял друзей: они умирали на поле битвы, от болезней и несчастных случаев, а одного чертова дурака, не сумевшего держать свои штаны застегнутыми, застрелил ревнивый муж-испанец.

Но никогда ему не доводилось терять друга от хладнокровной руки убийцы. Что ж, поиски тела Эштона закончены. Но вот поиски его убийцы они не смогут прекратить до тех пор, пока этот ублюдок не будет найден.

***

На следующее утро Уилл с радостью обнаружил, что в таверне подавали вполне сносный завтрак. Очень миловидная хозяйская дочка, Элли, вошла в комнату с большим подносом. На нем стояли кружка с поднимающимся от нее паром, корзинка со свежеиспеченным хлебом и тарелка, на которой горкой лежали колбаски и яйца, жареная картошка и лук.

Поставив поднос, девушка спросила:

– Не угодно ли вам чего-нибудь еще, мистер Мастерсон?

– Спасибо, этого достаточно. – Сделав глоток чая, Уилл решил, что настал подходящий момент, и задал свой вопрос: – У меня пропал друг, когда его корабль затонул несколько севернее вашей деревни. Мы с моими друзьями организовали поиски, чтобы проверить, не нашли ли его тело где-нибудь на побережье. Вы не знаете, в последние две или три недели в этой местности не находили утонувших мужчин?

Она покачала головой.

– Был найден только муж миссис Кларк, которого выбросило на берег, когда он уже был на пути к ней, но он жив. А с телами бог миловал.

Вздрогнув, Уилл спросил:

– Этот мистер Кларк... Он ведь здесь хорошо известен, я так понимаю? На его судне произошел несчастный случай?

– Насчет несчастного случая вы правы, но в Хартли он новичок, – ответила Элли. – Его жена недавно унаследовала Хартли-мэнор, и мистер Кларк плыл к ней сюда, когда его корабль затонул, или что-то вроде того, – она нахмурилась. – Никто в деревне точно не знает, что же там произошло, – девушка была явно раздосадована недостатком информации.

– А вы видели этого мистера Кларка? – внезапно Уиллу стало трудно дышать. Когда Элли кивнула, он продолжил: – И как он выглядит?

– О, он очень привлекательный мужчина и настоящий джентльмен, – с теплотой в голосе ответила она. – Я видела его несколько раз, когда он проезжал на лошади через Хартли. Не скажу, что он высокий, но телосложение у него прекрасное. Кожа темная, а глаза очень необычного зеленого оттенка. Хвала Господу, что он не утонул.

Уилл чуть слышно чертыхнулся и вскочил со стула. В тот момент, когда Элли закончила говорить, он уже был на пути к конюшне.

Мария провела беспокойную ночь, гадая, перерастет ли у Адама оцепенение от шока в гнев. Отразившееся на его лице страдание в тот момент, когда она во всем призналась, заставило ее почувствовать себя дурно. К тому же, несмотря на всю свою вину, Мария скучала по нему в постели. Хотя они спали вместе всего несколько ночей и занимались любовью лишь однажды, его отсутствие причиняло боль, словно ампутированная конечность. Мария с трудом могла вынести мысль, что никогда больше им не суждено испытать физическую близость.

Проснувшись, Мария обнаружила Аннабель, забравшуюся к ней на грудь с серьезным выражением на черно-белой мордочке, это было хоть и слабое, но утешение. Обычно кошка предпочитала располагаться на кухне поближе к огню, но, возможно, даже она почувствовала душевные страдания хозяйки. Какой бы ни была причина, но Мария обрадовалась, что откормленное животное на сей раз устроилось рядом с ней.