— Какого лешего нас опять отправляют среди ночи?

— Видели бы они, сколько там нежити!

— Чудовищно! Не Медвежьи угодья, а Гнилой лес!

Группа подошла к крыльцу и, отпустив остальных спать, оставила шумных друидов в карауле. Ну за что?! Впрочем, они явно сбавили громкость. Гай вслушался, делая вид, что умывается. Послышался взволнованный шепот Эрлина:

— От Эртана так и нет никаких вестей?

— Нет.

— К счастью, среди искаженных его тоже не было. Ладно, он наверняка просто бросился очищать свои владения, а связь мерзкая здесь, — вздохнул Эрлин, украдкой почесывая поплохевшую язву под рукавом.

— Вайар с ума сходит, обвешал защитными амулетами и разослал всех своих птиц искать по этому гнилью, — вздохнул один из прибывших друидов, поглаживая выглянувшую из-под капюшона любопытную змею.

— Еще бы, обязанности Главы рода и старейшины вряд ли входят в его планы на беззаботное будущее. Ничего, уж кто-кто, а Эртан точно будет в порядке, зря Вайар беспокоится, — хмыкнул Эрлин.

— Община Кона отказалась компенсировать ущерб за свой проект, предложив выставить счет секте. Нашел следы их вины? — мрачно отозвался другой, почесывая голову сове, сидящей на его перчатке.

— Не думаю, что проблема в проекте. Скорее секта пыталась скомпрометировать общину Кона, устроив прорыв именно на нашем участке, — покачал головой Эрлин.

— Проект Отступника и «внезапный» прорыв именно на нашем, самом чистом участке? Сам-то в свои слова веришь? — прошипел тот, что со змеей.

— Отступник никогда бы так не поступил. Если бы он хотел отомстить, сделал бы это иначе, но не стал бы хоронить собственный проект! Здесь, очевидно, вмешалась секта, надо быть слепым, чтобы не заметить, — рассердился Эрлин.

— Может быть, тогда община компенсирует нам ущерб, ученик исследователей?

— Все вопросы к Главе, — сухо бросил Эрлин и, коротко поклонившись, быстрым шагом направился к колодцу.

Гай криво ухмыльнулся, наблюдая, как Эрлин, попробовавший умыться, дернулся от ледяной воды, и протянул ему полотенце. Тот утерся и коротко бросил:

— Спасибо.

Гай ободряюще похлопал Эрлина по плечу. Похоже, слухи о междоусобицах в общине Эрва не врали. Но чтобы укротительский род вдруг в лицо предъявлял претензии наследнику главного — это что-то новенькое…

— Ты слышал? — тихо спросил Эрлин.

— У тебя на лице все написано, малыш Ринрин, — гоготнул Гай.

— И что написано? — скривился Эрлин.

— Что пора завтракать. Яблочком угостишь? — добродушно увел с опасной темы Гай.

— Тебе лишь бы пожрать! — возмутился Эрлин, но все же порылся в сумке и протянул плод священного древа.

Гай с хрустом вгрызся.

— Вкушно! Спашибо! У Критийре не такие в саду растут… — отметил он.

— Еще бы. Тоже мне, сравнил плоды из междумирья и из рощи друида-Покровителя священных древ, — хмыкнул Эрлин, заметно смягчаясь.

— Я-то думаю, в кого ты такой деревянный, — пробормотал Гай.

— Ты!.. — возмутился Эрлин.

— Дай еще, — попросил Гай.

И Эрлин со вздохом дал. Лучше уж этот добродушный дурачок с глупыми шуточками, чем ядовитые коллеги из общины.

Вскоре подтянулись остальные исследователи, и группа выдвинулась к следующему пункту. Маршрут предстоял серьезный: они решили двигаться вдоль прорыва, укрепляя ткань мира по пути. Ужасающий темный с вкраплениями и прожилками фиолетового разлом был огромен — другой край был едва виден, хотя иллюзорный туман практически не покрывал прорыв, оседая глубоко в бездонной пропасти.

Исследователи шагали по хрупкой черно-фиолетовой кромке близ края разлома, привычно вырисовывая стабилизационные схемы и выставляя барьеры вдоль пути. В этот раз они не торопились и накладывали двойной слой заклинаний: концентрация оскверненной энергии зашкаливала. От дыхания Иста глаза пощипывало, язвы ныли и кашель начал одолевать всех, а не только чахлого Критира.

Гая немного забавляло, как после происшествий последних дней другие нервно вглядывались в любые очертания в густом тумане по левую сторону от себя и с облегчением вздыхали, обнаружив очередной куст или дерево. Они прошли уже несколько пунктов, и чем дальше продвигались, тем больше разноуровневой нежити встречали. Как вообще они могут не чувствовать, что дело плохо? Ой, как вот, например, сейчас… Гай нахмурился и жестом остановил группу, принюхиваясь.

— Гнилью что-то запахло, — скривилась Ми, прикрывая рукой нос.

Запах разложения усилился, и элькрины плотнее подошли друг к другу.

Вдруг Эрлин, уже поднявший руку для Очищения, опустил ее и пошел навстречу запаху. Его попытались оттянуть, но тот явно был не в себе: отчаянно сопротивлялся и все рвался вперед. Гай ловко стянул ему руки и ноги веревкой, и настойчивого Эрлина наконец смогли оттащить.

Целительница бросила Очищение Архи, и из тумана послышался озлобленный рев. Дышать стало невозможно, они будто оказались в чьей-то зловонной пасти. Без Эрлина они не могли развеять туман и отступали по ранее укрепленному пути назад, таща на себе попавшего под действие иллюзий товарища. Запах преследовал их, очертания твари смутно проступали за барьером. Сквозь туман показалась огромная медвежья лапа и ударила по барьеру. Светлая граница заклинания дрогнула, но выдержала, обжигая немертвую тварь. Чудище взъярилось от боли, убирая лапу и развеивая ревом туман вокруг себя.

Критир замер, разглядев нежить. Тварь состояла из сшитых в форме одного огромного медведя гнилых трупов животных. Кошмарное создание стояло на задних лапах и ревело, открывая живот. Критир замер, не в силах отвести взгляд: в центре живота проступало тело обнаженного по пояс мускулистого мужчины. Его спутанные, грязные до такой степени, что нельзя было различить их цвет, волосы свисали до пояса, чуть прикрывая такое знакомое, несмотря на разъеденные провалы на месте глаз, носа и рта лицо Хранителя медвежих угодий.

Из оцепенения Критира вывел служитель Тарна, потрясший его за плечо. Старейшина очнулся и мрачно распорядился:

— Отступаем в пункт, укрепляем барьер.

Исследователи побежали к пункту, служитель Тарна перекинул через плечо пребывающего мыслями где-то далеко Эрлина. Гай спросил:

— Критийре, кто-то из старых друзей?

— Старейшина Эртан, — коротко пояснил тот.

Больше вопросов не было. Мощный старейшина Эртан с крутым нравом, по физической силе соперничавший разве что с Главой общины Тарна, был весьма известной личностью. Хотя его облик обычно был скрыт традиционным плащом, поэтому в лицо его знали больше в лесной общине, но вот от его скверного характера никакая одежда не спасала.

Ноги вязли в топкой гнили, но дурная слава о вспышках ярости Эртана и тяжких травмах попавших под горячую руку была настолько широко распространена, что придавала всем членам группы скорость, достойную лучших бегунов. На полпути к пункту служительница Архи стала отставать, путаясь в длинных одеяниях. Служитель Тарна подхватил ее и повесил на другое плечо рядом с Эрлином.

Старейшина Эртан вполне оправдывал свою репутацию, преследуя их по пятам вдоль барьера, сотрясая его и ярясь еще больше от боли. С каждым ударом сила увеличивалась, и светящаяся граница начала покрываться мелкими трещинами.

Спустя вечность экстремального бега исследователи с облегчением повалились без сил под защитный купол пункта.

— Ох… в жизни… столько… не бегал… Ща… легкие выплюну! — отозвался Гай, развалившись на животе и осматриваясь.

Судя по всему, служители из пункта уже разбрелись на дневную работу. Не очень, конечно, ситуация, но под прикрытием барьера должны справиться. Он осмотрел товарищей. Легконогая Ми даже не запыхалась, служитель Тарна, тащивший на себе Эрлина и служительницу Архи, тяжело дышал. Эрлин пребывал в плену иллюзий, целительница сидела в благопристойной позе и напряженно следила за нежитью. Критир молчал, уткнувшись лицом в землю.

Гай осторожно потряс друга, и тот что-то нечленораздельно промычал в ответ. Скоростной бег на дальние дистанции явно не был сильной стороной исследователя-затворника. Ходил он, конечно, быстро, но совершенно не настолько.