— Мастер, залатай мой сапог, — полушутливо попросил Эш. — Не охота жрать помои за порчу казенного, — безнадежно скривился он.
— Твоя диета будет стоить тройного тарифа, — ухмыльнулся Гасис. — Соглашаюсь исключительно из безграничной любви к тебе.
— Ты дьявол похуже этого змея, чертов говнюк, — пнул его в плечо Эш.
Они перекинулись парой оскорбительных шуток и закрыли тему. Чувствую себя как на участке родного мира, будто никуда не спускалась, только форму сменила. Вполне себе комфортно.
— Время, бездельники, — общий бодрый гул перебил приказной тон Бранденбурга. — Оторвали задницы от стульев и выкинули на участки. Живо!
Все вокруг неохотно поднимались со своих мест и собирали посуду. Когда я двигалась в общей колонне, взгляд упал на настенные часы, которых я не заметила раньше. Времени на то, чтобы добраться до постов, оставалось немного. Те, кто патрулируют дальние районы, наверняка уходят раньше, иначе они никак не успели бы дойти вовремя.
Когда посуда была оставлена, я двинулась к выходу. Заксен все еще в центре зала обсуждал что-то с Гончей. Он смерил медленно уходящих подчиненных недовольным взглядом и раздраженно гаркнул:
— Пошевеливайтесь! Вероятно, вы очень голодны, раз так не хотите покидать столовку. Те, кто не свалит в течение трех минут, останутся вылизывать пол, — ухмыльнулся он.
Мужчины двинулись чуть быстрее. Краем уха я услышала недовольное ворчание незнакомого Гончей из колонны.
— А не пойти бы тебе на хрен, чертов ублюдок?
Он говорил это в пустоту и явно не ожидал, что Заксен его услышит, но шел с краю, слишком близко к нему. Я как раз оказалась наравне с ним и командиром, когда Бранденбург подставил Гончей подножку и придавил кисть упавшего каблуком. От неожиданности я резко остановилась, из-за чего идущий сзади мужчина врезался в меня и чуть не завалил на пол. Когда мы разошлись, и я отошла левее от общего потока, глянула в сторону командира и увидела, как он держит Гончую за ворот рубахи и что-то говорит ему на ухо. Заксен стоял ко мне спиной, я не видела его лица и не слышала слов, но отчетливо заметила, как стремительно бледнеет Гончая в его руках. Руки парня беспомощно обхватили запястья командира, но он даже не пытался вырваться из его крепкой хватки, с ужасом внимая смертельным песням Бранденбурга. Когда он отпустил подчиненного, тот едва удержался от падения, ноги медленно и неуверенно повели его к выходу. Я еще смотрела на Заксена, когда он собирался повернуться к выходу — в сторону, где стояла я — но кто-то аккуратно подобрал меня под локоть и направил к открытым дверям:
— Не тормози, — слегка наклонившись ко мне, аккуратно сказал Эш. Он отпустил меня только когда мы оказались на коридоре и двинулись к улице.
Эш спросил номер моего района. Я ответила. Нам по пути. Я даже не знаю, как воспринимать и комментировать увиденное и не пыталась ничего сказать на этот счет. Хотя нет, я знаю, как отношусь к этому. Мне неприятно видеть, как Заксен угрожает своим подчиненным. Секрет — не секрет, но понимание его сути и готовность к подобного рода сценам произошли на уровне разума, чувства же все еще выворачивает наизнанку.
— Подобное часто происходит? — спросила я, не поворачиваясь к мужчине.
— Ты о чем? — не понял он.
— Стычки Гончих с командиром.
— А, ты про это, — беззаботно фыркнул он. — Ерунда. Бывает временами, до некоторых новичков долго доходит, как здесь устроена жизнь. Жалкое зрелище.
— В каком смысле?
— Такие в переулках дохнут первыми. Те, кто не понимают правил нашего мира и не слушают командира.
— Я не совсем понимаю.
— Мы не наверху, Рут, — вздохнул Эш. — Пусть тебя не обманывает невинный вид горожан — многие из них слюнями исходят от мысли, как бы зрелищнее пришить тебя. Мы живем и работаем в опасном месте. Здесь дисциплина и холодное сердце — залог выживания. Не понимаешь первого — не получишь второго. А без этого сдохнешь в канаве как забитая трубами шавка.
Таких действительно хватает… Но много и мирных людей. Все, что им нужно — спокойно жить и работать без страха умереть с голоду или от рук бандитов и беспринципных Гончих.
— Все разные, — сказала я. — Есть те, кто пришли сюда мерзавцами и продолжают наводить хаос и здесь. Еще те, кого отправили вниз из-за глупых правил Верхнего мира. И третий тип, кого арестовали за дело, но тут они ведут себя мирно.
— Верно, — кивнул Эш. — Но ни на ком не написано, говнюк он или святоша. Нам нужно быть начеку с каждым. Особенно при патрулировании дальних районов. Обычно туда отправляют ребят сильнее и жестче остальных.
— Неплохая стратегия. У них больше шансов дать отпор при нападении и сами они не попадутся на уловки бандитов, верно?
— Именно. У Бранденбурга нюх на людей. Он хорошо видит их суть и дает работу по способностям. Смертей Гончих от рук горожан стало меньше.
— Что ж, это радует.
— Да. Но обратная сторона — повышение смертности самих жителей. Мы поменялись местами.
Мне будто дали под дых. Я понимаю, почему так происходит, но… Ведь я сама не так давно была среди этих самых жителей. И меня саму несколько раз пытались изнасиловать, убить… Черт. Больше всего раздражает то, что я ничего не могу с этим сделать. Либо мы, либо они. Надзиратели и преступники. Роли розданы, мы просто должны им следовать.
— Лучше так, чем наоборот, — пожал плечами Эш. — На нас жизнь и так отыгралась по полной, вышвырнув сюда. В отличие от них, по глупости или по заслугам, Гончих никто не арестовывал. Нам просто не повезло. Гончие — сборище неудачников, попавшихся правосудию под горячую руку. Это ужасно злит.
Он сказал эти слова совершенно спокойным, почти равнодушным тоном, что придало им какой-то непонятный жуткий оттенок. Если ситуация его действительно злит, но он так мастерски закапывает свою ярость, то Эш совершенно точно не так прост, каким кажется на первый взгляд. Любопытно.
— Ты здесь очень давно, да?
— Да, очень. Я из тех, кого зовут «ветераном», как бы тупо это ни звучало, — усмехнулся он. — А, точно, ты же не знаешь, наверное. Ветеран — это…
— Я знаю. Тот, кто видел правление позапрошлого командира.
— Да, верно, умница.
— Но… разве это не слишком долго? Ты не кажешься таким уж взрослым. Может, примерно, как сэр Инес.
— И тут ты права. Просто я попал сюда очень быстро… В первый же год своей службы. Мне было шестнадцать.
— Ого… Это… Действительно слишком жестоко. Но раз ты здесь так давно, почему все еще не командир?
— Ха, ну… Реальность такова. Для того, чтобы быть командиром, мало потратить здесь пару-тройку своих жизней. Есть некий набор необходимых качеств, которых у меня нет. Помимо отсутствия желания брать на себя ответственность за всю кровь, что проливается на этой земле, разумеется.
Я задумалась.
— Ты видел действительно многое. Теперь понятно, откуда ты столько знаешь про взаимоотношения жителей и Гончих.
— Да. Ну, еще и потому, что я всегда в первых рядах. Обычно патрулирую район семнадцать-вэ, — сказал он и подмигнул мне.
Один из отдаленных районов в восточной части убежища…
— Здесь я вынужден тебя оставить. Зона твоего района кончается тут. Мне немного дальше.
— Не на семнадцать-вэ? — уточнила я. Очевидно, нет, иначе из штаба он вышел бы намного раньше. У него никак не хватит времени добраться до своего района.
— Нет, сегодня я ближе. Недалеко от твоего района, кстати. Ладно, я пошел. Увидимся, — махнул он рукой и пошел дальше.
Я попрощалась с ним и развернулась, чтобы начать патруль отведенной мне территории.
Значит, Эш — тот, кого Заксен оценил как действительно хорошего мечника с жестким нравом… На первый взгляд ни за что не догадаешься, что его можно охарактеризовать так. Но есть в нем что-то, что вполне убеждает меня в том, что он как раз и может оказаться совсем непростым человеком. Глубоко запрятанная злость… Неужели она не утихает до сих пор, спустя столько лет? Неужели благодаря ей он живет здесь так долго? Дает ей волю в опасной ситуации? Это его спасает? Или же мне не стоит воспринимать его слова всерьез? Очевидно, не стоит. Какова бы ни была правда, она не несет мне никакой пользы. То, о чем мне действительно важно помнить — быть осторожной. И с горожанами, и с Гончими. Я нахожусь не в том месте, где могу так просто положиться на едва знакомого человека, и мне нужно привыкнуть к правилу быть настороже. Если хочу жить долго, разумеется. А я хочу.
